Гарри Гаррисон - В логове льва

— Замечательно! С удовольствием отложу газету. Он обещал мне прислать список возможных членов предлагаемого конгресса… Надеюсь, это он. — Он быстро пробежал бумаги взглядом. — А вот знакомое имя. Чарльз Брэдлоу — тебе что-нибудь говорит?

— Ты должен помнить его, папа. Это учредитель газеты «Нэшнл Реформер» и великий памфлетист.

— Ну да, конечно! Заядлый республиканец и вольнодумец. Так и слышу уязвленные вопли, что мы допустили в свой конгресс атеиста. В самом деле, надо бы его привлечь. Отправлю ему приглашение сегодня же. А-а, вот и Фредерик Гаррисон. Сей джентльмен хорошо известен рабочему классу как обладатель практических познаний о том, как действуют тред-юнионы. Дизраэли настоятельно рекомендует включить его, и я только за.

С помощью Дизраэли и не без политических махинаций список членов конституционного конгресса мало-помалу пополнялся. В него вошли и ветераны-политики, и реформаторы вроде Уильяма Гладстона, и многообещающие функционеры наподобие Джозефа Чемберлена. И хотя газеты насмехались над самой идеей созыва подобного конгресса, а политические карикатуристы резвились вовсю, предполагаемый список все же понемногу складывался. Теперь осталось лишь установить дату, приемлемую для всех заинтересованных сторон. То, что поначалу казалось нелепым нововведением, начало обретать облик респектабельности.

Прошло уже три дня с той поры, когда крейсер ВМФ США «Опустошитель» присоединился к эскадре, вытянувшейся поперек устья Английского канала — в самом подходящем месте, чтобы перехватить любой корабль, входящий в пролив из Атлантического океана. Большинство судов в северном конце цепи крейсировало в пределах видимости мыса Портленд-Билл. Южнее «Опустошителя», дав минимальный ход, чтобы приливное течение не сносило его с места, стоял броненосец ВМФ США «Виргиния». А дальше, почти на горизонте, едва виднелся еще один американский броненосец. Цепь боевых кораблей протянулась от самого английского побережья через пролив до мыса Аг на самой оконечности полуострова Котантен. Каждый корабль эскадры находился в пределах видимости хотя бы двух других, и, когда британцы придут — если вообще придут, — проскользнуть незамеченными им попросту не удастся.

Если придут. Это словечко снова и снова эхом отдавалось в мозгу генерала Шермана, выхаживавшего по летучему мостику «Опустошителя».

Присоединившись к эскадре, броненосец занял позицию рядом с флагманским судном адмирала Фаррагута — крейсером ВМФ США «Миссисипи» в середке цепи, по-прежнему стоящим на том же месте благодаря машине, работающей на самых малых оборотах.

Шерман снова поймал себя на том, что стоит у фальшборта, устремив взгляд на восточный горизонт. Придет ли конвой? А вдруг предположение, что атака будет направлена на южное побережье Англии, ошибочно? Уже в тысячный раз он шаг за шагом проанализировал цепь рассуждений, приведшую его к неизбежному выводу о том, что иначе они поступить не могут. Шерман по-прежнему верил, что они обязаны нанести удар именно здесь, но трехдневное ожидание поставило его теорию под вопрос. Обернувшись, он заметил, что от борта «Миссисипи» отвалил ялик, и вдруг сообразил, что уже, должно быть, полдень — час, назначенный для встречи с адмиралом. Надо будет снова обсудить тактику и положение эскадры, после чего Фаррагут останется на ленч. Еще раз окинув взором пустынный горизонт, Шерман покинул мостик и спустился на палубу, чтобы встретить адмирала.

— Хорошая погода еще держится, — заметил Фаррагут во время рукопожатия. Шерман лишь кивнул и первым направился вниз, не найдя что сказать: обо всем уже было говорено, и не раз.

Взяв с буфета графин, Шерман покачал им в воздухе:

— Не хотите ли выпить со мной стаканчик шерри перед едой?

— Блестящая мысль!

Но не успел Шерман наполнить бокалы, как в дверь ворвался возбужденный матрос.

— Капитан выражает свое почтение, — выпалил он. — Впередсмотрящий доносит, что на юго-востоке замечены корабли.

Ему тут же пришлось поспешно отступить, чтобы дать дорогу обоим офицерам, ринувшимся к выходу. Пока они взбегали на мостик, на горизонте уже успела обрисоваться целая вереница кораблей. При появлении командиров капитан Ван-Хорн опустил подзорную трубу.

— Впереди идет броненосец, это видно по палубным надстройкам. И масса дыма от судов, которые еще не показались из-за горизонта. Штук восемь-десять самое меньшее.

— Это он? — спросил Шерман.

— Несомненно, генерал, — решительно кивнул Ван-Хорн. — Другой флотилии таких размеров нет во всем океане.

— Следуйте приказам генерала Шермана, — распорядился адмирал Фаррагут, поворачиваясь. — Мне надо вернуться к своей команде и просигналить всей эскадре сбор.

— Я хочу, чтобы вы направили судно навстречу флотилии, как только лодка адмирала отойдет. И не гоните.

— Малый вперед, — кивнул Ван-Хорн. — Пять узлов, не больше.

— А также поднимите этот флаг на носу, — велел Шерман.

Приказ капитана передали по команде, и двое матросов бросились вперед со свертком ткани.

Флаг представлял собой скатерть из офицерской столовой с пришитыми по двум углам тесемками.

Быстро привязав их к фалу на носовом флагштоке, импровизированный флаг подняли повыше.

Приближающиеся суда нипочем не смогут прозевать белое полотнище — как и звездно-полосатый флаг, развевающийся на мачте.

Когда расстояние между крейсером и приближающимся конвоем сократилось вдвое, капитан приказал лечь в дрейф. Пройдя с разгону еще немного, судно плавно остановилось, легонько покачиваясь на волнах. Самодельный флаг, подхваченный свежим западным ветром, заполоскался, развернувшись на всеобщее обозрение.

— А если им вздумается открыть огонь? — отрывисто поинтересовался капитан Ван-Хорн.

— Не вздумается, — отрезал Шерман. — Это не по-джентльменски. Да вдобавок они ясно видят остальные броненосцы у нас за спиной. И понимают, что это означает.

Если у Шермана и оставались какие-либо сомнения в разумности подобной встречи с врагом, высказывать их вслух он не стал. Уже дважды в своей жизни он улаживал конфликты путем перемирия и всей душой верил, что сможет проделать это снова.

Теперь головные суда стали видны вполне отчетливо: вороненая броня и грозные жерла пушек. На мачты взмыли сигнальные флажки, и конвой замедлил ход, но один броненосец отделился от остальных и приблизился к американскому крейсеру.

— «Защитник», — доложил Ван-Хорн, снова поглядев в трубу. — Главный калибр — шесть стофунтовок, новый модифицированный класса «Воитель».

Британский крейсер направился прямо к ним, вовсю дымя трубами и грозно ощерившись пушками. Как только он подошел поближе, оказалось, что его орудия нацелены на американское судно. Приблизившись на расстояние двухсот ярдов, он сбросил ход и остановился, развернувшись штирбортом, — и тогда стало видно, что пушки тоже поворачиваются, не упуская «Опустошителя» из прицела.