Константин Мзареулов - Танки решают все!

— Здорово, молодой-красивый, — по обыкновению приветствовал его Краснобородов, спрыгивая с коня. — Твой комиссар сказал, у тебя пехоты мало — всего рота на два километра фронта. Могу предложить остатки своей дивизии.

— Здесь-то штыков хватает, — отмахнулся Леха. — Надо было стать в оборону там, на севере, где наш левый фланг.

Из ответа Краснобородова он уяснил, что Низкохат и Гученко уже организовали оборону фланга, набрав из отступающих солидный отряд пехоты. Полковник же привел с собой почти полтысячи бойцов при двух десятках пулеметов, семи противотанковых 76-мм пушках ЗиС-3 и четырех 122-мм гаубицах М-30.

Рассказывая о составе своего воинства, Краснобородов опытным глазом оценил позиции 87-го полка и осведомился:

— Кто держит оборону по ту сторону шоссе?

— Засада тут у нас, а не оборона, — напомнил Часов. — На той стороне стоит одна рота, четыре танка.

— Понятно, — полковник насмешливо поиграл усами. — Значит, шуганете немцев, они свернут влево и обойдут твою засаду малой кровью.

Он был прав, и Леха почувствовал, что краснеет. Краснобородов уже диктовал приказ своим ординарцам — увести хозяйство через дорожное полотно и занять позицию в лесу.

— Обязательно установите связь с моим старлеем Васей Черкесиани и с полевым командным пунктом корпуса, — напомнил Часов. — И подразделения свои располагайте не ближе пятисот метров от грунтовки, чтобы друг дружку не пострелять.

— Не беспокойся, молодой-красивый, — командир разбитой дивизии подмигнул. — Сделаем, как надо.

Солдаты Краснобородова ускоренным шагом поспешили на новый рубеж. Туда же отправились орудия на лошадиной тяге и телеги со снаряжением. Еще с полчаса мимо 87-го танкового продолжали катиться отступающие подразделения. Потом движение почти прекратилось, лишь ковыляли по лесу небольшие группы раненых.

Около четырех часов прибыли оба отставших на марше танка, и Часов отправил одну машину в роту Черкесиани. Поблагодарив, Васико доложил, что хозяйство Краснобородова окопалось, пушки расставлены, и к тому же лихой полковник присоединил к своему воинству еще сотни две бойцов, гаубицу и три пушки ЗиС-2.

В половине пятого над ними проплыла «рама» — немецкий самолет-шпион. За лесом захлопали зенитки, «раму» сбили, но пилот все-таки успел, видать, послать своим радиограмму. Прилетели «юнкерсы» и долго бомбили холмы, где стали в оборону наши части. На лес ни одна бомба не упала, то есть засадный полк оставался незамеченным.

А вот на земле противник никак не появлялся. Часов не верил, что немцы сменили направление и пошли по другой дороге — не было поблизости других дорог. Скорее уж сделали привал перед решительным броском на юг.

Лишь около шести вечера, когда дождь совсем прекратился, Низкохат прокричал сквозь телефонные помехи, что мимо него проследовала вражеская разведка на мотоциклах. Следом двигалось передовое охранение на броневиках и грузовых автомобилях. В 18.48, сообщив о сильном отряде — до пехотного батальона с танками и самоходками, начальник разведки доложил, что вынужден отойти. Немцы, прочесывая лес по сторонам от шоссе, наткнулись на его подразделение.

— Отходи, — разрешил Часов.

Младшему лейтенанту Леха доверял безоговорочно. Макар с двенадцати лет был разведчиком партизанского отряда под Хабаровском, в четырнадцать застрелил из нагана первого японца-оккупанта, в действительную службу воевал с китайцами на КВЖД, потом отучился в лесном техникуме и работал егерем в родном Приамурье. Мобилизованный летом прошлого года таежный охотник попал в разведбат корпуса и за регулярные рейды в немецкие тылы быстро получил первое командирское звание.

Доклады Низкохата стали подтверждаться, едва прервалась телефонная связь с разведчиками. Мимо засады последовательно проехали мотоциклисты, группа бронетранспортеров «ханомаг» и, наконец, авангард — штук сорок танков, бронетранспортеров, грузовиков и несколько самоходных пушек STUG, — в общем, усиленный батальон. Часов доложил по телефону в штаб корпуса: мол, идут передовые подразделения вражеской kampfgruppe — боевой группы танковой дивизии.

Боковое охранение, шнырявшее по лесу вдоль дороги на мотоциклах и легких броневичках, вскоре натолкнулось на сборный отряд в овраге на левом фланге полка. Как сообщил Гученко, дело кончилось десятком убитых немцев, подбитым из противотанкового ружья броневиком, двумя пленными и целеньким трофейным мотоциклом с пулеметом. Танки Кушнарюка огня не открывали. Противник откатился и теперь подтягивает пехотную роту с бронетранспортерами.

Пока события развивались близко к замыслу. Скорее всего, немцы должны решить, что встретили разбитое в утреннем бою подразделение, которое утомилось отступать и расположилось табором посреди леса. Связываться с таким сбродом во время большого наступления вражеские командиры не станут — выставят небольшой заслон, а главными силами продолжат рывок вдоль шоссе, охватывая голый фланг 5-й армии. «Ох, и вмажет вам этот голый фланг», — злорадно подумал Алексей.

Между тем мотоциклисты, вырвавшись на леса, напоролись на боевое охранение развернутых там советских войск, частично полегли под пулеметно-минометным обстрелом и отступили за деревья. Следующие подразделения, развертываясь в боевую линии, настырно поперли в атаку, которая была, по существу, разведкой боем, и стрельба пошла по-настоящему. За спиной авангарда, торопясь на подмогу передовым отрядам, прибавили ходу машины главных сил боевой группы.

И вот, наконец, пошли мимо Часова танки. Немцы спешили, гнали на хорошей скорости, сократив до предела дистанции между машинами. В голове колонны прогремели траками десятка два Pz.IV, за ними проползла шестерка самоходок STUG III, оснащенных длинноствольными пушками, пробивавшими броню любых советских танков. Потом снова хлынули «панцер-четверки». Часов уже собирался подать команду на открытие огня, но тут Низкохат сообщил дурную весть: по обе стороны от шоссе, держась примерно в сотне метров от грунтового полотна, движутся «тигры» вперемешку с «ханомагами». Майор понял, что начинать надо с этого «зверинца».

Когда первые четыре «тигра» и дюжина бронетранспортеров продефилировали мимо часовского танка, стоявшего в центре полковой линии, Алексей крикнул в рацию: — Огонь!

Выпустив сигнальные ракеты красного пламени — подтверждение приказа, он нырнул в люк, оттолкнул наводчика Короткова и сам припал правым глазом к резиновой насадке оптического прицела. Электромеханическое устройство медленно проворачивало башню, наводя ствол орудия в избранный для первого выстрела «тигр». Выбрав упреждение, Часов чуть опустил ствол, чтобы попасть не в башню, а в борт. Захлопали торопливые выстрелы других машин его полка, но майор дождался, когда перекрестье прицела окажется в нужном положении — на два деления впереди вражеского танка, и лишь тогда надавил ногой педаль спуска.