Глеб Дойников - Возвращение «Варяга»

Вахтенный офицер ЭБР Ослябя мичман В.В.Майков, командир носовой 10” башни:

«Сменившись с вахты я отправился в каюту подремать, но только прилег — пробили боевую тревогу. Я побежал в носовую 10” башню, командиром которой был по боевому расписанию. Забравшись на свое место, я через прорези в колпаке начал разглядывать противника. Это был явно большой военный корабль, но еще далеко и сложно было определить его тип, я приказал подавать из погреба в башню фугасы, полагая, что на такой большой дистанции от них будет больше толка. Наконец хозяин башни доложил о готовности к стрельбе. Но наши орудия были предварительно заряжены сегментными снарядами с установкой взрыва на 14 кабельтовых для стрельбы по миноносцам и по инструкции разрядить их можно было только выстрелом. Запросил разрешение у старшего артиллериста разрядить орудия, но получил приказ стрелять только по команде, чтоб не спугнуть врага раньше времени. Японец тем не менее продолжал быстро сближаться с нами, теперь уже было видно что это башенный трехтрубный корабль и судя по тому как нахально он себя вел — он был уверен в своем превосходстве. Неужели броненосец «Сикисима»? Но что он делает один в проливе Лаперуза?»

Старший офицер ЭБР Ослябя, капитан 2 ранга Д.Б. Похвистнев:

«Адмирал Вирениус вдруг успокоился и ничуть не напоминал теперь нервничавшего последнюю неделю человека. Решив принять бой с вражеским кораблем, чтоб спасти поврежденную «Аврору», он спокойно стоял на мостике и смотрел вперед. Только лишь спросил стоявшего рядом командира корабля капитана 1 ранга Михеева — почему Ослябя так медленно набирает ход? К сожалению наши механики опять оказались не на высоте, несмотря на предварительную команду — держать все котлы под парами и громадные клубы черного дыма, вырывающиеся из труб, «Ослябя» начал медленно разгоняться только лишь через 12 минут после дачи команды 'самый полный вперед'. Но к этому времени, убедившись, что все в порядке я убыл по боевому расписанию на свое место — в кормовую рубку»

Младший судовой механик ЭБР Ослябя, поручик А.А.Быков:

«Когда пробили боевую тревогу я занял свое место у средней машины, задраили броневые решетки и по команде с мостика начали набирать обороты, но случилось то, о чем все предполагали, но никто не ожидал — стало снижаться давление пара и обороты машины даже уменьшились, так как одновременно включили вентиляторы наддува воздуха в кочегарки, боевые динамо–машины и пожарные насосы и эти довольно мощные механизмы забрали на себя часть пара от котлов. Но мы понимали, что кочегары сейчас усиленно кидают уголь в топки и через каких–то десять минут мы начнем набирать ход.»

Младший минный офицер ЭБР «Ослябя», лейтенант Б.К. Шутов:

«По тревоге я руководил пуском находившихся в моем заведывании динамо–машин и убедившись, что электричество поступает к снарядным элеваторам и башням, я поднялся наверх к боевой рубке посмотреть, что происходит.

Адмирал и командир стояли на крыле мостика и разглядывали в бинокли приближающегося нам навстречу японца. Уже было понятно, что это одиночный японский броненосный крейсер. С крыши ходовой рубки дальномерщики под командой мичмана Палецкого начали давать дистанцию, но было еще слишком далеко, если не ошибаюсь около 55 кабельтовых. Наш старший артиллерист капитан 2 ранга Генке склонился над аппаратом Гейслера (система централизованной передачи команд артиллерии на кораблях РИФ) в готовности дать команду на открытие огня, хотя было еще далеко. Там же в боевой рубке проверял минный прицел старший минный офицер лейтенант Саблин. Он, увидев, что я ничем не занят, отправил меня проверить самодвижущиеся мины Уайтхеда (торпеды) бортовых аппаратов, так как не исключал возможность сблизиться с японцем на минный выстрел. Посмотрев на часы, было 20 минут первого, я отправился выполнять приказание.»

Старший офицер ЭБР Ослябя, капитан 2 ранга Д.Б. Похвистнев:

«Проходя с носового мостика на кормовой я по пути проверил готовность к бою малокалиберных орудий на навесной палубе, все было как надо, комендоры и прислуга у орудий в готовности открыть огонь, ящики со снарядами поданы и открыты, пожарные шланги раскатаны по палубе. (Наибольшее количество убитых и раненых во время боя на «Ослябе» было как раз из числа незащищенных расчетов малокалиберных орудий, так и не сделавших ни одного выстрела из–за большого расстояния. Никто не догадался отправить их в укрытие).

На кормовом мостике мне открылась удивительная в своей хаотичности картина перестроения нашего отряда:

1. «Алмаз» пытался на циркуляции занять место в кильватер «Авроре», но явно промахивался,

2. «Аврора» пыталась с правого борта обогнать «Смоленск», но ей явственно не хватало скорости,

3. «Лена», не обращая внимания на приказ охранять «Смоленск» тоже начала набирать ход, словно собираясь поучаствовать в бою, и стала обгонять «Смоленск» с левого борта,

4. «Смоленск» оказался между «Леной» и «Авророй» и не мог отвернуть в сторону, пришлось ему снижать ход, чтоб увеличить дистанцию до «Осляби».

К счастью повезло, что расстояние было довольно большим, иначе любой шальной перелет по «Ослябе» мог отправить Смоленск с его взрывоопасным грузом на небеса.

В это время командир кормовой 10” башни мичман Казмичев, вылезший на крышу башни, просил меня рассказать, что происходит прямо по курсу, так как ему не было видно. Я перебрался на крыло кормового мостика и стал комментировать события.

Как раз в это время залпом разрядили сегментные снаряды погонное (от слова погоня) 6” и 10” орудия носовой башни.»

Вахтенный журнал ЭБР Ослябя:

« 12 ч 22 мин Начата пристрелка погонным 6” по неприятельскому крейсеру. Дистанция по дальномеру 45 кабельтовых.»

Младший артиллерийский офицер ЭБР Ослябя, лейтенант К.К. Тундерман:

«По приказанию старшего артиллерийского офицера я отправился к носовому погонному 6” орудию командовать пристрелкой. По инструкции пристрелку должны были вести 6” орудия носовых казематов, но из–за неудачной их конструкции они не могли вести огонь прямо по носу, а отворачивать командир не хотел, чтоб не снижать скорость сближения. Впрочем у 6» казематов обоих бортов открыли броневые ставни и ждали момента, когда японец попадет в сектор их обстрела. Но пока могла стрелять лишь погонная 6”.

Когда дистанция по дальномеру сократилась до 45 кабельтовых — выстрелом разрядили сегментный снаряд, причем он (как и пара сегментных 10”) почему–то разорвались не далее как в 5 кабельтовых от Осляби, хотя были выставлены на 14 кабельтовых[ 11]. Для пристрелки почему–то подали к орудию чугунные снаряды, но как оказалось — к лучшему, чугунные снаряды вполне регулярно разрывались при ударе о воду и давали при этом заметное облако черного дыма. **