Игорь Пронин - Наполеон. Книга 1. Путь к славе

— Клод Дюпон! Что произошло?

— На нас напали… — Остужев покосился на Штольца, и тот утвердительно кивнул. — Боюсь, наши люди, Ханс и тот кучер из Эльзаса, они погибли. Но, может быть, Ханс еще жив! Что происходит, Карл Иванович? Почему вы мне ничего не сказали?

— Чемодан все время был с тобой, Саша? — Штольц забрал у Остужева драгоценный груз и осмотрел дыру от пули.

— Да, я не выпускал его из рук.

— Это хорошо, мой милый. А про Ханса придется забыть. Славный был человек. Но они не оставляют живых свидетелей и пленных не берут. По крайней мере таких пленных, как Ханс.

— Кто же это — они?! — воскликнул Александр. — Карл Иванович, кто выступает против нас? Роялисты? Англичане?

— Англичане, — веско сказал Дюпон, не позволяя Штольцу ответить. — Англичане хотят задушить Республику, а это не в наших интересах. В том числе не в интересах Российской империи.

— Мсье Дюпон — весьма влиятельный человек, — поспешил заметить для Остужева Штольц. — Весьма влиятельный, но и весьма незаметный, если ты понимаешь, Саша, о чем я говорю.

Александр кивнул, хотя мало что понял. Он сообразил, что выглядит невежливым, оставаясь сидеть, вскочил и поклонился.

— Привыкайте, мсье Остужев! — довольно сурово обратился к нему Дюпон. — Привыкайте к Франции. Здесь, в Париже, сейчас центр Европы, и чаша весов в любой момент может склониться в любую сторону. Ваша задача, как и задача Карла, — чтобы эта чаша не принесла беды России, верно?

— Ну конечно… — Александр посмотрел на Штольца.

— Именно так, — кивнул Карл Иванович. — Что ж, ради дела придется забыть на время о павших товарищах. Простите, Саша, что я вынудил вас так неожиданно понять, насколько опасна наша миссия. Думал, что как-нибудь обойдется… Тем не менее нам нужно вернуться к гостям. Иначе Баррас будет нервничать.

— Баррас? — Имя одного из лидеров Конвента взволновало и без того, мягко говоря, взволнованного Александра. — Он здесь?

— Где же ему быть, когда его любовница дает прием? — скривил губы в усмешке Дюпон. — В сущности, это его бал, а не Жозефины Богарне. Знаете, Карл… — он пристально посмотрел на Остужева, — а вашего помощника мы тоже возьмем с собой. О чемодане я найду кому позаботиться. Тем более что Александр, или Саша, как вы его называете, кажется, совсем не вооружен.

— У меня было два пистолета, но…

— Не нужно оправдываться. Мари!

И будто из ниоткуда, будто прямо из стены в комнате возникла девушка — лет четырнадцати или, может быть, чуть старше, очень стройная, худощавая, похожая на мальчишку. Она была одета в легкое, невесомое платье, рыжие волосы едва подколоты несколькими шпильками — вроде бы и просто, но изящно. Остужев посмотрел на нее, словно на привидение.

— Мари, наш русский друг Александр, пожалуй, почувствует себя на приеме лучше, если у него будет спутница.

Но прежде нужно позаботиться вот об этом. — Дюпон указал девушке на чемодан.

— Бедный мой! — Она склонилась над ним, будто над раненым другом. — Какие негодяи всадили в тебя пулю? Я позабочусь о нем, мсье Клод. Я имею в виду, позабочусь о чемодане, а потом и о молодом человеке. Можете быть спокойны.

— Я всегда спокоен, когда ты рядом, Мари. — Дюпон повернулся к Штольцу. — Нам нужно вернуться.

— Конечно! Саша, следуйте за нами, но потом, в зале, отойдите в сторону. Выпейте вина, осмотритесь… Мари вам поможет.

Оставив в комнате Мари и чемодан, Остужев на плохо гнущихся ногах вышел вслед за своим патроном. Революционный Париж продолжал проедать наследство Бурбонов. Конфискованные у королевской семьи, дворянства и католической церкви земли, дворцы и огромные ценности третий год кормили новую власть. Экономика страны разваливалась, но чем более тревожные вести приходили из провинции, тем веселее по ночам отплясывали в богатых особняках. Воровство процветало и при якобинцах, но теперь, когда палачи сами оказались казненными, а поддерживавшие их предместья Парижа умылись кровью, казнокрадство приняло невиданный размах. Главным же среди казнокрадов сразу стал первый человек в стране — Поль Баррас, дворянин из Прованса, про которого еще с юности ходили самые неприятные слухи. Теперь Остужев находился в доме его любовницы, Жозефины Богарне.

Ее он увидел сразу, как только вошел в ярко освещенный зал. Хозяйка особняка, заметив Дюпона и Штольца, тут же направилась к ним, прервав разговор с какими-то военными. Александру мадам Богарне показалась не слишком красивой, но нельзя было даже на расстоянии не почувствовать ее шарма

и обаяния. Штольц, быстро оглянувшись, поманил к себе Остужева и наскоро представил своего секретаря. Александр удостоился испытующего взгляда и поцеловал руку аристократке, вознесенной на вершину славы революцией. Ему показалось, что пальцы Богарне чуть подрагивают.

— Так вы полагаете, Англия не решится на высадку в Бретани? — обратилась она к Штольцу.

— Я уверен, что в данный момент это было бы весьма рискованное предприятие для англичан, — уклончиво ответил Карл Иванович и почтительно склонил голову. — Пожалуй, чрезвычайно рискованное…

В разговоре возникла некоторая заминка. Дюпон, сурово взглянув на Остужева, нервно дернул щекой, и Александр вспомнил: ему нужно отойти! Неловко пробормотав какой-то комплимент в адрес хозяйки, он отступил на шаг и едва на налетел на незаметно подошедшую Мари. В лучах яркого света, на блестящем паркете, она показалась ему значительно старше.

— Пройдемтесь, Александр. Позволите взять вас под руку? — Мари уверенно повела его прочь. — От вас пахнет порохом. Что за выстрелы я слышала со стороны сада?

— Я… — Остужев не знал, насколько можно доверять странной девушке. — Да, там стреляли… Позвольте вас спросить: а кто такой мсье Дюпон? Мой шеф не успел мне ничего рассказать.

— Не успел или не захотел? — Мари кивнула кому-то из множества гостей. — Мсье Дюпон — влиятельный человек. Сейчас о многих трудно сказать нечто конкретное. Вот раньше, при короле, говоря о людях, называли титул, чин, состояние. А теперь… Чем выше чин, тем больше шансов на скорое свидание с дочкой мсье Гильотена. Правда, якобинцев уже нет. Но сейчас такие времена, что все может измениться в любой миг.

Из слов Мари Остужев ровным счетом ничего не понял о Дюпоне, разве только уяснил, что расспрашивать ее о нем совершенно бесполезно. Зато ему показалось, что голос девушки дрогнул, когда она говорила о якобинцах и гильотине.

— Не слишком невежливо будет спросить вас, Мари: вы из аристократов или из третьего сословия?

— Слишком невежливо! — Она чуть сжала его руку тонкими, но сильными пальцами. — Вы совсем не умеете вести светскую беседу, Александр. Следовало просто сказать мне, что манерами и изысканной речью я произвожу на вас впечатление наследницы древнего рода, а я бы, если нужно, поправила. Впрочем, пустяки. А вот и Баррас! Поздно он сегодня.