Евгений Белогорский - Во славу Отечкства

Убедившись, что задание Берга полностью выполнено, дирижабли устремились к гавани Нью-Йорка, где находилось множество торговых судов. Здесь не было такого яркого освещения как на Манхеттене, и потому немцам пришлось включить носовые прожектора, принявшись шарить мертвецки бледными лучами по пирсам и причалам в поисках достойных целей.

Проведя избирательную бомбежку наиболее крупных судов, цеппелины стали сбрасывать свой смертоносный груз на склады, в которых хранились различные товары. При этом оба корабля применяли методику смешанной бомбежки, когда сначала на крышу склад падала обычная бомба, и только после этого падал зажигательный снаряд.

В отличие от бомбежки Манхеттена, здесь немецкие воздухоплаватели работали обстоятельно и неторопливо, прекрасно зная, на что им сбрасывать свои бомбы. Позже, среди горожан пронесется слух, что на пожарище в порту был обнаружен сильно обгорелый труп человека, сжимавший в руке электрический фонарь. Сразу станут говорить, что это немецкий шпион, который лучом своего фонаря, снизу указывал дирижаблям месторасположение особо ценных портовых складов, на которых находилось воинское имущество, предназначенное для отправки в Европу.

Полиция и ФБР не смогли с точностью идентифицировать тело погибшего, так как оно сильно обгорела, а так же в эту роковую ночь многие работники порта погибли, находясь на своих рабочих местах. Выждав около полугода, агенты ФБР все же посчитали его за вражеского шпиона регулярно снабжавшего подлодки неприятеля сведениями о времени выхода транспортных конвоев. Был написан соответственный рапорт, и дело сдали в архив.

Как бы это не было, но ущерб от налета на порт был огромен. В первую очередь были уничтожены склады со снарядами и патронами, охваченные огнем они долго взрывались, сильно затрудняя работу пожарным, которые не могли приблизиться к пожару. Полностью выгорело несколько больших складов с воинским снаряжением и продовольствием. Когда люди смогли войти туда после окончания пожара, все металлические предметы, находившиеся внутри помещения, сплавились в бесформенные комки, укрытых пепельной коркой.

Кроме этого огонь уничтожил много запасов дерева, приготовленного для отправки за океан и бочки с горючим находившихся под открытым небом. К огромному горю портовиков, немцы так же подожгли цистерны с нефтью, которая после взрыва, огненной рекой хлынула на причалы и в воду, от чего загорелось несколько пришвартованных судов, на которых была лишь вахтовая смена. Таким образом, сгорело шесть кораблей и еще три судна, серьезно пострадали от пламени, но их успели вывести подальше от причала.

На утро в городе не вышла ни одна газета, столь ужасно было состояние горожан, которые никак не могли отойти от шока, в который их вверг прилет германских монстров. Руины Пятой авеню еще продолжали дымиться полуторо суток, и никто точно не мог сказать, сколько человек погибло. Общий подсчет разнился от восьми до пятнадцати тысяч, хотя и эти цифры могли быть заниженными. Единственным достоверным данным была цифра в тридцать четыре тысячи человек. Именно столько людей подало заявление, в мэрию города объявив себя погорельцами и предоставив соответствующие бумаги для получения помощи от государства.

Покинув многострадальный Нью-Йорк, монстры кайзера ушли в море, согласно полученного ранее приказа. Весь остаток ночи, экипажи были заняты важной и очень опасной операцией по дозаправке топливных резервуаров своих кораблей. Взятые с собой в полет бочки с горючим, одна за другой отправлялись за борт, как только их драгоценное содержимое перекочевывала по специальным шлангам в, опустевшие топливные баки цеппелинов, которым предстояло выполнить вторую часть своего задания.

Едва было получено подтверждение об успешной бомбежке Нью-Йорка, как ведомство господина Фриче разразилось громкими победными славословиями и комментариями. Министр пропаганды только и успевал, что готовил тексты своих выступлений в печати, на радио и перед многотысячными собраниями берлинцев. Основной упор был сделан на американских радиослушателей. Экипаж дирижаблей ещё заканчивали дозаправку, а господин Фриче уже радостно трубил о долгожданном возмездии США за их вмешательство в европейские дела, и называл новые города, коим предстояло почувствовать на себе мощь германского «чудо-оружия».

Новой жертвой германских ястребов предстояло стать старушке Филадельфии, первой столице США. Проснувшись утром 17 ноября, филадельфийцы с ужасом узнали о постигшей беде своих соседей и о том, что они будут следующими в списке германского кайзера подлежащих уничтожению.

В страхе и отчаянии припадали они к тарелкам репродукторов, одновременно смотря в небо в ожидании появления над городом германских монстров. С каждым прошедшим часом страх и нервозность все сильнее и сильнее захлестывали город. Официальные власти Филадельфии находились между молотом и наковальней. Они ничего не знали о трагедии постигший Нью-Йорк и поэтому ничего не могли сказать вразумительного на непрерывные телефонные звонки своих горожан. Ближе к полудню, возле мэрии стала собираться внушительная толпа жителей, требующая выхода к ним мэра и объяснения, какие меры он намерен предпринять для защиты города от воздушной угрозы. Напуганный мэр ничего лучшего не смог придумать, как отдать приказ полицейским о разгоне толпы, что только породило убеждение в сердцах людей, что дела плохи и от них что-то скрывают.

Стражи порядка уже стали теснить митингующих, слаженно работая кулаками и дубинками, как в это время раздался истошный крик, разом прекративший побоище: - Монстры, монстры прилетели!!!

И действительно, со стороны океана к городу быстро приближались две тупоносые громадины, с черными крестами на боках. Дав команде, возможность отоспаться несколько часов, фон Шрек и Кранц, выйдя на расположенный, на побережье городок Атлантик-сити, устремились вглубь континента, строго придерживаясь нитки железной дороги соединявшей атлантическое побережье океана с Филадельфией. Немцы были прекрасно подготовлены к своей миссии, они неоднократно проигрывали весь план операции и действовали подобно хорошо отлаженному механизму.

Едва только городские кварталы, оказались по курсу дирижаблей, как они быстро разделились. Фон Шрек направился в сторону порта, а Кранц, как специалист по войне с американскими национальными достояниями, стал летать над городом, время, от времени постреливая из пулемета по толпам метущихся горожан и сбрасывая вниз гранаты, коих на борту было в избытке. Командир «Карла» с помощью карты выискивал знаменитый Индепенс-холл и расположенный на нем колокол независимости. Зная, как трепетно относятся американцы к атрибутам своей молодой истории, Берг рекомендовал, как можно больнее бить по ним, вселяя тем самым страх и неуверенность в сердца янки.