Евгений Белогорский - Во славу Отечкства

Стоящий у входа в зал заседаний кабинета министров караул быстро сложил оружие при виде роты солдат во главе с капитаном, уверенно марширующих по коридорам дворца. Шагавший рядом с Покровским Савельев с огромной радостью отшвырнул с дороги какого-то военного адъютанта, пытавшегося закрыть двери перед идущими фронтовиками. Фельдфебель решительно распахнул двери зала, в котором располагалось Временное правительство, и почтительно пропустил вперед капитана.

Сидевшие за огромным столом люди в страхе вскочили при виде торжествующих солдат, которые стремительно ворвались в помещение. Все члены правительства ещё никак не могли осознать реальность происходящего, настолько быстро и неожиданно

для них произошёл этот переворот, осуществлённый каким-то неизвестным капитаном.

А сам герой этих событий с глубокой грустью и разочарованием всматривался в лица людей, которые возомнили себя великими правителями и своими преступными деяниями вели страну к гибели. Какими жалкими и растерянными оказались те, кто совсем недавно командовал военными, не имея на то ни знаний, ни опыта.

Вся политика этих господ министров строилась на заигрывании с народом, но сейчас этот вооружённый народ был готов немедленно растерзать правительство.

Всего несколько секунд царила в душе у капитана эта опустошённость достижения цели, затем офицерская натура привычно вышла на первый план. Прервав свои раздумья, он глубоко вздохнул и громко, отчетливо произнёс:

- Господа министры, вы арестованы!

- Это произвол!- гневно откликнулся один из министров, но стоявший рядом с Покровским фельдфебель не собирался вступать с ним в дискуссию.

- Молчать! Смирно! Приготовить документы их благородию,- рявкнул Савельев, и это впечатляющее подействовало на господ министров. Они моментально сбились в кучу и принялись лихорадочно шарить по карманам. Покровский одобрительно кивнул головой подчиненному и приказал:

- Выстави наружные караулы и будь готов конвоировать господ министров в Петропавловскую крепость.

От этих слов гул недовольства прошел среди членов правительства, но тут же умолк лишь стоило фельдфебелю грозно посмотреть на них.

Оставшись наедине, Покровский для проформы ознакомился с документами арестованных, а затем, вернув паспорта владельцам, подошел к столу и, не предлагая садиться, спросил: - А где же господин Керенский?

- Александр Федорович отбыл в американское посольство,- учтиво объяснил министр финансов, полагая, что менее других рискует своим положением.

- Ясно,- неторопливо произнес Покровский,- жаль, что не застали. Что ж, господа, теперь вам придется отвечать за все его деяния.

Министры вновь возмущенно загалдели, но моментально присмирели едва Савельев, многозначительно кашлянул.

- Господа, у вас есть только один шанс вернуть себе честное имя: отправить покаянную телеграмму Верховному правителю России генералу Корнилову. В ней вы должны разъяснить Лавру Георгиевичу, что не принимали участие в заговоре господина Керенского, пытавшегося с помощью освобожденного из тюрьмы Дыбенко, узурпировать власть в стране. Что вы ждете его приезда в столицу, а на это время слагаете с себя все полномочия. Только в этом случае я могу гарантировать вам непредвзятое разбирательство во всем случившемся. Подумайте господа, в вашем распоряжении две минуты.

Закончив речь, капитан уже привычным жестом откинул наружную крышку своих часов и стал ждать. В это время двери зала быстро раскрылась, и в комнату вбежал запыхавшийся вестовой. Он подскочил к капитану и что-то быстро зашептал.

- Все ясно. Всех в Петропавловку,- приказал Покровский, и солдат немедленно бросился исполнять его приказ.

- Вам интересно, что случилось? Охотно удовлетворю ваше любопытство. Нашей артиллерией потоплена «Аврора», а рядом с дворцом толпой растерзан Дыбенко, главный помощник господина Керенского в его неудачном заговоре.

Эти слова молниеносно подействовали на министров. Через пять минут телеграмма была составлена и вручена Покровскому.

- Я очень рад, господа, что вы сделали этот важный шаг. Телеграмма будет немедленно отправлена его превосходительству, а пока вам придется временно побыть под присмотром фельдфебеля. Он назначается комендантом дворца, и сможет навести здесь полный порядок.

Не извольте беспокоиться, вашбродь, муха не пролетит!- радостно произнес Савельев, чётко откозыряв капитану, который вместе с листком бумаги направился к дверям. У самого выхода Покровский остановился и, вместо прощания, произнес:

- Согласитесь, господа, что это лучше казематов крепости, в которую, я думаю, вас было бы очень трудно доставить из-за сопротивления толпы.

В ответ господа министры, все как один, облегченно закивали головами. У них совершенно не было желания выходить к народу в этот день.

Корнилов прибыл в столицу через сутки, встреченный на вокзале «почётным караулом» из министров Временного правительства и восторженной толпой горожан, воочию желающих увидеть собственными глазами Верховного правителя России.

Ближе к ночи усталый, но бодрый генерал потребовал к себе Покровского.

- Так вот кому я обязан столь громким званием,- произнес Корнилов, крепко пожимая руку капитану,- спасибо за всё, сделанное Вами, дорогой Алексей Михайлович, не только от меня лично, но и от всей России!

- Служу Отечеству!- коротко ответил Покровский, щелкнув каблуками и склонив голову.

- Если бы не Ваш самоотверженный прорыв в город, всё могло бы закончиться для нас всех очень плачевно. Сидеть бы нам с Вами в Петропавловке, как важным государственным преступникам,- произнёс Корнилов и улыбнулся. Затем лицо генерала вновь приняло серьезное выражение, и, с сожалением в голосе, он сказал:

- За совершенный подвиг Вас непременно стоило бы наградить Георгиевским крестом, но пролитая Вами кровь мирных людей, даже за правое дело, не позволяет мне сделать это. Равно, как и произвести Вас в следующий чин. Прошу понять меня правильно и не обижаться, господин капитан.

- Я сделал всё не ради чинов и наград, а ради спасения Родины, Лавр Георгиевич. И огромной радостью для меня было делать одно общее с Вами дело.

От такого ответа усталое лицо Корнилова вновь расцвело радостью жизни:

- Премного Вам благодарен, Алексей Михайлович. Единственное, что могу

предложить Вам,- это место моего личного адъютанта, как Вы на это смотрите?

Услышав это предложение, Покровский вновь вытянулся перед генералом и повторно щелкнул каблуками:

- Это огромная честь для меня, Ваше превосходительство, и лучшей награды, чем эта, для меня и не надо.-

- Рад, очень рад, что рядом со мной будет столь блестящий офицер, как Вы. Ну, раз Вы согласны, то немедленно приступайте к работе, Алексей Михайлович. Дел у нас с Вами ох, как много, и самое главное - война.