Евгений Белогорский - Во славу Отечества

Субмарину заметили с «Гневного», который с разрешения адмирала приблизился к подлодке, огрызнувшейся артиллерийский огонь. Эсминец ловким маневром вышел из зоны обстрела германского орудия и, используя вынужденное положение противника, в свою очередь начал обстреливать врага, добившись прямого попадания после четвертого залпа.

Снаряд попал в корму субмарины, и она начала быстро погружаться, заваливаясь на правый бок. По мере погружения нос судна вместе с орудием несколько приподнялся, отчего сбившиеся возле рубки матросы посыпались в воду. С «Гневного» больше не стреляли, довольствуясь ролью стороннего наблюдателя. Единственный раз с борта эсминца прозвучала пулеметная очередь, когда несколько человек все же развернули в сторону корабля орудие, укрепленное на лодке, и были готовы открыть по ним огонь.

Свинцовый дождь разом смёл всех немецких комендоров в море, после чего лодка мирно погрузилась в море, оставив болтаться на волнах с десяток человек. Эсминец подобрал подводников и поспешил занять место в походной колонне. Как оказалось, среди них не было капитана и старшего помощника, которые погибли при попытке обстрелять «Гневный».

Уже поздно ночью вахтенные обнаружили огни острова Хиос, который встретил эскадру дождём и штормом в 7 баллов. Это заставило Колчака несколько снизить темп движения, опасаясь в ночи потерять свои корабли. Болтанка несколько измотала русских матросов, но едва солнце встало из-за горизонта, корабли увеличили ход.

Первые сутки похода обошлись без особых поломок и происшествий на кораблях, которые рано утром миновали острова Икария и Самос. Не меняя положения судов, эскадра адмирала стала втягиваться в широкий пролив, отделяющий Южные Спорады от Киклад. Вновь была объявлена тревога, и сотни глаз устремились в море в поисках зловещего буруна или силуэта всплывшей подлодки.

Конечно, немцы не столь часто дежурили в этой акватории Эгейского моря, как в его северной половине. Здесь они чаще всего ставили мины или атаковали транспортные суда, идущие к Родосу, где англичане устроили свою временную базу крейсеров Средиземноморского флота. Кроме этого, на острове квартировались экипажи британских подводных лодок, призванных сорвать возможную попытку прорыва австрийских кораблей в Эгейское море.

Именно сюда пришел секретный приказ Первого лорда Адмиралтейства о немедленном выходе экипажей в море для поисков кораблей русской эскадры, обнаружения, а затем скрытой атаки флагмана. При этом командиру рекомендовалось ни в коем случае не топить русский линкор, а только повредить его и тем самым сорвать выдвижение адмирала Колчака в Средиземное море.

Британский расчет, как всегда, строился на коварной игре на грани фола и при этом неизменно присутствовали белые перчатки, прикрывающие стальные кулаки, английской дипломатии.

Исполнить приказ сэра Уинстона смогла только одна лодка капитан-лейтенанта Пиркса. У нее в этот день было всё в порядке, и она, в отличие от других экипажей, ринулась навстречу своей судьбе.

Будь приказ краток и лаконичен, маскируясь под немцев, потопить русских, возможно бы, капитан Пиркс и вернулся бы домой из этого похода. Но на беду экипажа, командир стремился точно выполнить пожелание Черчилля и, обнаружив русских, стал проводить маневры для повреждения флагмана, что и сыграло роковую роль.

Пиркс удачно подошел к эскадре Колчака в тот момент, когда в небе не было воздушной разведки. Приблизившись к кораблям, он поднял перископ и определил положение своей главной цели. С какой бы радостью капитан бы выпустил носовую торпеду в сторону русского линкора и пустил бы его на морское дно, но приказ есть приказ и Пиркс начал свой маневр, убрав перископ.

Это его и погубило, поскольку он был уже замечен наблюдателями, объявившими тревогу по всем кораблям эскадры и внимательно следящими за поверхностью. Едва только бурун перископа появился вновь, как на это место обрушился град снарядов с кораблей эскадры. Русские комендоры уже пятый раз за день обстреливали подозрительные буруны и обрели хорошую практику.

Выпущенный с эсминца «Пылкого» снаряд, попал точно под основание боевой рубки субмарины в тот самый момент, когда капитан Пиркс начал определять расстояние до главной цели. Мощный взрыв разворотил стальной корпус судна, и в один момент, отяжелев от поступившей забортной воды, подлодка стремительно погрузилась вглубь толщи воды.

Лишь большое жирное пятно солярки всплыло на поверхность моря, свидетельствуя о несчастной судьбе английских мореходов, пытавшихся выполнить приказ Адмиралтейства.

Вторые ночные сумерки застали русскую эскадру в момент прохождения пролива Карпатос, разделяющего одноименный остров с Родосом, и являющегося важным поворотным пунктом на пути её следования.

Англичане вновь пытались вести расспросы о целях появления завоевателя проливов в Средиземном море, но получили стандартный ответ: выполнение приказа Верховного правителя Корнилова. Столь жёсткая неуступчивость адмирала, вызвала новую бурю негодования в британском адмиралтействе. 31 мая Черчилль направил экстренный запрос в Ставку Корнилова о причинах появления русских кораблей в чужих для них водах, но Духонин умело тянул время, ожидая очередного сообщения от Колчака.

Британские эксперты лихорадочно пытались выяснить истинную причину появления русских в Эгейском море. Не желая откладывать дело в долгий ящик, в тот же день Черчилль приказал стоящим на рейде Ла-Валетты британским линкорам «Принц Уэльский» и «Лондон» в сопровождении легких крейсеров «Ливерпуль» и «Фальмос», а также тяжелого крейсера «Левиафан», выйти на перехват русских. Это, по мнению первого лорда, несомненно, заставит русских быть более покладистыми в дальнейших переговорах с кораблями британского флота.

Эскадра уже бороздила Ионическое море, когда телеграф принес новые известия: русские покинули Эгейское море и идут в сторону Кипра. Это многое объяснило и вместе с тем породило новые вопросы. Ничуть не внёс ясность и ответ Духонина: «Корабли Колчака посланы к южным берегам Турции для оказания помощи сухопутным силам генерала Юденича. Эскадра не имеет точной цели, и будет действовать по обстоятельствам, согласно обстановке на месте.»

Офицеры адмиралтейства в спешном порядке просчитывали те, или иные варианты развития событий. Большинство экспертов предполагало, что появление Колчака в водах Средиземного моря говорит о скрытом желании Корнилова прибрать к своим рукам кусочек Палестины или Сирии, благо падение Халеба в принципе позволяло провести ещё одно наступление на юг и занятие портов Латикии или Тартуса.