Анатолий Сигов - ТРЕТЬЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. НА ОКРАИНЕ ИМПЕРИИ

Пора было заканчивать обед, который и так растянулся дольше, чем планировал генерал. Но в результате он получил сигнал, который не выходил у него из головы. Затишье.

— Давайте заканчивать! Мы уже столько съели и столько выпили, что хватит до завтрашнего обеда. — Сказал Свирский.

— Да у нас это только начало. Сегодня гулянка на всё ночь. Суббота. Сегодня свадьбы гуляем.

Видя, что требуется разъяснение, Онушко пояснил:

— Осень. Свадебный сезон. Так я что сделал? Чтобы не гуляли сегодня одни, в следующую субботу другие, я назначил одну субботу для одной деревни, другую — для другой. И гуляют все свадьбы гуртом в один день. Отгуляли, проспались и пошли на работу. Один я должен каждую субботу отдуваться. Сегодня очередная.

Все стали посмеиваться, и полковник хохотал больше всех. Опять вспомнилось: «Крепкий руководитель».

Генерал поблагодарил и стал вставать. Резкая боль в спине бросила его вперёд. Он опёрся на стол, чтобы не упасть. Все замерли.

— Ничего. Пройдёт!

Он заставил себя выйти из-за стола. Ни о каких дальнейших поездках по району не могло быть и речи. Нужно было добираться до Одессы.

Возле машины он пожал руку полковнику и сказал негромко:

— В понедельник приедет прокурор.

Тот напрягся.

— Он проверит расходование стройматериалов.

Напряжение спало.

Пока генерал прощался с другими офицерами, Онушко подошёл и что-то сказал шофёру.

Обратную дорогу машина шла очень медленно, старательно обходя выбоины на асфальте. Свирского опять удивило количество машин на дороге. Все что-то перевозили.

«А кто же работает на строительстве объектов?»

Но и эта мысль, и другие о самоуправстве полковника отошли на задний план. Занозой сидело в мозгу одно: затишье.

Первый, кто явился к нему в кабинет, когда он прибыл в штаб, был начмед. Слух о недомогании генерала опередил его. Он начал рассказывать о том, какой у них восстановительный центр, и скольких людей они поставили на ноги. Было обидно, что к нему относились, как к калеке, но генерал стал понимать, что у него не было другого выхода. Восстановление в Москве не было завершено. Последние перелёты и переезды сделали своё дело. Нужно было вновь начинать реабилитацию. И срочно. В любой момент могли начаться события, когда будет не до лечения.

— Да. Мне нужно привести себя в порядок. Что я должен для этого делать?

— Прежде всего, я хотел бы вас осмотреть, а затем мы подберём для вас комплекс, соответствующий вашему состоянию.

Начмед был опытным врачом. Из личного дела генерал знал, что он много помотался по горячим точкам прежде, чем попал в Одессу.

Свирский собирался вызвать начальника разведки, чтобы разрешить свои сомнения об обстановке на другом берегу Дуная, но чувствовал, что боль может вернуться в любой момент, и решил отложить доклад до следующего дня.

Когда осмотр был закончен, врач стал объяснять, что требуется сделать для восстановления его организма, но генерал в это время думал о другом:

«Нужно проверить готовность медицины. Пока тихо, их никто не трогает. А вот когда начинается заварушка, сразу вспоминают. Но тогда уже бывает поздно».

— У нас есть зал для занятий, — между тем продолжал начмед. — Но, знаете, он охладился, а вам нужно тепло. Вам туда нельзя. Начснаб сказал мне, что ваш дом уже готов, и он достаточно просторный. У нас на складе имеется комплект тренажёров, и мы можем установить его в одной из комнат и присылать туда инструктора. Так будет лучше.

Свирский мысленно поблагодарил начмеда. Действительно, ему не хотелось, чтобы по кабинетам болтали о состоянии его здоровья.

— Тогда начнём прямо сегодня, — приказал генерал. — Мне нужно быть в строю!

Он поехал в дом, который ему предназначался. Из вещей ничего не было, кроме чемоданчика, с которым прилетел. Все его личные вещи остались там, на Кавказе. А после того, как он через полгода вышел из госпиталя в Москве, разыскивать их было бессмысленно. Да, и не было там ничего стоящего. Он вёл жизнь кочевника.

Дом поразил своей огромностью. На Кавказе генерал тоже размещался в чьём-то доме, но кроме него там обитали ещё четыре офицера, а здесь он был единственным хозяином двух этажей. Дом конфисковали у какого-то торговца из Турции, когда их всех вымели с территории Союзного Государства. Внутри пахло свежей краской, и стояла мебель в восточном стиле.

Шофёр вместе с охранником выгрузил выданное со склада обмундирование, недельный паёк, перетаскивали тренажёры. Генерал заметил синюю сумку.

— Это что?

— В Измаиле загрузил майор, — был ответ.

«Вот шельма!»

Генерал знал, что внутри были баклажки с молодым вином, которые проходимец-заместитель командира по хозяйственной части успел загрузить в багажник его автомашины.

Уходя, охранник сказал:

— Там прибыл мед. инструктор. Дожидается вас в холле.

Свирский подумал, что тот явился слишком рано, и нужно сказать, что он сможет заняться комплексом упражнений только через час. Ему хотелось просто прилечь и отдохнуть после изматывающей дороги. Генерал распахнул дверь и замер на месте. Со стула поднялась молодая женщина и улыбнулась.

— Здравствуйте.

Видимо, прочитав на лице генерала растерянность, представилась:

— Я буду проводить с вами курс лечебной физкультуры. Меня зовут Оксана.

Свирский справился с собой.

— Я ожидал, что будет…, — он не находил слов.

— Понимаю. Но именно я специализируюсь на проблемах, которые имеются у вас.

«В гражданском. Вольнонаёмная». — Подумал Свирский.

— Нет. Мне даже приятно, что это вы, а не какой-нибудь качёк, который будет мне выворачивать руки и ноги.

Она рассмеялась.

— Не беспокойтесь! Я буду работать только с вашим позвоночником.

Оксана понравилась ему с ходу, но он просто не представлял себе, что делать дальше.

— У вас есть спортивных костюм? — пришла ему на помощь женщина.

— Не знаю. Начснаб прислал мне обмундирование, но я его ещё не разбирал.

— Можно мне?

Он не возражал, и она прошла в соседнюю комнату, где прямо на полу были свалены пакеты. Оксана стала их перекладывать, но костюма не оказалось.

«Стервец, начснаб! Сейчас сам лично доставишь!»

Генерал с решительным видом взялся за трубку телефона.

— Не нужно! Обойдёмся! Наденьте вот это!

Она вышла из комнаты.

Свирский натянул на себя майку защитного цвета и лёгкие брюки с лампасами. Ничего лучшего не нашлось. Он взглянул на себя в зеркало и вздохнул. Генерал был всегда поджарым, без лишнего веса. Но после госпиталя мышцы стали дряблыми, и даже наметился живот.

«Залежался! А теперь ещё и засиживаюсь в кабинетах! Пора приводить себя в чувство!»

Он водой пригладил волосы, расправил плечи и вышел в комнату с тренажёрами.