Евгений Белогорский - Во славу Отечкства

Зенитчики очень грамотно и умело организовали заградительный огонь своих секторов, не позволив монстрам кайзера, чувствовать себя полными хозяевами в небе над Лондоном как это было ранее. Согласно многим рапортам командиров батарей отмечались неоднократные попадания во вражеские дирижабли, но вещественных подтверждения этим бумагам на территории королевства обнаружено не было.

Единственно, что можно было достоверно утверждать, так это то, что один из дирижаблей противника столкнулся с поднятым в небо заградительным аэростатом. Утром, на месте крепления воздушного заградителя, были обнаружены обрывки стального троса, остатки самого аэростата и фрагменты обшивки вражеского дирижабля. Эти находки давали возможность предполагать, что германский цепеллин получил серьезное повреждение и ушел в сторону моря, где и скорее всего погиб. За эту версию говорят некоторые находки обнаруженные вблизи голландского побережья, но полностью подтвердить её достоверность никто не мог. Кроме этого, под огонь цепеллинов попал секретный военный завод, выпускающий боевые отравляющие вещества для нужд британской армии. Это ставило на мечте Черчилля нанесения по немецким городам нового удара возмездия, жирный крест.

Германский налет стоил жизни 186 жителей Лондона и свыше четырех тысяч он оставил без крова. Все это вызвало новый мощный взрыв негодования среди англичан. Напуганный его силой премьер министр Ллойд-Джордж, заявил, что готов немедленно подать в отставку и даже назвал имя своего возможного приемника, лорда Керзона. После краткого совещания с ведущими министрами правительства, премьер начал консультацию с королем Эдуардом.

Читая эти строки, Черчилль, в который раз чувствовал, как комок гнева подкатывает к его горлу. Проклятые немцы в который раз наступают на самое болезненное для англичан место, единственным ответом может быть только успешное наступление, а это значит снова кровь и смерть солдат Его Величества.

Уинстон как никто другой из британцев знал, что новое наступление на Западном фронте, после недавних потерь это чистая авантюра, но его необходимо свершить несмотря ни на что. В противном случае в его стране вспыхнет бунт и тогда, придется заключать сепаратный мир с ненавистным кайзером Вильгельмом

С тяжелым сердцем он запер полученную телеграмму в стол и отправился на прием к Фошу, у которого в это время был неприятный разговор с Першингом. Американский командующий явился к генералиссимусу при полном параде, всем видом показывая, что выполняет официальную миссию, возложенную на него его правительством и с которой он не вполне согласен.

- Господин главнокомандующий, внутренняя ситуация сложившаяся в моей стране всерьез угрожает спокойствию и благополучию наших граждан и поэтому по поручению президента и конгресса я уполномочен заявить, что американские войска временно приостанавливают свое участие в войне с Германией. Говоря это, я хочу уточнить, что речь не идет ни о каких либо сепаратных переговорах с противником или выхода моей страны состояния войны с немцами. Германский кайзер Вильгельм был и остается наш заклятый враг, с которым американский народ готов сражаться до победного конца.

Из-за внутренних сложностей, Америка не только не может больше направлять своих солдат в Европу, но по решению конгресса я вынужден поставить вопрос о начале возвращения домой четырех наших дивизий. Это решение американского конгресса, решение окончательное и пересмотру не подлежит. С момента получения этого известия, я обязан в течение двух недель вернуть своих солдат домой, для наведения порядка в штате Техас.

Чем дольше говорил Першинг, тем холоднее становилось на душе у Фоша. До него уже доходили сведения о беспорядках творимых мексиканскими революционерами на южной границе США, но, что дела принимали столь серьезный оборот, генералиссимус слышал впервые. В его насквозь военном мозгу, сразу вихрем проскальзывали одним за другим мысли о том, как все сказанное Першингом пагубно отразиться на положении Западного фронта.

То, что поток американских подкреплений стал медленно, но планомерно иссякать за последний месяц Фош заметил еще раньше и внутреннее был готов, что заокеанская помощь может уменьшиться и это скажется на боеспособности общих войск. Вместе с этим полное прекращение переброски свежих дивизий из-за океана, ставило жирный крест на честолюбивых планах союзников закончить войну еще в этом году, благо для этого были определенные условия. Взвалив на себя основную тяжесть войны на свои плечи, русский медведь упорно ломал становой хребет германского рейхсвера, попутно добивая его последнего союзника Австрию.

С подобным поворотом дела Фош еще мог согласиться скрепя сердцем, но слова Першинга о начале возвращения американских соединений домой, вызвали у француза настоящий шок. Объединенные силы англичан и французов были настолько подорваны непрерывными штурмами немецких укреплений, что основную ставку в грядущих наступлениях европейцы делали исключительно на американцев. Теперь же под угрозой срыва находился план всего наступления 1919 года, а это, по мнению Фоша, было совершенно недопустимым.

Последовала бурная дискуссия между двумя полководцами, которая не привела ни к чему хорошему. Француз яростно кипятился, а Першинг с каменным лицом повторял, что таково решение конгресса страны, а не его лично. В конце концов, Фош прекратил свои излияния и холодно известил американца, что принял к сведению позицию их боевых союзников, после чего военные расстались.

Появление Черчилля с его известием о правительственном кризисе в Англии, только подлило масло в огонь.

- Кого, кого вы мне прикажите посылать в новое наступление. Американцы сворачивают свое присутствие, русский легион вместе с марокканцами полностью исчерпали свои боевые потенциалы и нуждаются в пополнении своих рядов. Из всех имеющихся у нас войск более или менее остаются канадцы и австралийцы, но с ними мы не можем прорвать линию Вильгельма, поскольку наши танки не предназначены для грязи и снега, коими природа попотчует нас в скором времени.

Хитрый Черчилль дал время французу излить свой праведный гнев, а затем проникновенно произнес:

- Я прекрасно понимаю, господин генералиссимус, что сегодня у нас обоих не самый лучший день, но что поделать, идет война и мы зачастую мало властны над событиями. Поверьте, я не меньше вашего огорчен в отказе американцев, продолжить отправку своих войск в Европу. Но поймите и нас господин Фош. Если в самое ближайшее время мы не добьемся хоть каких-либо успехов, то я не ручаюсь, что это не усилит возникший взрыв недовольства среди нашего народа и тогда британское правительство, будет поставлено перед выбором о выходе из войны и заключения мира с Германией. В таком случае Франция останется один на один с германским кайзером, и все наши кровавые жертвы, принесенные ради общей победы, окажутся напрасными. Подумайте о возможном развитии событий в этом направлении и тогда наши нынешние споры о необходимости наступления покажутся вам ненужным пререканием, но будет уже поздно.