Павел Дмитриев - Еще не поздно. Часть I. Поколение победителей.

- Все время приходится ждать подвоха, - вздохнул муж. - Как вариант, можно начать работу по ЭВМ в рамках космических исследований. Пока не будет результатов, всячески тормозить дальние запуски. В истории Петра более 50-ти космических аппаратов было отправлено на Луну, Марс и Венеру без особого результата. Раскидали народные деньги по космосу!

- Тут тебе виднее, - засмеялась жена. - Я так и не поняла до конца отношения в вашей банке с пауками.

- Сплошные вопросы и проблемы. Черт! В 16-00 ко мне Кучава должен прийти с отчетом! Убегаю!

* * *

Уже в 16-40, Александр Николаевич проводил Митрофана Ионовича взглядом до двери кабинета. И только после этого наконец перевел дух. Рубашка на спине предательски набралась влагой за каких-то сорок минут разговора. Не человек, а хитрая лиса с зубами матерого волка!

\\\Кучава Митрофан Ионович, член Президиума ЦК КП Грузии, председатель комитета партийно-государственного контроля республики\\\

Недавним собеседникам уже приходилось встречаться множество раз. Как лично, так и на различных мероприятиях. Статный щеголь-грузин всегда выделялся по особому сидящим на широких плечах пиджаком, с прямыми, жесткими на вид бортами. Частые заграничные командировки изменили его жесты и мимику, придали им едва уловимый оттенок лоска и изысканности, который, тем не менее, резко диссонировал с окружающими партийными функционерами.

Их прежние отношения следовали извечному канону начальник-подчиненный. Товарищ Шелепин с прямой спиной и свинцовым взглядом с начальственного кресла выслушивал доклад товарища Кучавы, иногда давал распоряжения сухим голосом. Александр Николаевич прекрасно знал, что именно таким формальным поведением, а не особой твердостью характера, заслужил в свою бытность Председателем КГБ нелюбимое прозвище "Железный Шурик". Но поделать с собой ничего не мог.

Сегодня все получилось по другому, как будто в его душе или, вернее, спине сломался тот самый стальной стержень. Он встретил Митрофана Ионовича в паре шагов от своего стола, разко пожал руку, и чуть полуобняв за плечи, как дорогого гостя усадил за стол, который ножка от "Т". Сам, даже не присаживаясь, попросил секретаря оформить чаю, и сел на стул напротив. Так посоветовал заместитель, Павел Кованов, который шесть лет проработал вторым секретарем ЦК КП Грузии.

Старый аппаратный волк выдал свое немалое удивление лишь заинтересованным блеском глаз. И начал привычный рассказ о ситуации, по количеству трескучих фраз и стандартных партийных оборотов больше похожий на доклад съезду партии. Шелепин это предполагал заранее, поэтому сразу прервал речь, попросив человеческим языком объяснить цифры в аналитической записке, которую товарищ Кучава должен был подготовить.

И вот тут-то стереотип подвел Митрофана Ионовича. Старый Сталинский опыт приучил его быть готовым к любому повороту событий. В его папке из темно-коричневой кожи "под крокодила" было три (!) записки. Полная, позитивная и парадная. Лежали они вместе, так как в удалении от чудовищно огромного начальственного стола не составляло никаких проблем выбрать подходящий ситуации вариант. Сделать это на расстоянии полуметра от рук Александра Николаевича оказалось невозможно.

Со словами "давайте, я посмотрю" Шелепин быстро перетащил всю пачку бумаг на свою сторону стола. И уже через несколько минут он поднял удивленные глаза на собеседника. Количество попавших на заметку КПГК случаев отличалось минимум на порядок. И под тяжелым взглядом Секретаря ЦК товарищу Кучаве показалось очень неуютно. Да что там, еще десяток лет назад такое вполне могло закончиться подвалом Лубянки.

Ситуацию разрядил невовремя зашедший референт с подносом, на котором дымились чашки чая. Шелепину на секунду захотелось его расстрелять, но, впрочем, может быть к лучшему. Митрофан Ионович прекрасно понимал невербальные методы общения. Поэтому дальше пошел простой и откровенный разговор, лишь слегка исковерканный эзоповым ЦКшным языком.

После небольшого прощупывания позиций собеседник вполне оценил предложения Шелепина "по выявлению отдельных комбинаторов, жуликов, шантажистов, которые добирались нечестным путем до высоких руководящих постов". Фамилии вслух не назывались, но с учетом ситуации, сложившейся в республике после выноса из Мавзолея тела Сталина, шансы на успех "против первого секретаря Мжаванадзе" были как никогда высоки. И опытный аппартчик легко согласился на большую игру, тем более, по мнению старого коммуниста "протекционизм, местничество, землячество, карьеризм на почве родственных связей и коррупции", давно стали проблемой некоторых партийных руководителей.

\\\В октябре 1961 года, на 22 съезде КПСС было решено вынести тело Сталина из Мавзолея. В комиссию по перезахоронению вошли пять человек, в том числе Василий Павлович Мжаванадзе, Первый Секретарь ЦК КП Грузии. Данное событие было воспринято в республике мягко говоря неоднозначно\\\

Но формально было решено всерьез заняться расследованием случаев злоупотреблений на промышленных предприятиях республики. Для успешного решения поставленных ЦК КПСС задач делать это нужно совместно со специальной группой КГБ по контрабанде и незаконным валютным операциям, которую товарищ Семичастный сформирует для помощи своему Грузинскому коллеге и соратнику, генерал-лейтенанту Инаури. Тому самому, что проводил из Пицунды Никиту Сергеевича всего-то полгода назад.

\\\Инаури Алексей Николаевич, Председатель КГБ Грузинской ССР. Принимал активное участие в смещении Н.С. Хрущева\\\

Также была предложена прямая работа с постами КПГК на предприятиях и заводах, минуя Председателей местных комиссий, по совместительству Секретарей обкомов и горкомов. Ведь отдельные партийные руководители могут по нелепой случайности предупредить преступников. Ошибутся номером телефона, к примеру, и вместо своего начальника попадут к попавшему "под подозрение" другу.

Потом немного поговорили о здоровье 63-х летнего Первого Секретаря ЦК КП Грузии товарища Мжаванадзе. Александр просил при случае передавать ему привет и пожелания успехов в работе. Дополнительно поинтересовался, как идет карьера Эдика Шеварднадзе, и удивился, что такого полезного для партии коммуниста еще не приняли в члены республиканского ЦК. Прозрачный намек, в коммунистической партии хорошо понимали и куда более тонкие знаки внимания.

\\\Шеварднадзе Эдуард Амвросимович, министр охраны общественного порядка Грузинской ССР\\\

Попрощались тепло, как игроки одной команды. И только после ухода Митрофана Ионовича Шелепин ощутил, на сколько был ранее за пределами интриг ЦК. Как не задумываясь, искренне верил лидеру, прикрывал ему спину, беспощадно громил врагов и заблуждающихся друзей.