Александр Конторович - Серый лорд-3

– Да! Я жил так, как хотел! Брал то, что видел! Под моей рукою ходили тысячи!

– И далеко ушли? Вот они, – киваю в сторону князей, столпившихся поодаль, – сдали своего хозяина с потрохами. Не вижу тут тысяч преданных сторонников. Вся страна лежит в развалинах, и уцелевшие села грабят наемники. Блестящий результат твоих свершений, не находишь?

Хафиз вдруг успокаивается. Даже улыбается.

– Пришел взять мою голову?

– Придется… хотя она не особенно мне и нужна. Но иного способа остановить заразу не нахожу.

– Смелый … а посмотри-ка вон туда… – он тычет рукою в сторону.

Несколько жутко изрубленных тел лежат в небольшом углублении. Со стороны площади их не особенно видно, а вот с места, где сидит Одноглазый, они хорошо просматриваются.

– Эти трусы прислали своих воинов… тоже, за моей головой. Сами побоялись… хотят жить. Не опасаешься такого же исхода, а, гяур?

Надо же, как заговорил! По ранам на трупах судя, рубака он неплохой. Чем это он их так? Но как бы то ни было, супротив Рунного клинка его оружие не пляшет. Надо понимать, Хафиз единоборство предлагает? Рассчитывает уйти непобеждённым? Хренушки, скролльцы его не выпустят живым, и он это понимать должен. Стало быть, просто хочет меня прикончить. Да, вот это гораздо больше похоже на истину.

– Не опасаюсь. Кто-то же должен прекратить это безумие?

– Ну что ж…

Несмотря на все свои минусы и излишества, с ног он вскакивает одним плавным движением. Секунда – и в его руке тускло блестит кинжал. Неслабый такой ножичек, таким и рубить можно вполне. Это он им тех ребят нашинковал? Допускаю… вполне возможно. Ну что ж, дядя, вот ты и отбегался…

Ш-ш-ш-иннь!

Отброшенный мощным ударом Рунный клинок отлетает в сторону. Я его еле в руке удержал.

Вот это номер! Мой клинок не может перерубить кинжал душмана?

– Не ожидал? – ехидно осведомляется Хафиз. – Думал, только у тебя тут есть подобное оружие? Один ты здесь такой? А?

«…Не все мы однозначно становимся на праведную сторону. Увы, бывают исключения и здесь. Никто не совершенен – и нас это касается в полной мере. Не факт, что выбранная тобой сторона, будет права на самом деле…»

Вот, значит, как…

Так вот какой кинжал тогда висел у него на поясе… У меня, стало быть, граната, а у душмана – снаряд?

Он – мой союзник? Делающий одно дело? Даже и с Молчащими боролся, наркотой их травил. Своеобразная, надо сказать, борьба.

Ага… и разбой он поощряет и торговлю людьми… Нет уж! На фиг таких друзей и союзников, с ними тогда никаких врагов не надобно.

Стало быть, рассказывая иерархам о причине моей нелюбви к Одноглазому, я нисколько не соврал? Он действительно враг. Мой личный. И отступник, если иметь в виду Серых.

В таком разе – это мой крест. Понятно, отчего князья не рискнули переть на него лично – знали, чем это обернется. Мол, вы Серые – сами и решайте, кто из вас более крутой. Резонно.

Орден в драку не полезет, во всяком случае, до тех пор, пока моей жизни не будет ничего сильно угрожать. Только вот от этого клинка любая рана смертельна. Могут и не успеть среагировать вовремя. А так ли это? Своим – я могу бриться. А чужим? Не факт…

Хафиз осторожно идёт по кругу, прощупывая мою оборону короткими резкими выпадами. Оружие у нас почти одинаковой длины, так что никаких особенных преимуществ у меня нет. Разве что, возраст? Но у душмана – опыт!

Нет преимуществ. Правда, и у Хафиза их тоже нет. Равный бой будет.

Клинки высекают сноп искр. Ещё и ещё раз.

Так, понятна тактика духа. Будет атаковать меня в верхней плоскости, а потом, выждав момент, рубанет по ногам. То-то он туда глазом косит…

Ладно… учтём.

Снова удар – в голову метит.

Не вышло…

А что, если…

Кинжал Хафиза снова летит мне в голову, но в этот раз я не пробую отбить его оружие в сторону. Подставив ладонь левой руки под конец своего клинка, резко двигаю его вперед-вбок, отводя оружие противника вправо. А инерция удара тянет его на меня. Точнее – на то место, где я только что был.

Р-р-раз!

И не ожидавший такой подлянки душман, проваливается вперёд.

Локтем левой руки добавляю ему по руке и, прижавшись к его плечу, разворачиваюсь.

Вот он – затылок врага!

Бить в спину?

Но я не подкрадывался к нему в темноте! Бой был честным и если один из противников переоценил свои силы… то, кто ему доктор?

Почуявший неладное, Хафиз начинает разворачиваться, одновременно пытаясь разорвать дистанцию между нами. Щас… в зеркале дураков ищи, родной!

Лови!

Выбрасываю вперёд руку!

И всё-таки он успел достаточно далеко отпрыгнуть вперед. И будь в моих руках обычное оружие, всё ограничилось бы лишней царапиной. Но не сейчас…

Конец Рунного клинка лишь чуть-чуть чиркнул душмана по шее. И царапина эта, вместо того, чтобы налиться кровью, резко белеет.

Толчок в руку, мгновенно полыхнувший ожогом след клинка на груди… и всё.

Звякает о камни кинжал Одноглазого.

Ноги его подгибаются, он переступает ими в сторону. Руки и лицо мгновенно покрываются смертельной белизной.

Безжизненное тело падает на землю.

Бой окончен.

Тишину нарушает старший из князей. Тот, что со мною и разговаривал.

– Ты убил Одноглазого…

– Угу.

– По нашим обычаям, теперь можешь претендовать на его место.

– Да? Это не первый горский князь, павший от моей руки. Его место тоже может быть моим?

– Может. Ты согласен их принять?

Так-так-так… какой-то тут подвох…

– А что, кто-то оспаривает это мое право? Ну, раз так… – делаю приглашающий жест, вызываю подобного обормота на поединок. – Пусть покажет своё лицо…

Желающих что-то не видно.

– Нет таких? Хорошо, допустим, что я соглашусь. И что из этого следует?

– Ты будешь обязан защитить свой народ!

Вот, значит, как? Хафиз не смог, вот вы его и сдали. А я, стало быть, более крутой, да и с орденом вась-вась, вот и защищай вас теперь.

– И что же ты думаешь, я так и буду тут теперь сидеть?

– Можешь назначить своего представителя.

Это тебя, что ли, родной? А харя не треснет?

– И его будут слушать?

– Если князья признают тебя старшим князем – будут.

– А признают?

Из дружного гомона очнувшихся князей понимаю – признают. Ладно… щас тут кому-то поплохеет.

– Тихо все! – поднимаю вверх руку. – А ну – подходи присягать!

Выразительно встряхиваю в воздухе клинком.

– Вот на нём! Клянитесь повиноваться мне, не злоумышлять против меня и моих людей и слушать моего представителя.

Опасливо косясь на меня, князья по-очереди целуют оружие. Так, понеслась душа по кочкам! Всё, последний присягнул.

– Значит, так, родные вы мои. Со своей стороны обязуюсь не чинить вам зла, быть справедливым судьей и защищать бедных. А богатые о себе сами позаботятся, им только мешать не надобно. Ну и воевать друг с другом вам более ни к чему. Впрочем, этим делом тут уже мой представитель займется.