Андрей Саргаев - КОРМУШКА

"Знаешь, Александр… зря ты относишься к ним так… хм… клинически. Понимаешь, дело в том, как бы это поточнее… Вот взять меня - даже по цвету шкуры сразу видно, что отморозок отморозком. Не смейся, это означает полную заморозку обучающей программы и не менее полную самостоятельность в принятии решений. А вот у наших подчинённых такого нет. Исполняют приказы? Да, прекрасно… но во что им исполнение обходится? Может быть заметил, что из первоначальных двух сотен осталось максимум полторы? Выбраковка".

- Дезертируют что ли?

"Вроде того". - Васька выпустил когти и с преувеличенным вниманием принялся их рассматривать. - "Регулярно, да".

- И не жалко? - наконец-то сообразил мальчишка.

"Такова жизнь. Тех, у кого не удаётся полностью подавить программу, приходится убирать. Понимаешь… звери созданы убивать. Убивать - тебя в том числе".

- Но я ими командую.

"Этими - да. Другими, пожалуй, тоже. Но спиной не поворачивайся".

- К тебе?

"К новым. К тем, что придут на смену.

- Но…

"Никаких но, Александр. Пока приучим, а мои возможности не безграничны… Обойдёмся этими. А что гибнут… Идти на смерть - их обязанность. Умрут - значит не повезло. Но давай не будем смотреть на погибших как на дерьмо. Да, они не достойны уважения, но хотя бы молчание - заслужили".

- Извини.

"Пустое. Забудь. Командуй".

Следующие пошли в подземный ход только через полчаса. Вот в тёмном отверстии лаза скрылся один, за ним второй, третий… Два десятка тварёнышей, нет - зверей, скрылись из виду. И почти сразу же вздрогнула земля, а за городской стеной поднялся пыльный столб. Грохот мощного взрыва докатился с небольшим опозданием.

- Кто у вас за главного?

От вопроса старшего Чертобоя у Забелина по спине пробежал холодок, а ноги вдруг резко ослабли. Конечно же, Паша не верил байкам министра пропаганды из Временного правительства о жестокости вольных охотников, но голос спрашивающего навевал сомнения в этом. Поневоле вспомнишь слухи об ожерельях из засуженных ушей, о вспоротых животах кубинских креолок и миллионах изнасилованных немок… Правда, откуда взялись вторые и третьи, да ещё в таких невероятных количествах, неизвестно, но всё равно заставляет задуматься. Хотя, с другой стороны, представить на месте гипотетических жертв нынешние городские власти… мечта! Пока неосуществимая, но вдруг? Как там в русской поговорке - чем чёрт не шутит?

- Чего молчишь? - новый вопрос застал врасплох.

- Извините, задумался. У вас есть карандаш? Я схему нарисую.

- Откуда? На словах поясни.

Паша пожал плечами и принялся чертить подвернувшейся под руку щепкой прямо на грязном полу. Насколько он понял, оба вольных охотника город не знали совершенно, и если были тут раньше, то не больше двух-трёх раз, ограничиваясь посещением районной администрации.

- Вот смотрите, - показал на обозначенный квадратик. - Здание горсовета сгорело во время Катастрофы, вы её нашествием называете, газ там взорвался или кто-то под шумок решил документы уничтожить, не знаю и знать не хочу. А вот справа, если отсюда смотреть, трёхподъездная пятиэтажка. Да, метров пятьсот наискосок через сквер. Узнаете сразу, там ещё флаг с гербом вывесили - рука в железной перчатке на фоне крепостной стены.

- Символично, - хмыкнул младший охотник. - Охрана есть?

- На первом этаже квартируют остатки княжеской дружины. Ну, как остатки… после нового набора человек сто двадцать будет. Но на месте обычно половина, если не меньше. Остальные на стенах дежурят.

- А само правительство?

- Выше. Второй этаж занят кабинетами чиновников рангом помельче, сами министры на третьем. Ну а четвёртый и пятый - их апартаменты.

- Патрули на улицах есть?

- Только на окраинах, в рабочих районах. Но вы пройдёте спокойно, тут недалеко.

- Покажешь.

Забелин беспомощно захлопал глазами и через плечо оглянулся на раненых. Чертобой-старший перехватил взгляд:

- Ладно, оставайся, ты нужнее им.

- Я только…

- Не оправдывайся! Андрей, пошли.

Прижавшись ухом к двери, Паша обострившимся слухом разобрал последние фразы уходящих вольных охотников:

- Так и оставим за спиной? - это младший.

- Глупо, согласен, - ответил ему старший. - А как ещё?

- Ты прав, пап.

Всё, ушли. Слава богу - ушли. Забелин с трудом перевёл дыхание и вытер рукавом мокрый лоб - до последнего мгновения не верилось, что оставят в живых. А ведь жить-то как хочется! Хочется гораздо больше, чем вылечить этих проклятых раненых. Или также. Но они мертвы наполовину, а ему… и не жил почти.

Где чемоданчик? Ага, вот он, так и остался открытым после допроса. Внутри пакет со шприцами. Обычные стеклянные, чудом сохранившиеся в медсанчасти автобусного завода. Одноразовые давным-давно закончились, и новых нет и не предвидится - отряды в рейдах на подобную мелочёвку не обращают внимания, предпочитая захватывать более весомые трофеи. С кого сегодня начать? А ни с кого не успел начать - что-то грохнуло в подвале, да так, что звякнули стёкла в окошках, и ощутимо тряхнуло пол под ногами. Паша захлопнул кейс и побежал вниз, прыгая через ступеньки.

Как же воняет палёной шерстью! И чем-то жареным… Круглая дверца, закрывавшая лаз, распахнута настежь и болтается на одной петле, толстый металл пробит в нескольких местах. Едкий дым. Кто это был? Неужели пользующиеся подземным ходом дружинники, возвращающиеся всегда пьяными и с большими канистрами, случайно подорвались на собственной гранате? Вряд ли, если здесь проходили Чертобои, то никаких дружинников нет и быть уже не может. Да и плевать, зато теперь никто не полезет.

Так, дверку на место… чёрт, не получается. Ой, и палец прищемил. Ладно, пусть так и висит.

Паша всё же прикрыл дырку, притащив сломанное кресло, и отошёл полюбоваться проделанной работой. Сойдёт для сельской местности, да? А вот после этого можно вернуться и наконец-то заняться лечением. И если получится, то со временем можно будет купить лицензию, перейдя с полудохлых пациентов на вполне живых и платёжеспособных. Опыт, тут главное - наработать опыт.

- Happy birthday to you! Herzlichen Gluckwunsh zum Geburtstag!*** - напевал он себе под нос, поднимаясь по лестнице. - Кому укольчики?

Добровольцев не нашлось. Или были, но не смогли произнести ни слова из-за съедающей изнутри боли. Все одинаковые - провалившиеся воспалённые глаза, заросшие многодневной щетиной худые лица, потрескавшиеся в кровь сухие губы, с которых срывается похожий на хрипения стон. Хоть и привык к этому зрелищу, хоть и подбадривал себя через силу искусственным натужным весельем, но руки дрожат, шприц выскальзывает из пальцев и падает на грязный матрас. Незадача… тратить драгоценный спирт… а если..?

- Ну я и дурак! - Паша хлопнул себя по лбу и решительно зашагал обратно в подвал.