Анатолий Сигов - ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НА ОКРАИНЕ ИМПЕРИИ

Генерал взглянул на карту. За условными значками разных цветов стояли люди, которые сошлись на широкой реке, чтобы уничтожить других или погибнуть за свою идеологию, за свой образ жизни, за своих близких.

«Сегодня будет решающий день. Сегодня будет потеряно много жизней».

Он возвращался на вертолёте в Одессу. И, конечно, опаздывал.

С утра Свирский прилетел в организованный Онушко штаб, чтобы на месте командовать войсками. Его пришлось перевести в Татарбунары, так как в Измаиле становилось опасно. Город постоянно обстреливался реактивными снарядами с противоположного берега. За ночь турки и арабы перевезли через реку подкрепления на участки, где им удалось закрепиться днём ранее. Но, как обещал командующий округом, облака почти рассеялись, и изменился ветер. А значит, можно было применить самое действенное оружие в данной ситуации — ОВ. Но у артиллеристов практически не было опыта применения отравляющих веществ, а он насмотрелся на действия с применением ОВ в Средней Азии. Поэтому Свирскому пришлось на месте отдавать приказы с учётом направления ветра. ОВ — штука коварная.

— Только не потравите своих, — повторял он вновь и вновь.

Над Дунаем поплыли коричневые облака от взрывов химических снарядов. Но ветер всё ещё был силён, и ОВ быстро рассеивались. А с другого берега переплывали всё новые и новые лодки с фанатиками, которые бросались людскими волнами на минные поля и на окопавшихся защитников. Проблем с людскими ресурсами на том берегу не было. То тут, то там сходились в рукопашную, и тогда защитников одолевали численным преимуществом.

— Но там же свои! — кричал в трубку артиллерист, когда ему давали координаты.

— Своих там сейчас добивают. Огонь! — Орал генерал в ответ.

И на том месте, где только что шёл бой, поднимались ядовитые грибы, и никто не оставался в живых. Война — занятие жестокое.

На побережье вертолёты ночью не смогли уничтожить первую волну десантных кораблей, и к приходу мотострелковой бригады несколько сот десантников уже успели закрепиться на берегу. Высадились в том месте, где практически не было укреплений и минных полей. Китайцы помогли информацией со своих спутников. На снимках с беспилотников было видно, как вдоль побережья дрейфовали десятки полузатопленных кораблей, но, несмотря на действия авиации, всё новые и новые суда приставали к берегу, подвозя подкрепления. ОВ тоже были задействованы, но их эффективность была слабой. Ветер! Когда бригада сможет справиться с десантом, не было ясно. И, сумеет ли справиться, тоже.

Сторожевики не дошли до места высадки. Турецкий флот вышел на поддержку десанта, и в море шло сражение.

Подобного крупномасштабного нападения не ожидал никто. Со штабом округа невозможно было связаться. Все линии связи были задействованы. На всех направлениях шли ожесточённые бои.

В промежутках между докладами и указаниями подчинённым Свирский бросал взгляд на полную карту боёв, к которой он имел доступ на своём коммуникаторе. У его подчинённые такой возможности не было. И с каждым разом настроение у него ухудшалось. Как кадровый военный с большим стажем он понимал, что их участок находился на крайнем фланге фронта, и им пожертвуют, чтобы добиться успеха на основном участке. Такова логика войны. Фактически ими уже пожертвовали, направляя все резервы на другие направления. Они сражались только за то, чтобы выполнить план 1276. Чтобы успеть вывести гражданское население. Или хотя бы большинство людей. В этой войне не было покорённых народов. Были только захваченные территории, на которых не оставалось населения. Это была война на уничтожение. Но признаться о своих догадках подчинённым он не имел права. Они должны верить в победу.

— Когда подойдёт вторая бригада? — в очередной раз спросил Онушко, когда они и ещё два старших офицера штаба расположились вокруг стола, на котором как из-под земли появились миски с едой, о которой могли только мечтать в Одессе.

Наступило время обеда, и майор-снабженец уже открывал баклажку с продукцией местного производства.

«Даже разрешения не спросил, наглец», — по привычке подумал генерал.

Но время было военное. Не до подобных мелочей.

— Подойдёт бригада! — кратко ответил он на вопрос полковника.

Онушко ожидал продолжения, но не дождался. Ему ещё рано знать, куда направляется бригада. Полковник начал какой-то застольный разговор, который скоро как-то сам по себе затих. Каждый был не в самом лучшем расположении духа. Сказывалось напряжение последних дней. И ещё. Каждый понимал серьёзность ситуации. Молча, жевали, запивая вином и думая о своём.

Пора было улетать обратно в Одессу, и они с Онушко вышли наружу.

— Там майор положил в вертолёт пакет, — сказал полковник, глядя куда-то вдаль. — Вам сегодня понадобится. Так полагается по обычаям предков.

Онушко, как и все, знал, что он летел на похороны.

— Олег Григорьевич! Как идёт эвакуация? — Впервые за весь день поинтересовался генерал.

За выполнением плана 1276 следил Воронин, и у Свирского просто не было времени связаться с ним по этому вопросу.

— Вывозим, как можем. Загружаем людей в попутный транспорт, который подвозил снабжение и боеприпасы на фронт и возвращается в Одессу. Используем собственные средства, которые ещё остались у людей.

Он всё ещё смотрел куда-то в сторону.

— Нужно поспешить! Кто может, пусть добирается пешком.

— Да, сам-то я понимаю. А как я объяснить людям?

Они помолчали.

— А как ваша собственная семья? — поинтересовался генерал.

— Сын служит под Владивостоком. Ну, а его семью и своих я отправил к куму под Чернигов ещё осенью. Там им будет спокойнее.

«Предусмотрительный ты, полковник. Ещё тогда понял, что на другом берегу что-то затевается».

— Мне пора лететь. Ждите завтра с утра.

— Счастливого пути!

Полковник взял под козырёк, пожал поданную руку, совсем не по-военному повернулся и, ссутулившись, побрёл к штабу. Такой походкой, обычно, идут пожилые люди.

«А сколько ему лет?» — впервые подумал Свирский.

Вертолёт возвращался в Одессу вдоль единственной дороги, по которой в сторону города двигался автотранспорт, повозки, запряжённые лошадьми, шли люди и катили за собой тележки с поклажей. Но не было потока, который ожидал увидеть генерал. Очевидно, большинство на что-то надеялись и тянули до последнего. Он связался с Ворониным и поставил задачу ускорить эвакуацию. В случае неожиданного прорыва будет поздно, и начнётся резня.

Они приземлились прямо на дороге по соседству с кладбищем. Его уже ждали. Восемь могил и команда из сержантов, каждому из которых давно перевалило за пятьдесят, под командованием молоденького лейтенанта, только что выпущенного из училища. Действовал приказ генерала Смирнова о поголовной мобилизации в районе боёв.