Евгений Сартинов - Последняя империя. Книга первая

— В норме.

— Без выкрутасов?

— Да. Я уже не знаю, что делать, похоже на него, как на деда-ревматика, влияет смена погоды.

Еще в прошлом походе с реактором начало твориться что-то странное. Без видимых причин начинала расти мощность, постепенно, но неуклонно достигая опасного уровня. Для регулировки приходилось опускать графитовые стержни, после чего мощность резко падала, едва не заглушая при этом реакцию. Техническая комиссия не нашла у реактора видимых изъянов, на всякий случай лодку должны были вывести в ремонт, но тут подвернулась вся эта заваруха с югославами, и экипажу под командованием Заманихина пришлось выйти в море. Для страховки ему в поход прикрепили Иванова, но и он, в своем деле ас высшего пилотажа, не смог найти никаких явных причин подобных аномалий реактора.

— Как ведут себя соседи? — спросил Заманихин, кивая куда-то в сторону.

Он даже прислушался, хотя услышать шумы американской подводной лодки сейчас было невозможно.

— Вполне пристойно, идут на цыпочках, шаг в шаг.

— Расстояние?

— Одна миля.

Американская атакующая подводная лодка типа 688 «Чикаго» прицепилась за «К-445» сразу по выходу из фиорда Североморска, в Баренцевом море. Обычно в таких случаях капитаны ракетоносцев пытаются всеми возможными способами оторваться от своих опекунов, но в этот раз Заманихин сознательно увел за собой американца. Он знал, что с интервалом в час вслед за ним на океанскую вахту выйдут еще две «Дельты» и один «Тайфун». Уже тогда Заманихин понял, намечается что-то экстраординарное, подобное задание он получил в первый раз. Когда же начали поступать сообщения о походе российских кораблей в Северное море, капитан ракетоносца осознал всю подоплеку своей миссии.

— Товарищ капитан, докладывает пост гидроакустики.

— Что там у тебя, Андрейченко?

— К шумам винтов эсминца добавились еще два, оба квалифицирую как противолодочные корабли.

— Хорошо, молодец. Слушай дальше, — отключившись, Заманихин обернулся к своему штурману Василию Смыслову, за имя и фамилию получившему кличку «Шахматист». — Час от часу не легче. Зажимают.

— Да, теперь нам пикнуть не дадут. Утопят как котят.

— А надо бы подвсплыть для сеанса связи.

— Попробуем?

— Да. Подвсплыть на перископную глубину! — скомандовал Заманихин.

Через десять минут радист доложил:

— Товарищ капитан, телеграмма из штаба ВМС.

Прочитав бланк, Заманихин с напряженным лицом глянул на всех присутствующих в рубке:

— Готовность номер один.

Вместе со штурманом и замполитом он открыл небольшой сейф, вытащил пакет и дискету. На ней были записаны координаты целей для боеголовок его корабля. Сто шестьдесят целей на территории Соединенных Штатов Америки. Через пару минут Смыслов доложил:

— Координаты введены, ракеты к пуску готовы.

— Ну что ж, осталось только ждать.

После этого время на корабле словно остановилось. Громадная махина высотой с семиэтажный дом почти бесшумно скользила в толще вод. Прошел обед, затем и ужин, сменялись на вахте офицеры, мичманы и матросы, но капитан не покидал центр управления. Раз в полчаса он запрашивал акустиков о расстоянии до судов преследователей, оно не изменялось. Это внушало некоторую надежду.

На корабле все понимали, что они уже заложники, почти смертники. Если начнется вооруженный конфликт и ракеты полетят на Россию, их уничтожат в ту же самую секунду. Если же Россия первая ударит по Американскому континенту, то придется вступить в бой и субмарине. Только что из этого получится, дадут ли им выпустить ракеты? Стоит акустикам с американской лодки услышать, как открываются люки ракетных шахт и вода заполняет их, тотчас в сторону лодки полетят торпеды, а сверху посыплются глубинные бомбы.

Имелся еще и третий путь — не выполнить приказ командования. Оправдание этому с точки зрения обычной логики можно было найти. С самого начала Заманихин знал, что основная его функция — быть приманкой, отвлекать внимание на себя.

— Фамилия у тебя такая, Заманихин, вот и будешь их заманивать, — пошутил на последнем инструктаже адмирал.

Но не только фамилия сыграла при этом роль. Стоило пожертвовать лодкой с барахлящим реактором ради того, чтобы ушли незамеченными другие суда. Сейчас они также дрейфуют вдоль берегов Америки или лежат на грунте и ждут своего часа. Они даже смогут уйти после залпа, не все, но уйдут.

Субмарине Заманихина тоже можно было попробовать уйти. Не выпускать ракеты, просто врубить на полную мощность реактор и, используя весь набор технических средств и опыт и интуицию капитана, укользнуть от торпед и мин американцев. Про этот вариант знали немногие — Смыслов, Семенов, еще несколько офицеров. Но ни один из них не подал вида и даже не намекнул своему капитану на возможность подобных действий. Всю сознательную жизнь их готовили к часу Икс, ради этого они надели погоны, ради этого их семьи долгие годы жили в скалистом неуютном краю за полярным кругом. Вольно или невольно, но среди офицеров, этой замкнутой касты, выросли люди, мыслящие совсем по-другому в век сплошного чистогана.

Смыслов и Иванов, сидя за столом в кают-компании, тихо беседовали о главном.

— Если они угрожают нанести удар крылатыми ракетами, то значит, война может носить локальный характер, — сказал штурман.

— В таком случае больше шансов, что они ударят по Скалистому.

— Да, хотя если они долбанут баллистическими по крупным городам, нам тоже мало не покажется.

За этим простым разговором стояло главное — мысли о семье и доме.

— У тебя Нелька-то поступила? — спросил Смыслов. Машинально он крутил по столу стакан с компотом, весь остальной обед стоял перед ним без следов прикосновения ложки. Его собеседник нехотя ковырял вилкой котлету.

— Да, в МГУ.

— Ну вот, я же тебе говорил, все-таки золотая медалистка.

— Да, что ты! Сейчас без денег никуда. Хорошо, она выиграла областную олимпиаду и получила соросовский грант.

— Дурдом! Чтобы выучить ребенка, надо получить деньги от потенциального противника.

— Может, все еще обойдется?

— Не знаю. Сейчас все как в цейтноте, вечный шах.

— Все у тебя шахматы на уме. Только фигуры в этих играх больно страшные.

Смыслов отодвинул от себя так и не тронутые тарелки.

— Ладно, пора идти, время менять Мишина. Как реактор?

— Тьфу-тьфу, не сглазить бы.

— Хоть это хорошо.

Увидев входящего Смыслова, капитан кивнул ему головой:

— Ты как раз вовремя. Я так подумал, нечего ждать милостей от природы... Будем пробовать оторваться сейчас, пока у них нет приказа открыть огонь. Давай-ка все просчитаем, куда и как мы сможем уйти.

Через полчаса Заманихин глянул на часы. До конца времени, определенного ультиматумом, оставалось два часа.