Константин Калбанов - Росич ч 1(Концерн)

— Ой, Антон Сергеевич, Сергей Владимирович, я вот, тут решила немного у печи постоять.

— Ох, Анечка. Предупреждать же надо. Эдак и задохнуться недолго. Чем вы нас сегодня собираетесь баловать?

— Скажете тоже, баловать. Вот ватрушек с творогом испекла. Сумела выкроить. — выразительно взглянув на Антона, произнесла она.

Песчанин прекрасно рассмотрел этот взгляд, но предпочел проигнорировать, словно ничего и не произошло. Сумела Анна сэкономить, честь ей и хвала и вообще переходящее знамя почета, но увеличивать ассигнования на котловое довольствие он не собирается.

Видя, что ее намек не достиг цели, Анна украдкой вздохнула. Хорошие господа, вежливые, порядочные, и без каких-либо… Она-то девушка видная, знает как на нее оглядываются мужчины и всякие похабные цоканья в спину не раз слышала, а эти вон ни разу ничего непутевого не позволили, даже в шутку. А Сергей Владимирович, так тот и вовсе практически все время молчит, прямо рыцарь печального образа, хорошо если пару слов произнесет.

Анна была из семьи чиновника почтового отделения. Жили они скромно, так как семья была большой, мать и еще четыре сестренки помладше, а жалование получал только отец, коего едва хватало чтобы сводить концы с концами. Гимназию Анна все же закончила, дальнейшее обучение было для нее попросту невозможно. Так как для этого уже нужно было ехать в Хабаровск, так что перспектив никаких.

С замужеством пока ничего не получалось, хотя свою жизнь уже давно нужно было устраивать. Оно конечно, холостых офицеров на флоте хватало, да где они – из Порт-Артура не вылезают. Вон "Рюрик" и "Россия", прибыли во Владивосток, так и недели на рейде не простояли, снова укатили в Манчжурию. Да и не торопились господа моряки семьями обзаводиться, им бы чего попроще, а попроще это уже не к ней. Женихи из местных, все больше кружили вокруг барышень из семей побогаче, стремясь к приданому, а те кто обращал внимание на нее, были неинтересны ей, все же просто выскочить замуж, она не хотела, ведь с этим выбором придется всю жизнь прожить и хотелось бы как родители, хотя и бедно, но душа в душу. Как говорится: замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть. Вот и выходило, что в свои двадцать, она оставалась в родительском доме, но быть обузой уже не могла, вот и пошла в домработницы, что по большому счету сильно ограничивало выбор женихов или скорее кандидатов на ее руку. Но ничего не поделаешь, сестренки подрастают, родителям помощь требуется. Правда отец был против, даже впервые в жизни сильно разозлился на нее. Впрочем, на нее или на самого себя, здесь и не разберешь.

С другой стороны, остаться в старых девах ей не грозило, где угодно это могло быть проблемой, только не во Владивостоке, где испытывался сильный дефицит женского населения. Но хотелось чего-то большего, чем просто выскочить замуж.

— Накрывать на обед или Семена Андреевича подождете.

— Пожалуй, подождем Семена.

— Чего меня ждать, — прогудел гигант, вваливаясь в дом, — я весь здесь. Ох, мать честная, чем это у нас так пахнет?

— Да вот Анна Васильевна решила нас ватрушками с творогом побаловать.

Ну наконец-то, заговорил, вот только опять Анной Васильевной величает, а мог бы как Антон Сергеевич, Анечкой. Едва подумав об этом, Анна зарделась и отвернулась, начав собирать на стол, друзья заметили ее смущение, но отнесли на счет своих похвал, по поводу проявляемой заботы и домовитости. Разве только и Сергей отчего-то зарделся, как красна девица. С чего бы это?

Обед, а в особенности последовавшее за ним чаепитие, прошли просто потрясающе, настроив друзей на благодушный лад. Перейдя из столовой в залу, они, не мудрствуя лукаво, вооружились папиросами и дружно задымили.

Никто из них никогда не курил папирос, даже в училищные годы, когда в девяносто втором году грянул табачный кризис и их однокурсники попробовали и "Беломор-канал", и старой доброй махорки, Антон и Сергей, как-то сумели обойти такой опыт стороной. Приходилось делить одну сигарету на двоих, а порой и вовсе скручивать уши в трубочку, но курить они все же предпочитали сигареты. Такое простое решение, как бросить эту вредную привычку им отчего-то в голову не пришло. Но здесь им пришлось курить именно папиросы, но предложи им сегодня те сигареты и они дружно отказались бы, так как после этих папирос, казалось, что то курево начинялось навозом, не иначе.

— Ну и чего вы такие смурные, други?

— Для радости особых причин нет, — ответил Семену Антон. — Сегодня вдруг выяснилось, что все наши потуги оказались напрасными. Или почти напрасными. Гирокомпас в настоящий момент собрать нет никакой возможности. Нужны высококвалифицированные мастера и специальные станки. Во сколько все это обойдется даже подумать страшно. Так что идея конечно хорошая, но преждевременная. А ты где шлялся?

— Мне доложить рапортом?

— Можешь рапортом, можешь просто рассказать, а можешь и послать, — благодушное настроение Антона, навеянное великолепной стряпней Анны, таяло на глазах. Он сам назначил себя лидером, еще там, на лысой вершине сопки, и они его поддержали, пошли за ним. Он принял решение о том, чтобы начать разработку гирокомпаса, но решение оказалось неверным. Кой черт из него лидер, это не кораблем командовать, где все ясно и понятно.

— Антон, ты эту хандру гони куда подальше. Разберемся, — решил подбодрить друга Семен. — А я представьте, сегодня ходил на вокзал. В депо заглянул. Захотелось мне посмотреть на паровозы и вагоны. Вот сколько здесь, а так ни разу и не видел.

— И как? — решил поддержать Гаврилова Сергей. Настроение Антона ему также не нравилось, он пытался все взвалить на себя, а это неверно. К тому же он за всеми этими заботами, также еще не видел местных поездов, да много чего еще не видел, так как практически нигде и не бывал.

— А никак. Ничего похожего на то, что я видел в фильмах про гражданскую. Какие-то маленькие и неказистые, и вагоны под стать, словно игрушечные. В общем, впечатление не произвело, но посмотреть было интересно.

— А в депо-то ты зачем поперся? — продолжал поддерживать его Сергей.

— Так не было в поле зрения паровозов, а поезд должен был прибыть только через четыре часа, вот и пошел. Нашел там один, его как раз чинили. Прикиньте, здоровый мужик, вот ей-ей больше меня, лазит по нему словно по паровозику в парке на аттракционе и кувалдой его буцкает. Картина – обхохочешься.

— И чего он его буцкал. Хотя, откуда-то же идут корни, что русский человек при помощи кувалды, зубила и такой-то матери, способен починить все что угодно.

— Ха. Один в один.

— Что один в один?

— Да то. Один, помельче, зубило на рукояти наставляет на заклепку, а второй, этот самый здоровяк, по нему кувалдой и про мать не забыл.