Алексей Кулаков - На границе тучи ходят хмуро...

Все это Валентин Иванович добросовестно выслушивал, записывал и складывал в специальную папку. Уже вторую по счету, между прочим. С тем чтобы в будущем передать все это своему работодателю. А шесть дней назад господину временному управляющему принесли приглашение на обед у самого градоначальника. Оттуда Валентин Иванович вернулся в сильно расстроенных чувствах и немедленно сел составлять письмо-донесение поручику князю Агреневу.

— Прошу прощения, не могли бы вы процитировать дословно?

— «Утолите же мое любопытство, господин управляющий: какое количество акций и за какую цену будет продаваться?» Слово в слово, Александр Яковлевич. Признаться, я просто растерялся, и письмо получилось несколько нервным, как вы уже знаете.

«Ну а намек про льготные условия не поймет только глухой и безнадежно тупой. Надо же, прямо чем-то родным и знакомым повеяло, а? Вот интересно, пятнадцать процентов акций «за содействие» — это много, мало или общепринятый стандарт? В любом случае я скорее все взорву, чем поделюсь. Но пока надо тянуть время».

— Ничего страшного, Валентин Иванович, обычное деловое предложение.

Говорить Греве, что никакого письма он еще не получал, поручик не стал. Поначалу просто не успел, а потом уже не было никакого смысла. Вера в своего начальника столь явно успокаивала и придавала сил Валентину Ивановичу, что разочаровывать его было бы грубейшей ошибкой.

— Когда вас пригласят на следующий обед к господину… забыл… неважно, господину градоначальнику, прошу передать мой ответ: продажа акций планируется не раньше, чем станет окончательно ясна рентабельность производства, то есть по итогам годового финансового отчета бухгалтерии. Вдобавок можете намекнуть, что он только второй в очереди, потому как один из великих князей уже получил от меня твердое обещание.

Вера мастера-оружейника в своего начальника и работодателя прямо на глазах росла и укреплялась до состояния гранита. Чтобы задавить последние ростки неуверенности, он рискнул уточнить поподробнее:

— Ваше сиятельство! Прошу простить мое любопытство, но позвольте вопрос. По поводу великого князя. Это точно?

— Разумеется, Валентин Иванович!

«Разумеется, я кое-что обещал одному великому князю. Только он об этом не знает. Правда, не акции, а акцию».

В сборочном цехе за номером три вовсю ставили перегородки, разделяя первый этаж на участки: тарный — то есть производство ящичков (и под пистолеты, и под столовые приборы), шорный — под изготовление кобур (и ремней заодно, с красивыми пряжками) и упаковочный. На втором этаже приятно пахло смолистой сосной, а стружек были целые сугробы. Вот только далеко пройти здесь не удалось. На время строительства тут располагалась прорабская и склад инструментов, поэтому он был закрыт дверью-решеткой сразу с двумя замками. На подходе к двум последним, «оружейным» цехам князь наконец-то увидел охрану в виде нестарых еще солдат-отставников. То, что это именно бывшие солдаты, стало ясно по их одинаковой реакции на незнакомого офицера: все как один подтянули животы и расправили плечи, мимоходом поправив пояса и разгладив складки на рубахах. Внутри было довольно тихо (особенно по сравнению с кузнечно-прессовым производством), несмотря на большое количество мастеровых, в основном молодых и серьезных до изумления. Но попадались и зрелые мужики — как правило, они что-то рассказывали или объясняли на примере, тыкая пальцем в станок. В последнем цеху все было наоборот — молодых мало, и все они без исключения ковырялись в станках под присмотром старших товарищей.

«Вот кстати! Газовый и разводной ключ — конкретно из нержавейки. Накидные головки, наборы инструментов в кейсах-ящичках. Надо еще штампы заказывать! И пора нормальную охрану ставить. Приеду в отряд, озадачу Гришу, пускай ветеранов агитирует».

Поначалу появление Греве в компании с явно важным господином офицером особого ажиотажа не вызвало. Оружейник и так проводил здесь по полдня как минимум, правда в одиночестве. Но, обратив внимание, насколько предупредителен временный управляющий со своим спутником, стали кучковаться и шушукаться, все больше утверждаясь во мнении, что наконец-то увидели владельца завода (до этого все, что было известно, — это то, что хозяин — аристократ). Не обращая внимания на наступившую тишину, Александр прошелся по цеху из начала в конец, разглядывая пустующие основания под станки, после чего вернулся к Греве и недовольно поинтересовался:

— Кто нарушает сроки поставок — господин Циммерман или же «Илис-Блитц»?

— Господин Циммерман. Вернее, господа из таможни. Бывает, по две недели наши грузы держат без движения.

— Ну что же, с этим я готов смириться, вернее, вынужден. Как идет освоение станочного парка?

Валентин Иванович оживился и горделиво приосанился.

— О! Вот тут мне есть… Прошу, нам вот сюда, тут у нас опытовый участок устроен. Мне есть чем вас порадовать! Вот, прошу освидетельствовать.

В руки князя легла недлинная стальная трубка с выступами и фрезеровкой.

«Ствол. Для «рокота», если меня не подводит глазомер. Однако!»

— Вы не перестаете меня удивлять, Валентин Иванович. И много уже сделали?

— Покамест всего дюжину. И три десятка запороли. Это с казенного завода, поставили немного бракованных стволов для практической учебы и наладки станков. Каюсь, этот собственноручно выточил, тряхнул, так сказать, стариной! А вот извольте поглядеть.

Князь подергал туда-сюда затвором на одном из вариантов винтовки (больше похожем на простой обрез) и довольно улыбнулся.

— Прекрасно! И когда же вы порадуете меня готовым образцом? Или есть сложности?

— Я думаю, что…

Тут Александр заметил мнущегося невдалеке от них пожилого мастерового и солидную толпу других, застывших в ожидании — шагах так в пятнадцати от «парламентера», и кивнул на них своему собеседнику.

«Ага, поверили наконец, что я и есть хозяин завода. Ну что, пообщаемся с пролетариями?»

— Валентин Иванович, а кто это невдалеке от нас мается, да боится подойти?

— Это Виктор Кузьмич, вроде старшего у мастеров будет. Подозвать его? Сей момент.

Рабочий еще издали сдернул с головы кургузую и замасленную шапчонку, насмерть зажав ее в натруженных руках, а подойдя, неуверенно затоптался, поглядывая на Греве. Поручику это так напомнило увиденное в фильмах про концлагеря, что он слегка поморщился, невольно нагнав легкую панику на своего работника.

— Ваше сиятельство, позвольте представить вам Динова Виктора Кузьмича, слесаря шестого разряду.

— Вы не пугайтесь так, Виктор Кузьмич, я не кусаюсь. О чем спросить хотели?

От такой встречи и начала разговора мастеровой и вовсе потерялся.