Константин Калбанов - Концерн

Та-та-та-та-та! И снова тишина. Уже пятая задержка, а лента на сотню патронов еще не расстреляна. Что-то у Горского не ладилось. Впрочем, глупо было бы ожидать, что пулемет сразу начнет выдавать прекрасные результаты, тем не менее, то что ему удалось за несколько месяцев, не могло не радовать. Работоспособности этого человека можно было только позавидовать. Сейчас он представлял собой всклокоченного, давно не стриженного мужика, чем-то внешне похожего на нахохлившегося воробья. А как иначе, если изделие никак не хотело работать так как надо, систематически давая сбои. А тут еще и заказчик нарисовался.

Чертыхнувшись инженер подбежал к стрелку и склонившись над пулеметом, они вдвоем начали вскрывать крышку ствольной коробки. Константин Викторович, надолго завис над пулеметом, что-то внимательно осматривая и делая пометки у себя в блокноте. Затем последовала неполная разборка. Наконец пулемет снова готов и инженер вернулся к стоящему неподалеку Песчанину.

— Антон Сергеевич, пока рано что-либо говорить и делать выводы. Идут полевые испытания первого образца. Выявляются дефекты и неточности в конструкции, что можно установить только путем практических стрельб.

— Бог с вами, Константин Викторович. Неужели вы решили, что я пожаловал к вам на стрельбище, чтобы просить о каких-то конкретных результатах? Я, признаться, был сильно удивлен, что вы уже приступили к практическим стрельбам, ведь прошло только чуть больше полугода. Но вижу, что дела продвигаются довольно успешно. То что я вижу уже работает, а с недостатками, даст бог, разберетесь.

Та-та-та-та-та-та-та! И снова задержка. Горский, покраснев как рак, коротко извинился и снова поспешил на огневую позицию. Антон издали, чтобы лишний раз не нервировать инженера, постарался рассмотреть его детище. Что сказать. Картина впечатляла. То, что он сейчас наблюдал сильно напоминало ему немецкий пулемет МГ, времен Второй Мировой Войны. Приклад больше напоминал таковой у винтовки. Само по себе оружие было более массивным, вес никак не меньше двенадцати килограмм, кожух воздушного охлаждения, пистолетная рукоять, сошки в передней части ствола, это уменьшало сектор огня, но зато повышало точность. Чуть впереди ствольной коробки, рукоять для переноски пулемета, расположенная вверху под углом, не хвататься же за раскаленный кожух. Подача ленты, тоже отличалась, так как коробка на сотню патронов крепилась под ствольной коробкой, эту идею Антон содрал с ПК, коробка была считай один в один, во всяком случае насколько помнил Песчанин. Но конструктивная особенность позволявшая направлять и поддерживать ленту в натянутом состоянии, все же не спасала от перекосов. Не помогала и сама лента из металлических звеньев. Он уже пожалел, что посоветовал сразу перейти к этой задумке. Пусть бы пока пробовал с матерчатой, как на "Максиме", а когда добился бы кое-каких результатов, то можно было бы и модернизировать. Теперь поздно, Горский просто-таки вцепился в идею, опять же дополнительное отличие от известного пулемета.

Антон посмотрел по сторонам и вздохнул полной грудью. Осень выдалась теплой и сухой, начало ноября, а при дыхании нет даже пара. Впрочем, чего еще ожидать, если на чистом небосводе сверкает ясное солнышко. Но постепенно мысли с лирического настроя свернули на прозу. Все же год, который уже подходил к концу, выдался тяжелым.

Песчанину пришлось метаться по Охотскому морю как загнанной лошади. Нужно было посетить Николаевск-на-Амуре, чтобы организовать закупку леса и доставку его в Магадан, он уже на полном серьезе называл тот палаточный лагерь, что сейчас имел место быть, этим именем. Ничего, пусть все привыкают. А поселок. Поселок будет, никуда не денется. Также лес надо было доставить на прииск. Может поселение на берегу неприметной речушки ставить еще и рано, но как минимум бараки нужны. Палатки это не дело. Опять же могут появиться желающие остаться не зимовать же им в палатках, а так перезимуют в бараках, а уже по весне построятся нормальные дома.

После этого путь лежал во Владивосток, нужно было дополнительно подвезти продовольствие, что ни говори, но такую прорву народа нужно было кормить. Там-то он и узнал, что имеются новые поселенцы. Которых приняли на борт, а заодно погрузили и бочки и соль, господи да много еще чего.

В середине лета во Владивосток прибыло заказанное в Америке оборудование для консервного заводика. Благо к тому времени уже имелись свободные деньги.

Фальшивый монетный двор выдавал свою продукцию исправно. Оно конечно, червонцы ничем не уступали по качеству настоящим, монетного двора Его Величества, да только известны случаи, когда фальшивомонетчиков судили, хотя их монеты даже превышали по качеству государственную монету. Так что конспирация была жесточайшая.

За весь сезон ему буквально некогда было вздохнуть. Не представится возможность сделать это и впредь. Вот закончит с делами здесь и вновь в путь. А времени все меньше, Европу же посетить крайне необходимо. У Науменко с их инженером вроде вытанцовывается превосходный торпедный катер, пардон эсминец, поэтому необходимо в кратчайшие сроки приобрести турбины, не имея их в наличии, трудно будет проектировать машинное отделение, да что там, практически невозможно. Вставал вопрос и по водотрубным котлам и котельной вообще. Браться за их производство он не собирался, но вот заказать их и доставить уже нужно, в России уже делают и неплохие, понятно, что на сегодняшний день. Все же рановато они принялись за разработку кораблика, как-то не подумали об отсутствии начинки. Если по котельной еще все более или менее, хотя бы о габаритах имеют представление, то по турбинам полный пробел. Ну да ничего, не ошибается только тот, кто ничего не делает.

С Науменко вообще получилось замечательно. Отличный моряк, прирожденный миноносник, он буквально налету схватывал все то, о чем в разговорах вскользь упоминал Антон. Между ними завязались прекрасные приятельские отношения. Каждый раз бывая во Владивостоке он навещал семейство Науменко, неизменно имея при себе коробку шоколадных конфет. Как оказалось и мама и дочь, были страстными сластенами, но позволить себе регулярно поглощать столь дорогое лакомство они все же не могли, а Антону что, ему даже приятно. Вспомнив, как загорались глаза Светланы, когда она видела очередную коробку, Песчанин невольно улыбнулся, восторг в этих глазах стоил дорогого. Но право не стоило взирать на подносящего этот скромный дар таким взглядом. Каким? А черт его знает. Вот эдаким, когда непонятно то ли радость от вида вожделенного шоколада, то ли подносителя. Бред конечно. Он отмечал, что она из красивой девчушки, на глазах превращается в красивую девушку. Повстречав однажды их семейство на прогулке по Светланской, Антон заметил, что проходящие мимо молодые люди с интересом посматривают в ее сторону, это открытие отчего-то ему не понравилось. С чего бы это?