Константин Калбанов - И пришел сгрозой военной...

— Не думаю. Быть может это ваш ученик, тогда не удивительна такая тождественность мысли.

— Как фамилия офицера?

В ответ на это Алексеев безразлично пожал плечами, словно не понимая, чем могло быть вызвано такое неудовольствие Макарова, и позвонил в колокольчик. На зов тут же явился адъютант.

— Лейтенант, кто являлся автором той рукописи о новых принципах тактики?

Адъютант конечно сначала удивился забывчивости наместника, но затем быстро сориентировался и изобразив напряженную работу мысли после некоторой паузы наконец ответил.

— Если не ошибаюсь, ваше превосходительство, кажется Наумов, но я сию минуту могу посмотреть по журналу и доложить точно.

— Быть может Науменко? — поинтересовался Макаров.

— Так точно, Науменко, — после небольшой паузы подтвердил предположение адмирала, лейтенант.

— Это ваш ученик? — полюбопытствовал Алексеев.

— Нет, сослуживец. Когда-то мы вместе служили и он также как и я был увлечен принципами основополагающей роли в ведении войны на море легких сил, — по тому как ответил Макаров, Алексеев пришел к выводу, что между ними действительно когда то пробежала черная кошка и злопамятный Макаров, все еще не забыл об этом, наместник решил использовать это. — Я уверен, что речь может идти только о тождественности мысли, — Алексеев вновь сделал для себя зарубку, обратив внимание на то, что Макарову это высказывание далось с трудом, а сама работа больно задела за живое.

— Степан Осипович, я вскорости отбываю в Мукден и прослежу за напечатанием этой книги в первую очередь, после чего приложу все усилия для того, чтобы она была как можно быстрее переброшена в Артур. Но прежде, мне хотелось бы получить ваше авторитетное мнение. Я понимаю, что вы ограничены во времени, но не могли бы вы ознакомиться с этой работой, до моего отбытия в ставку? Мне не хотелось бы потворствовать плагиатору, если это окажется так. И позвольте вновь предложить вам напечатать ваш труд в Мукдене.

— Благодарю ваше превосходительство, но я считаю, что мой труд должен быть опубликован под эгидой военно-морского ведомства и никак иначе. Но обещаю вам, что как только получу рукопись, то со всем вниманием и тщанием ознакомлюсь с ней.

Когда новый командующий эскадрой убыл, Алексеев тут же вновь вызвал к себе адъютанта и приказал сегодня же передать рукопись Науменко, Макарову и подготовить распоряжение о немедленном ее напечатании в Мукденской типографии, при этом он прямо таки сиял от удовольствия.

Алексеев не был консерватором, но и о себе был довольно высокого мнения, он считал, что неплохо разбирается в вопросах касающихся флота, а потому Макаров для него был в первую очередь выскочкой, который позабыл свое место. Но этот выскочка пользовался уважением его величества и был назначен командовать эскадрой личным императорским указом, а значит, с ним необходимо было считаться, но кто мешает слегка попортить кровь неуемному адмиралу.

И вот появляется труд который абсолютно тождественен работе Макарова и тот ничего не может противопоставить, так как эта работа полностью перекликается с работой самого Макарова, но в тоже время в отличии от работы самого Степана Осиповича, выйдет в свет. Алексеев был не сказано рад, что подвернулся великолепный случай и против истины не погрешить, и за одно утереть нос этому выскочке.

Что же касается Макарова, то он ушел от Алексеева, действительно сильно расстроенным. Во-первых, он окончательно убедился в том, что его книга не будет напечатана, во-вторых, ему было неприятно, что обошел его человек которого он знал довольно давно. Макаров конечно не питал любви к Науменко, однако должен был признать, что этот человек действительно мог создать подобный труд, так как их взгляды во многом совпадали. А потом, он не был тем человеком, который осмелится на плагиат, это Макаров должен был признать при всей своей к нему неприязни.

Степан Осипович был прав в своих умозаключениях, но отчасти. Дело в том, что Науменко действительно не был способен на плагиат и тем не менее именно это фактически и сделал, хотя надо отдать ему должное и не знал об этом. Дело в том, что Песчанину крайне была необходима консультация от знающего и прогрессивно мыслящего офицера флота. Он собирался вступить в схватку с противником не знакомым ему, в не знакомых условиях. Он мог предполагать действия противника в своей современности, но в это время существовали другие реалии, концепции и взгляды на одни и те же вещи. К примеру, если при стечении определенных обстоятельств его современники были бы вынуждены отступить и это было бы правильно, то нынешние моряки могли вполне предпочесть героическую гибель или безрассудную атаку и наоборот. Нюансов было великое множество. Так уж вышло, что в беседах с Науменко, Песчанин неоднократно оперировал высказываниями из известного труда Макарова, а Петр Афанасьевич, будучи весьма не глупым человеком сумел додумать и сформировать в конечную мысль все разрозненные высказывания Антона, но при этом привнести свое независимое мнение будучи незнакомым с работой прославленного адмирала. Но именно по этой причине его работа только перекликалась с работой Степана Осиповича, но была полностью самостоятельной.

* * *

Светлана была в полном смятении. Она попросту не знала как быть. С одной стороны ее удерживала здесь наконец обретшая взаимность, любовь. С другой стороны ее толкала в дорогу любовь к отцу и желание постоянно находиться с ним рядом. Какое из чувств доминировало она понять не могла как ни старалась.

Она так и провела все утро то, лихорадочно собирая свои вещи, то вдруг замирала на месте в полной нерешительности. Продолжалось это до той поры, пока не пришел Антон и не обнаружил суматошных сборов.

— Что за столпотворение, Вера Ивановна, — поздоровавшись поинтересовался он, не скрывая своего крайнего удивления. Он стал частым гостем семейства, настолько частым, что бывал в их доме каждый день. Еще вчера ничто не указывало на то, что сегодня все семейство будет застигнуто им буквально на чемоданах.

— Переводят нас Антон Сергеевич.

— То есть как это?

— Верочка не нужно путать молодого человека. Здравствуйте, — появившийся в дверях кабинета глава семьи имел весьма недовольный и пришибленный вид. — Вот как видите, угораздило меня на старости лет получить назначение. Отбываю в Порт-Артур для вступления в командование эскадренным миноносцем 'Страшный', который только что встал в строй. А мои домочадцы решили ехать со мной.

— Но помилуйте, ведь там идут настоящие боевые действия, как можно забирать с собой семью, — не скрывая своего волнения, произнес Антон.

Но эта реакция была вызвана не столько ведением боевых действий в районе Порт-Артура, и не тем, что в опасности могла оказаться Светлана. Сколько тем, что ему была прекрасно известна история этого эсминца, который должен был погибнуть в неравной схватке с японскими кораблями. В день гибели 'Страшного' события начали нарастать как снежный ком, вызывая цепную реакцию и раскручиваясь все сильнее, что едва не привело к схватке русской и японской эскадр, Но Макаров решил уклониться от боя. Столкновения с Того в этот день не было, но зато произошло другое событие. Возвращаясь в Артур, русский флагман подорвался на мине, в результате чего затонул, погиб и прославленный адмирал. Известно ему было так же и то обстоятельство, что капитан второго ранга Науменко, никогда не командовал этим кораблем и более того, не было такого командира и на других кораблях, даже на тральщиках. Похоже действия этих прохиндеев, уже начали оказывать свое влияние.