Юрий Валин - Самый старший лейтенант. Разведгруппа из будущего

— Наши партизаны действовали скоординировано с армейцами, — заметил Варшавин. — Связь была налажена. Скорее всего, или ушли бы глубже в немецкий тыл, или вышли бы к нашим регулярным частям.

— Угу, это они молодцы, — Катрин посмотрела на гостя. — И что нам с этим летучим тральщиком делать?

— С тральщиком делать ничего не нужно. Будет достаточно, если разведчики найдут чуть больше документов. И будет неплохо, если Савушкин поймет, что именно за самолет упал им на голову. Трал с 3397-го был снят, старший лейтенант видел части разобранной конструкции, но, естественно, идентифицировать ее не мог.

— Значит, мы просто накидаем там особо секретных бумажек? А если немцы вернутся к самолету? Если Савушкин на самом деле только в бинокль на металлолом полюбовался и велел прихватить бумажки, что в кусты отлетели?

— Характеристика на товарища Савушкина исчерпывающая, — Новик выложил на стол еще одну бумагу. — Войну разведчик окончил майором и Героем Советского Союза.

— Я столь достойного человека очернять не собиралась, — пробурчала Катрин. — Я к тому веду, что разбрасывать секретные документы, не учитывая всяких случайностей, — дело весьма неблагодарное. А если разведчики просто наш сюрприз не заметят? Не совать же бумаги в раскрытый сейф? Да и как он вообще вне самолета оказался? Уцелевшие летчики геройствовали и пытались казенное имущество спасти? Нет, я в немецкую педантичность верю. Но не до такой же степени.

— Определенные вопросы остаются, — согласился Варшавин. — Но вы не дети малые, на месте разберетесь. Пакет убедительно пристроите. Землякову тоже придется идти, поскольку дело канцелярское, бумажное, вдумчивое.

Мезина фыркнула:

— Одна я, конечно, не справлюсь. Это что за усложнение операции? И что это вообще за операция? Что-то все слишком просто выглядит. Наивно, не побоюсь этого слова.

— Была поставлена задача — найти наиболее простой и реальный вариант, — сказал Новик. — Мы совершенно точно знаем место и время. Не требуется «легенда», вообще никакие контакты не требуются. Мы старались свести риск к минимуму…

— Чудная прогулка по весеннему Полесью, — не замедлила восхититься Мезина.

— Я этого не говорил. Иллюзий не питаю — война не просчитывается, — тихо сказал Новик. — Но мы сделали что могли. Определенная ирония в том, что место вброса весьма отдалено от интересующего нас района. Но наверх сведенья придут практически одновременно. Может подействовать.

Катрин кивнула:

— Да, настолько несуразно обставленная деза выглядит убедительно. Только, скорее всего, сгниет наша посылка в болоте. Товарищ майор, разрешите приступить к подготовке?

— Валяй! — Варшавин пристально смотрел на девушку. — Через час, когда осмыслишь, озвучишь возражения.

Старший сержант вышла, мужчины посмотрели, как преувеличенно аккуратно закрылась дверь. Новик пробормотал:

— Действительно коза. Как рассказывали. Но действительно красивая.

Женька едва успел открыть карту Волынской области, как пришел начальник. С неудовольствием оглядев громоздящиеся у окна канцелярские столы — убрать их у подчиненных все руки не доходили, Варшавин сказал:

— Что там с интуицией, Евгений?

— Пока не работает. Мелковатая какая-то задача. Уж как-то совсем мы на почтальонов смахиваем. Но предчувствую, что там сыро будет.

— Рядиться вам незачем. Все равно контактов не будет. Что-нибудь непромокаемое подберем. Не аутентичное, — майор стукнул пальцами по принтеру. — Хотя в принципе Катерина и одна управится.

— Это понятно. Но мне бы неплохо опыта «прыжка» поднабрать, так? В относительно спокойной обстановке?

— Именно. Сейчас перепроверяем, готовимся, — Варшавин шагнул к двери, остановился: — Послушай, Евгений, а как тебе гость?

— Вы о АЧА? Да как-то странно. Быстро они работают. Зачем уж такая головокружительная стремительность?

— Видимо, есть идеи у руководства. На мгновенность решения там особенно напирают. А у меня имеется предчувствие, что нам теперь частенько с этой АЧА сотрудничать придется.

— Посотрудничаем. Только чего он Катерину «козой» обозвал?

— Ну, полагаю, именовать Катерину Георгиевну «трепетной ланью» язык мало у кого повернется, — майор хмыкнул. — Ладно, работай.

Работали. Домодедово — самолет, мрачные стюардессы — Борисполь. Машина до Луцка. В дороге пытались работать. Материалов по обстановке в «полевом районе» имелась уйма, вот только достоверность их вызывала большой вопрос. Места еще те — в болотах воевали не две армии, даже не три. И поляки наведывались, Армия Крайова.

От Луцка до Камень-Каширского добирались на «УАЗе»-«буханке». Шел холодный весенний дождь, было заранее холодно и неуютно. Промелькнула статуя гипсового рабочего с протянутой рукой, установленная на въезде в городок. На ходу пили чай из термоса, Катерина разговаривала с умным, исторически подкованным водителем, утверждавшим, «що в войну усе дело поляки скаламутили».

До Межесыти едва добрались — дорогу жутко развезло. Зато в селе проблем не возникло. Попили чаю с малиновым вареньем в хате у гостеприимных теток. Пришел парень-проводник, отправились к знаменитому болоту. Мезина в яркой красно-голубой куртке выглядела замечательно столично. Полюбоваться на гостью вылезла большая часть села. Провожаемые взглядами гости вышли за околицу, шагать приходилось по бурой траве — тропку развезло не хуже искомого болота. Синие резиновые сапоги Катерины мигом потеряли свой глянцевый блеск.

— Хорошие у вас места. Тихие. Но не для попугаев. Хорошо, Чернобыль вас не сильно зацепил, — сказала Катрин проводнику.

— Та нащо нам попуги? — резонно заметил парень. — У нас и гайстеры е, и чапли. Они краше.

Болото оказалось никаким не болотом, а озером. Неторопливо дрейфовали мелкие льдины. Вечерело. Сырой ветерок пробирал до костей.

— Туточки, — проводник гордо повел растопыренными пальцами. — Тут и лежит. Пиднимати будете?

— Мы-то вряд ли. Наше дело — осветить событие. Шутка ли — немецкий психический излучатель. Журнал «Популярный шлямбур» таких сенсаций не пропускает, — Катерина пихнула подчиненного.

Женька вспомнил, зачем, собственно, у него на груди висит надоевший «Кэнон». Нащелкал панораму. Снимать, собственно, было нечего. Водяная гладь, ивняк, метрах в ста начинался неприветливый лес. Никаких существенных ориентиров.

— Слушайте, а самолет точно здесь? — поинтересовался Женька, пряча фотокамеру.

— А як же, вон вишки, — проводник показал на пару рогатин — летом на них явно подвешивали котелок.

— Уха — это хорошо, — одобрила Катрин. — Но самолет-то фашистский точно здесь покоится? Мы журнал солидный, несем полную ответственность за материалы наших публикации. Как бы судебный иск нам не вчинили. За безмерную фантазию. Что-нибудь самолетное мы сфотографировать можем?