Константин Мзареулов - Танки решают все!

Глаз пробежал вдоль линии фронта и задержался на резком изгибе. В гомельских болотах синяя лента немецких позиций поворачивала с севера на восток Сталин прищурился — если перенести усилия в стык 4-й и 2-й танковой, где противник ослабил оборону… В идеале такой удар раскалывал фронт группы армий «Центр», и Красная Армия врывалась в Бобруйск, получая возможность развивать успех и на юг, и на север. В худшем случае лишь оттесним немцев за Днепр, заставим укрепить треснувшую оборону, снимая дивизии с других участков, а там снова ударим на Витебск…

Верховный понимал, что замысел надо будет продумать и доработать. На пути наступления нес воды свои Днепр, на форсирование которого даже немцы потратили весь июнь. Но идея показалась ему перспективной — через час приедет Егоров, надо будет с ним посоветоваться, пусть операторы Генштаба просчитают все аспекты операции.

Отвлекая от размышлений, раздался звонок телефона. Голос Берия сообщил, что генерал Владислав Андерс, командующий армией, сформированной из пленных поляков в Средней Азии, снова заартачился. Андерс категорически отказался направить свои дивизии на советско-германский фронт и требует переправить армию через Иран к англичанам в Палестину. Нарком внутренних дел добавил:

— Несколько генералов и часть старших генералов не согласны с этой шлюхетской тварью. Они готовы остаться в СССР и воевать на нашем фронте.

В охватившем его гневе Сталин едва не отдал приказ разоружить поляков и вернуть предателей в лагеря. Однако он помнил, что за Андерса горой стоит Черчилль, а портить отношения с союзниками не хотелось. С большой неохотой Верховный выдавил:

— Черт с ними, пусть убираются. У тебя все?

— По моим каналам поступают сообщения о плохом положении с 9-й армией. Как будто разбита и отступает. Я проверяю.

— Доложи, когда проверишь.

Сталин раздраженно швырнул трубку на рычаги. Поляки, по обыкновению, демонстрировали присущие буржуазии подлость и неблагодарность. Даже анекдот родился: «Вторая мировая война — это долгие попытки русских, американцев и англичан заставить поляков воевать против Гитлера»!

— Генерал Голованов ждет в приемной, — доложил секретарь.

— Пусть заходит.

Как и большинству сталинских выдвиженцев новой волны, Александру Голованову еще не исполнилось сорока лет. Накануне войны Сталин поручил молодому генералу создание АДД — Авиации дальнего действия — из летчиков Гражданского воздушного флота. Эти пилоты и штурманы, в отличие от военных коллег, имели огромный навык полетов на большие расстояния с использованием радионавигации. Сейчас под командованием Голованова находилось около пятисот тяжелых бомбардировщиков, которые днем и ночью трепали глубокий тыл противника.

Вытянувшись во весь богатырский рост, командующий АДД доложил о последних рейдах на железнодорожные узлы Днепропетровск и Харьков, через который немцы снабжали войска группы армий «Юг». В подтверждение своих успехов Голованов показал свежие, еще влажные фотографии горящих эшелонов.

— Дня два по этой дороге ни один поезд не пройдет, — уверенно заявил генерал. — А завтра-послезавтра добавим.

— Хорошо поработали, — весело согласился Верховный. — Жаль только, Клюге от вас ушел. Упустили подлеца, товарищ Голованов. Как же так?

Летчик печально развел руками.

— Все сделали, как надо, товарищ Сталин. Послали разведку, сфотографировали этот самый дом отдыха НКВД на берегу Друти. А ночью лучшие экипажи прицельно положили два десятка бомб крупного калибра. Ни здания не осталось, ни парка вокруг, ни казарм охранного батальона, ни штабного бронепоезда…

— Знаю, знаю… — Сталин ободряюще похлопал расстроенного генерала по плечу. — Партизаны и разведчики подтвердили, что штаб группы армий поражен, и немцы вывезли из развалин не меньше сотни трупов. Не ваша вина, что в это время Клюге был на фронте… Вы хотите что-то сказать?

— Так точно, товарищ Сталин. Вечером мои орлы возвращались из налета на Днепропетровск и вроде бы заметили войсковые колонны на дорогах к востоку от Сталино.

— Хорошая новость, — проворчал Верховный. — Кавкорпус выдвигается на подмогу армии Власова.

— Никак нет, товарищ Сталин. Большие массы механизированных войск и пехоты двигались на восток. Я подумал…

Голованов нервно сглотнул. Кажется, он стал гонцом принесшим злую весть.

Недоуменно прищурясь, Верховный протянул руку к телефону, но аппарат зазвонил, не дождавшись, когда Сталин коснется трубки. Взволнованный голос командующего Южным фронтом заворчал в трубке прежде, чем хозяин кабинета успел прижать ее к уху. С нарастающим беспокойством Голованов следил, как меняется лицо Верховного, выражая страшную душевную муку. Так и не произнеся ни слова, Сталин швырнул трубку на рычаги телефона. Затем, медленно повернувшись к летчику, сказал совсем тихо:

— Беда у нас, товарищ Голованов. Большое горе… — Он горько вздохнул и тяжело опустился на стул. — Тимошенко сообщил, что немцы прорвали фронт на Миусе… Что делать будем?

Растерявшись, Голованов пробормотал:

— Не могу знать… я ведь простой летчик…

— А я — простой бакинский пропагандист! — огрызнулся Сталин. — И не учился в Военной академии.

— Виноват, товарищ Сталин. Поднимем обе дивизии тяжелых бомбардировщиков и прямо на рассвете начнем обрабатывать колонны в степи.

— Правильно, — Сталин вяло махнул рукой. — Займитесь. И договоритесь со штабом ВВС, чтобы вам обеспечили истребительное прикрытие.

Покинув кабинет, Голованов столкнулся в приемной с Егоровым и Жуковым. Спустя полминуты, на лестнице, генерала едва не сбил с ног бежавший вверх по ступенькам Берия.

Маршал и генерал армии, стоя по стойке смирно и не смея даже опустить глаза, принимали разнос. Берия с удовольствием слушал, как Сталин красочно распекает великих полководцев, частенько переходя на матерные характеристики.

— Из-за вас, выродков и предателей, немцы еще до рассвета приедут в Ростов! — выкрикивал Верховный. — Вы не командиры Красной Армии, а стадо тупых баранов! Алкаши недоношенные, не умеете командовать — идите окопы копать, больше пользы принесете! А вы, товарищ Жуков, полевой бордель можете открыть, сифилитик несчастный — сколько баб за год войны поменял? Дождешься, скотина, что не Берия тебя в подвале пристрелит, а какой-нибудь полковник, у которого ты очередную шлюху уведешь! Или тебя на штыки поднимут солдаты, которых ты по ровному полю без артподготовки в атаку гонишь, ублюдок, мать твою… — Он повернул налитые кровью глаза на Берию и прохрипел: — А ты чего стоишь, ишак мингрельский? Где твои знаменитые дивизии?

Старика надо было немного успокоить, направив в правильном направлении верховный гнев, и Берия гордо сообщил: