Евгений Белогорский - Во славу Отечкства

Когда во второй половине дня вражеский десант предпринял новую атаку под прикрытием артиллерии, то к своему удивлению получил мощный ответ от прибывших к дамбе двух батарей полевых гаубиц и пушек «Славы», с которой предприимчивый Слащёв наладил связь с помощью визуального семафора. Кроме этого, полковник получил данные воздушной разведки с указанием расположения вражеских орудий. Понеся чувствительные потери за один день, немецкий авангард отступил вглубь Эзеля, срочно запросив помощь от основных сил.

Однако главное сражение в тот день развернулось у Цереля. Здесь артиллеристы морской батареи своей точной стрельбой опять не дали возможность поработать германским тральщикам, пытавшимся в который раз открыть проход в Ирбены своим основным силам. Стремясь окончательно разделаться с ненавистной батареей, Гохзеефлотте обрушил на неё шквальный огонь из орудий линкоров «Кёниг» и «Кронпринц», снаряды которых к большой радости русских ложились в стороне от батареи. Огонь Цереля был более результативным, комендоры быстро пристрелялись к линкорам противника, заставляя их постоянно маневрировать.

Затем в борьбу с тральщиками противника вступили канонерки и эсминцы минного отряда Старка, которых на позиции возле Сворбе сменил «Цесаревич». Броненосец своим огнём помог козельцам отразить несколько атак противника, стремившегося скорее выйти к батареям Цереля с тыла. Появление своих кораблей подняло пошатнувшийся дух защитников Сворбе, которые поклялись стоять насмерть, но не пропустить врага.

Желая поскорее войти в Ирбены, адмирал Шмидт бросил в помощь линкорам, обстреливающим Церель, ещё два линкора «Маркграф» и «Байерн» вместе с крейсерами «Кольбергом», «Страсбургом» и «Аугсбургом», под командованием адмирала Гопмана. «Байерн» меньше «Гросс Курфюрста» пострадал от русских мин у Даго и поэтому смог присоединиться к дуэли против батареи Цереля.

Именно «Байерн» получил два прямых попадания от церельцев через двадцать минут после своего появления на поле боя. Спасая невезучий линкор, на котором начался пожар в машинном отделении, и открылась старая течь, эсминцы сопровождения поспешили поставить дымовую завесу, надежно скрыв его от взора русских корректировщиков. К тому времени у церельцев вели огонь только два орудия: одно было разбито прямым попаданием, а у второго побита прислуга. Однако, несмотря ни на что, Церель продолжал вести свой огонь, стремясь в своем последнем бою, нанести как можно больший ущерб ненавистному врагу.

В тот день подлинными героями германского флота открытой воды были тральщики, несмотря на сильный огонь русских кораблей и гибель двух своих товарищей от огня Цереля, они сумели пробить проход в минных позициях русских. Получив долгожданное сообщение, адмирал Шмидт отдал приказ на прорыв, и в Ирбены устремилась потрепанная эскадра Бенке. Казалось, наконец-то, настал тот долгожданный момент, ради которого было потрачено столько сил и жертв. В чистые воды Ирбен устремились миноносцы и крейсера Гопмана, но в этот момент судьба преподнесла им неприятный сюрприз.

Три русских подлодки поджидали здесь свою добычу, которая в этот момент утратила чувство опасности. Затаившись на перископной глубине, две из них атаковали шедший головным крейсер «Аугсбург», который не смог уклониться от пущенных в него русских торпед и, получив попадание в бок, стал стремительно тонуть на глазах у всей эскадры. Идущие за ним «Страсбург» и «Кольберг», стали выполнять противолодочный маневр, в результате которого последний наскочил на непротраленную русскую мину, угодившую прямо под его винты. Потрясший крейсер взрыв повредил лопасти винтов, заклинил руль, сделав его удобной мишенью для русских пушек.

В довершение ко всему, третья подлодка попыталась атаковать шедший вслед за крейсерами в прорыв «Кёниг», но неудачно. Торпеда прошла вблизи корабля, вызвав на его борту большую панику. Линкор стал неуклюже маневрировать в окружении своры миноносцев, пытавшихся защитить его борта от возможных новых атак.

Не использовать столь кучное скопление кораблей противника, было большой глупостью и, поэтому, ещё уцелевшие орудия Цереля, поспешили перенести свой огонь с линкоров на группу прорыва. Основной удар батареи пришелся на «Кёнига», русские снаряды всё ближе и ближе ложились к его бортам, вскоре линкор попал в вилку и, не желая попасть под накрытие, корабль поспешил покинуть поле боя. Подошедшие крейсера «Баян» и «Диана» своим огнем заставили отступить германские эсминцы, успевшие прорваться в Ирбены до атаки подлодок.

Адмирал Шмидт ещё имел в своем распоряжении пару часов светлого времени для повторной попытки прохода в Ирбены. Ещё можно было послать в прорыв «Маркграфа» и «Кронпринца», подкрепив их линкорами Сушона, но неподавленные пушки проклятого Цереля, охладили воинственный пыл адмирала и его штаба. Не желая больше рисковать своими кораблями, Шмидт решил дождаться уничтожения батареи противника сухопутными войсками, или же, в случае необходимости, стереть батарею огнём с моря любой ценой.

Только с наступлением сумерек русские корабли смогли подойти к Церелю, затянутому густым дымом от многочисленных пожаров. Сошедшие на берег моряки сразу приступили к тушению огня, эвакуации раненых и помогли церельцам навести порядок на батарее. Её состояние было очень плачевным, среди орудийных расчетов было много раненых и убитых, боеприпасы подходили к концу, однако артиллеристы собирались стоять до конца, прося только об одном,- защитить их тыл.

День 15 октября оказался поворотным пунктом в битве за Моонзунд. В этот день удача стала постепенно отворачиваться от немцев. Пока русские моряки и артиллеристы сдерживали врага в Ирбенах, Духонин и Корнилов повторно бомбардировали англичан телеграммами, напоминая им об их союзном долге в этой войне. Холодность тона посланий Верховного правителя сделала свое дело: озабоченный Черчилль поспешил надавить на Джеллико и тот, скрипя зубами, отдал приказ флоту большой воды покинуть свои базы для атаки базы подводных лодок в Вильгельмсгафене и ангаров цеппелинов на побережье, доставлявших англичанам серьезные хлопоты.

Вслед за этим приказом Джеллико, наконец-то, позволил английским подлодкам Балтики, участвовать в сражении за Моонзунд.

Поздно ночью, понукаемые Корниловым, покинули свои стенки в Гельсингфорсе русские «Гангут» и «Петропавловск» в сопровождении «Андрея Первозванного» и «Императора Павла». Конечно, об их участии в бою не могло быть и речи, в связи с низкой боеспособностью команд, но Щастный настоял на имитационном походе в Ревель, желая оттянуть на себя хоть часть сил врага. Об их истинном курсе капитаны кораблей узнали уже в море, вскрыв особые пакеты, доставленные на борт судов перед самым выходом. Подобная секретность была просто необходима, поскольку Маннергейм способствовал утечке информации о выходе линкоров агентам германской разведки, которые поспешили известить об этом Берлин.