Константин Калбанов - Концерн

— Право, Антон, это уже не смешно, — обиженно надула губки женщина, не иначе ожидая, что вот сейчас мужчина начнет сыпать извинениями, за неудачную шутку и предвкушая, как долго она будет непреклонна в своем гневе.

— Ха, Антон, а я поначалу и не признал тебя в штатском платье. Хватит ломать комедию. А ты что же уже уходишь? Странно, то заявляешь, что вынужден будешь задержаться по службе, а тут оказываешься здесь раньше нас, да еще и успел переодеться.

Ага, психоз похоже вещь заразная. Этого лейтенанта он также видел впервые в жизни. Он никак не мог понять, что происходит. В столице у него не было знакомых, которые могли бы устроить ему подобный розыгрыш. Да что розыгрыш, его вообще никто не знал в Санкт-Петербурге, если забыть о молодых специалистах, которых ему удалось сманить, да тех, кто сопровождал его с самого Владивостока.

— Господа, а вот и я. Удалось высвободиться пораньше. Я вижу вы только что пришли, еще и пальто скинуть не успели.

От этого голоса, Антон вздрогнул, словно его только что перетянули плетью, через всю спину. А что ему было делать, если из-за спины раздался голос, который он неоднократно слышал на аудиокассетах, был у него грешок, играл на гитаре и пел, а знакомые записывали, на видеокассетах с записями разных мероприятий, были сослуживцы, что вели видеоархив. ЕГО СОБСТВЕННЫЙ голос. Он медленно обернулся и ошарашено уставился в свое зеркальное отображение, вот только лицо менее обветренно, и от чего-то одетое в черную шинель с погонами лейтенанта. Уже снявший головной убор офицер не менее ошарашенно уставился на человека в темном пальто с каракулевым воротником. А из-за спины раздались мужской и женский голоса, в унисон произнеся.

— О Господи!!! Не может быть!!!

Двое же мужчин продолжали смотреть друг на друга, словно в зеркало, храня молчание. Можно тысячу раз, рассуждать на тему о невозможности подобного, еще тысячу раз назвать это Санта-Барбарой, но жизнь порой откидывает и не такие коленца. Все же не зря, рассматривая старые пожелтевшие фотографии, родители говорили о поразительном сходстве, Антона с его прапрадедом, а именно он сейчас стоял перед ним, и возраст у них был примерно одинаковый.

Друзья уже давно обсуждали возможность разыскать своих пращуров, как гласит поговорка: "Кровь не водица", но отказались от подобной затеи. По большому счету они ничего не чувствовали к ним, возможно от того, что и понятия не имели где их искать. Гаврилов знал, что его предки откуда-то с Тамбовщины, но конкретное место не знал. Звонареву вообще не было ничего известно даже о прадеде, не говоря о более глубоких корнях. Оставался Антон, но несмотря на то, что он всем сердцем стремился спасти своих предков, его интересовал скорее вопрос глобальный и тут Сергей был на сто процентов прав, говоря, что друг возомнил себя чуть не мессией. Ну, не чувствовал он зова крови. До этой минуты. До того мгновения, пока не взглянул в зеленые глаза своего пращура, в свои глаза.

— Антон, у меня двоится в глазах? Или ты обрел своего брата-близнеца, разлученного с тобой злой судьбой, — проговорил офицер, сопровождавший даму, стало быть, обращались не к нему.

— Хотел бы я знать ответ. Разрешите представиться, Песчанин Антон Сергеевич, — офицер слегка кивнул, изображая вежливый поклон, по-военному четкий.

— Песчанин Антон Сергеевич, — тот же кивок, движение один в один, словно зеркальное отображение.

— Господи, у них даже жесты одинаковые, — ага, дама похоже впечатлилась и сейчас применит излюбленный прием всех женщин этого времени. Рухнет без чувств.

Однако Антон ошибся в своих предположениях. Именно она, как выяснилось Ирина Васильевна Травина, пришла в себя первой и предложила продолжить беседу и знакомство за столиком, который был заказан и уже давно ожидал своих посетителей. Вопрос о том, что возможно Песчанину нужно идти по своим делам, как-то вовсе не рассматривался, впрочем, он и не возражал, находясь под впечатлением. И это еще мягко сказано.

Примерно через минут пятнадцать, благодаря неуемному темпераменту Ирины Васильевны, к слову сказать, оказавшейся актрисой театра, а стало быть, по роду деятельности, обладала весьма гибкими взглядами на то, что может быть и чего быть не может, беседа все же начала приобретать конструктивный характер.

— Значит золотопромышленник из Владивостока? — все еще задумчиво поглядывая на Антона, произнес предок.

— Не только.

— Да-да вы говорили. Но ваши механические мастерские, насколько я понимаю, пока не дают столь ощутимого дохода, как добыча золота.

— Мало того, и прииск пока не дает большой прибыли, но это только дело времени. Уже в этом году планируем увеличить число рабочих, а вот тогда можно будет говорить и о прибылях. Мы не собираемся зацикливаться только на золоте, оно только средство, для накопления стартового капитала. Те места богаты рыбой, но эта отрасль в загоне, там есть пушнина, но она в большинстве своем уходит за границу, в основном в САСШ. На Сахалине имеются залежи нефти, неподалеку от Владивостока уголь и весьма хорошего качества. Для того, чтобы получать от всего этого прибыль, нужно сначала хорошо вложиться. Наконец организация промышленных предприятий. Сейчас у нас уже имеются несколько специалистов занимающихся научной деятельностью, мне удалось сманить еще четверых.

— И вы финансируете их деятельность?

— Разумеется.

— Но в ближайшее время на прибыли не рассчитываете?

Несмотря на то, что Ирине удалось расшевелить собеседников, ей явно не понравилось то направление, куда завернул разговор. Она капризно надула губки, пытаясь привлечь к себе внимание, время от времени стреляя любопытными взглядами на Антона, но ни он, ни его пращур ничего не замечали вокруг. Ей оставалось только довольствоваться общением с лейтенантом, который видя, что ему улыбнулась удача, резко активизировался. Судя по всему, в их трио первую скрипку играл Песчанин-старший, условно назовем его так, он и впрямь был старше на два года, но сейчас ему было недосуг.

Вскоре разобиженная Ирина Васильевна, махнула на все рукой и они с лейтенантом откланялись, Антон находясь под впечатлением так и не запомнил как его зовут. Прапрадед, отнесся к этому ровно. Толи ему было плевать, толи знал, что он свое еще возьмет, но он предпочел остаться в обществе своего потомка, хотя и понятия об этом не имел. Было просто поразительно, как их тянуло друг к другу. Засидевшись в ресторане до закрытия, они направились в гостиницу к Антону, где продолжили общение до самого утра.

Они и сами не заметили, как общение перешло на личные темы. Антону всячески приходилось изворачиваться, на ходу верстая свою родословную. Сам же он узнавал много неизвестного ему ранее из истории своей семьи. Заочно, познакомился со своими прапрапра… Господи, и дед и отец Песчанины были еще живы, отец только год назад вышел в отставку. Прадеду Антона, Сереже, было только восемь. Антон едва не запутался в родственных хитросплетениях. В его время, в будущем, эти родственные узы были уже куда проще и подчас сводились в лучшем случае к общению двоюродных, третье поколение повсеместно просто терялось.