Евгений Белогорский - Во славу Отечкства

- Что говорят синоптики, не сорвут ли дожди все наши блестящие планы, как это было неоднократно ранее. Сможет ли кавкорпус Келлера удачно действовать при прорыве вражеского фронта?

- Синоптики твердо обещают безгрозовую погоду на неделю, а далее неизвестно.

- Успеет ли комфронта генерал Клембовский все подготовить к началу наступления. Все-таки он на этой должности около месяца, после отставки Рузского. Справиться?

- Я уже говорил об этом с Сергеем Леонидовичем, но он продолжает настаивать, на сохранение за ним поста командарма 3 и полностью уверен в способностях Владислава Наполеоновича.

- Хорошо будем, надеется на проницательность Маркова. Понтонные части на случай если немцы успеют взорвать варшавские мосты готовы?

- Так точно, генерал-майор Шварц уверят, что за сутки сможет навести переправу в любом указанном ему месте.

- Хорошо, тогда давайте обговорим некоторые детали – и Корнилов раскрыл свой старый потертый блокнот, изрядно похудевший за этот год.

Начальник полевого штаба легко и уверенно сыпал цифрами на любой из вопросов главковерха и от его ответов, грудь Корнилова наполняла гордость и уверенность в новой победе. Духонин действительно по праву получил недавно из рук Корнилова орден Георгия II степени и звание генерала от инфантерии, за успешные летние наступления русской армии.

Наградной дождь щедро пролился над всеми, кто своими деяниями способствовал разгрому врага. Так истинный герой Западного фронта Сергей Марков получил звание генерала от инфантерии и орден Владимира I степени с мечами, генерал-лейтенант Дроздовский орден Георгия II степени и золотое оружие.

Орден Георгия I степени получил генерал от инфантерии Деникин за Галицкую битву, а генералы Келлер и Мамонтов по Анне I степени и георгиевскому оружию. Корнилов никого не обижал из своих генералов смело, повышая их в звании и осыпая наградами. Сам он согласился принять звание фельдмаршала только под напором со стороны генерала Духонина, убедившего Корнилова, что ему как Верховному командующему страны не к лицу быть просто генералом от инфантерии в числе других генералов русской армии.

Если в могилевской ставке главковерха светило солнце, то над Шарлотенбургом второй день моросил мелкий противный дождь. Подобная осенняя погода всегда нагоняла на кайзера Вильгельма грусть и ипохондрию, а теперь, в купе с нерадостными известиями с фронтов, она нагоняла на императора зеленую печаль.

Однако живой злой ум Вильгельма не долго пребывал в унынии, его черная натура требовала действий, и он вызвал к себе Берга, в котором он безошибочно угадал схожую человеческую натуру. За последнее время фон Берг сделал стремительную карьеру, получив не только генеральское звание, но и право прямого личного доклада кайзеру в любое время дня и ночи.

Людендорф и Гинденбург вначале косо посматривали на эту «штабную выскочку» и ждали удобного момента, что бы запихнуть его обратно, но неудачи на фронте отнимали почти все их время и поэтому фельдмаршалы были вынуждены терпеть присутствием фон Берга рядом с кайзером.

Приглашая к себе Берга, кайзер приказал привести гостя в кабинете с зажженным камином, тем самым, давая понять приглашенному, что характер беседы будет чисто светский

Как истинный солдафон Вильгельм был напрочь лишен чувства такта с подчиненными и поэтому едва только собеседник получил из рук кайзера бокал с грогом, как тот немедленно начал разговор.

- Я пригласил вас милый Берг для того, что бы обсудить один важный вопрос, который напрямую касается нас всех. Несмотря на мнение Гинденбурга и Людендорфа, что только они разбираются в военной стратегии, я позволю себе не совсем согласиться с ними в этом вопросе.

Сказав эту тираду, кайзер поднял свой бокал, призывая своего собеседника пригубить наполненный бокал. Берг охотно последовал примеру хозяина, полностью обратившись в слух. Подобное начало аудиенции его очень заинтриговало. Между тем, отхлебнув грога, Вильгельм продолжил развитие своей мысли.

- Изучая сводки с полей сражения, я прекрасно понимаю, что в нынешней ситуации Германия уже не может выиграть войну, несмотря на все бодрые заверения моих фельдмаршалов. Маршал Фош отшвырнул их от Парижа на исходные позиции, что мы занимали к началу года, а Корнилов за два месяца отбил все то, что мы завоевали за целый год.

Как это не прискорбно звучит, но на сегодня я полководец разбитой армии Берг. Не надо слов утешения и сладкого вранья генерал, я прекрасно отдаю себе отчет в происходящем. Сейчас перед нашим рейхом стоит только одна задача как заключить почетный мир, который позволит нам выйти из войны с наименьшими потерями и высоко поднятой головой.

Наступила тишина, но имевший хороший опыт в подобных делах Берг не торопился открывать рта, предоставив кайзеру возможность и дальше читать свой монолог.

- Я долго рассуждал, и пришел к выводу, что справиться с этой трудной задачей нам поможет заключение сепаратного мира, с одним из членов Антанты. Подобный ловкий ход с нашей стороны обязательно поссорит наших врагов между собой, и вчерашние союзники непременно станут врагами.

Кайзер замолчал и торжествующе поднял над головой свой недопитый бокал:

- Как вам моя идея, Берг? Не правда ли гениальна?! Ставлю золотой империал против ломаного гроша, что Людендорф и старый Гинденбург до этого наверняка не додумались.

- Право, Ваше Величество, гениальная мысль. Честно говоря, вы сразили ею меня на повал – с искренним видом пропел дифирамб генерал кайзеру.

- Цените, Берг, цените мое расположение к вам, ибо вы первый человек, с которым я решил обсудить мою блистательную идею.

Раззадоренный речью Вильгельм залпом осушил свой бокал и щедрой рукой вновь наполнил его до половины. Правда, только себе, но генерал не был в обиде.

- Найдя выход из столь трудного для рейха положения, я продолжил свои изыскания, решая с кем и против кого, мы должны объединиться. Это была очень трудная задача, скажу вам генерал, но я с ней справился не менее блестяще, чем с предыдущей.

Вильгельм сделал многозначительную паузу.

- Нашими новыми союзниками должна стать Англия и Франция. Да, да не удивляйтесь генерал, бриты и галлы, поскольку они более близкие нам по культуре, духу и крови нации, чем славяне. Союз с ними для меня просто немыслим, хотя некоторые наши умники из рейхстага прожужжали мне все уши о выгодности налаживания с ними добрососедских связей и торговых отношений, повторяя замшелые догмы покойного Бисмарка. По моему глубокому убеждению, все они, либо помешанные либо что еще хуже, возможно подкупленные русским золотом. Я уже дал распоряжение в полицей-президиум разобраться с их банковскими счетами, но это к делу не относится.