Станислав Гагарин - Страшный суд

Конечно, мастердогадывался о том, что настоящий рейс далеко не безупречный, знал он и в какое сообщество входит фирма «Севен энд фоти», но предпочитал помалкивать даже наедине с собой, тем более, что документы на груз были в порядке, и его, капитана, миссия состояла лишь в том, чтобы принять нефть в танки и выгрузить ее в Неаполе согласно коносаментов — грузовых документов, надежно заполненных жуликоватыми — и об этом была давно осведомлена мировая морская общественность — одесситами.

Июньское солнце ласково, но достаточно убедительно намекнуло стоявшему на ходовом мостике капитану о том, что необходимо снять фуражку с белым верхом и подставить под мягкие еще лучи темноволосую шевелюру. В сорок пять лет Стивен Кавабата был весьма крепким мужчиной и держал на «Черном золоте» двух стюардесс — изящную лаотянку из Сингапура и длинноногую норвежку с белокурыми локонами из Тромсё. Капитана, который называл девушек лёд и пламень,дочери севера и юга обслуживали по особому, им лично составленному графику, где были предусмотрены и такие дни, когда мастерпредоставлял себя сразу обеим.

У Стивена Кавабаты, гордившемся собственным постоянством, были подруги-жёны в Сан-Франциско и Кейптауне, Гонконге и Нью-Йорке, в Осло и Копенгагене, в Марселе и Гаване, но это иная тема, выходящая за пределы наших интересов.

Полчаса назад романтическая Сольвейг покинула каюту капитана, и довольно щурясь и едва ли не фыркая, будто мартовский кот, кэптин выбрался в рулевую рубку, спросил для порядка у вахтенного штурмана курс, хотел было взглянуть на карту, но поленился и стоял сейчас на левом крыле мостика. Переполняемый сладостной негой, Кавабата смотрел туда, где рано или поздно должен был возникнуть легендарный Константинополь с величественным храмом Святой Софии, превращенный мусульманами в не менее священную мечеть.

Серый силуэт военного корабля по траверзу Кавабата поначалу не заметил.

Точно такой же засек штурман, стоявший на противоположном, правом крыле. Тридцатилетний негр-коротышка, который едва доставал головой до ветрового отсекателя мостикового фальшборта, неожиданным для подобного малыша-недоростка басом крикнул через обе раскрытые двери рулевой рубки:

— На траверзе военный корабль, сэр!

Тут капитан и обнаружил такой же — это были ракетные корабли — несшийся к «Блэк голду» с другой стороны.

— Что-то случилось, — сказал Стивен Кавабата и аккуратно водрузил белую капитанкуна прежнее место. — Вы, Томас, не прихватили часом ихнего кардинала — основателя Одессы?

— Предпочитаю прихватывать на берегу молодых красоток, сэр, а не замшелых, пусть и исторических кардиналов, сэр, — ответил, ухмыляясь, чернокожий полукарлик с большущей, подстать мастеру,жеребячьей силой.

В его ответе капитан усмотрел явный намек, штурманам стюардессы не полагались. Но сейчас ему было не до анализа остроумностей Томаса Сэнда, и Стив Кавабата пропустил слова его мимо ушей.

Корабли с андреевскими флагами быстро приближались.

— Дайте пока средний ход, Томми, — распорядился капитан. — Ставлю ящик виски «Лонг Джон» против банки «Будвайзера» — они прикажут нам остановиться…

Внешне он был спокоен, главное, не потерять лица, но сердце у Кавабаты опустилось если не к пяткам, то в область кишечника, это точно…

Теперь уже явственно было видно, что это корабли русских, белое полотнище с голубыми полосами по диагоналям красноречиво свидетельствовали об этом.

Комбинацию из флагов Международного свода сигналов, означающую «Немедленно остановиться!», подняли на мачтах оба ракетных корабля.

— Стоп машина! — приказал Стивен Кавабата штурману-негру, и тот рванул рукоятку машинного телеграфа, установив ее в вертикальном положении.

Радиостанция УКВ, размещенная в рулевой рубке и включенная на шестнадцатый канал, приняла на мостик спокойный голос русского моряка:

— Приказываю лечь в дрейф! Приготовиться принять катер с группой досмотра! Малейшее неповиновение — и я открываю огонь…

— Ха! — сказал в сердцах капитан танкера. — Он открывает огонь… Да тут достаточно одной-единственной спички — и мы взлетим на воздух!

Радист «Блэк голд» давно уже вовсю пилилдвумя пальцами, гонял пластинку ключа между контактами, тщетно пытаясь связаться с радиоцентром фирмы, но русские корабли запустили на полную мощность собственную аппаратуру, она срывала отчаянные попытки бывшего соотечественника одного из создателей радио, судового маркони,установить эфирное взаимопонимание.

Джузеппе Верди так и не сумел передать РДО о случившемся, хотя и перешел на аварийную частоту, благо приблизились первые три минуты молчания, между пятнадцатой и девятнадцатой каждого часа.

Никто не отозвался на сигнал «Save our souls» — Спасите наши души!

А тем временем, вооруженный десант морских пехотинцев занял ходовой мостик, немедленно опечатав при этом радиорубку, пост управления в машине, и команда — на всякий, так сказать, пожарный случай — была собрана в салоне, где за нею присматривали двое черноперыхребят с калашникамив руках.

Но эксцессов не возникло — и слава Богу… Усатый старший лейтенант проверил судовые документы и сообщил Стивену Кавабате, что он, капитан, участвует в афере века — вывозе ворованной у народа Украины нефти. Но поскольку капитан «Черного золота» суть лицо, так сказать, подневольное, правительство Республики Крым и командование Черноморского флота не возбуждает против Кавабаты и экипажа уголовного дела.

— Можете следовать к месту назначения, — спокойно и уверенно распорядился старлей-морпех, возвращая облегченно вздохнувшему капитану судовые документы. — Только без ворованной нефти.

— Как? — раскрыл рот Стивен Кавабата.

— А вот так, — ответил русский десантник и кивнул в раскрытую дверь рулевой рубки.

У выхода на крыло жались друг к другу светловолосая и смуглая обихаживанкикэптина Кавабаты, которых он вызвал на мостик поить кофе и угощать молодого офицера, отказавшегося от того и от другого. От третьего,очередь за этимбезусловно не заставила бы себя ждать, русский моряк явно воздержался бы тоже…

Обе девушки глянули по направлению протянутой руки старшего лейтенанта и нервно прыснули.

С двух сторон заходили к «Черному золоту» для швартовки и перекачки груза два русских танкера размерами поменьше.

«Чур-чур меня! — мысленно воскликнул Стивен Кавабата. — Туда и сюда поперек, параллакс и алидаду вам в задницу, через канифас-блок дьявола Судканхэя и шпигат Медузы Горгоны!»

И оставаясь внешне спокойным, капитан «Блэк голд» разразился, не произнося вслух ни звука, сногсшибательным японо-индейским заклятьем.