Павел Дмитриев - Разбег Пандоры

Особо пришлось остановиться на размерах. С шириной особых проблем нет, как ни придумывай, их все равно придется брать наугад, и 483 миллиметра смотрятся не хуже прочих. Сложнее с размером дисков и высотой оборудования, которые в мое время привыкли измерять в равных 1,75 дюйма «юнитах». Думаю, за океаном это уже ходовая величина, так что бороться против нее бесполезно. Поэтому пришлось ввести новую единицу – «вершок», который со времен Петра I точно равнялся иностранному «unit» [26] Пётр I приказал считать аршин равным 28 английским дюймам. Таким образом, один вершок равен 28/16 или 1¾(1,75) дюйма. . Естественно, для СССР надо «округлить» до метрических 45 миллиметров. Получилось патриотично и практично. Вот только от нелюбимой темы программного обеспечения далековато…

Для начала придется отсечь лишнее. Браться за офисный пакет, векторную и растровую графику, а также прочий САПР рановато. Исключение, пожалуй, одно – программы для проектирования микропроцессоров и печатных плат. Если делать из полупроводниковой отрасли «боевого хомяка коммунизма» – придется соответствовать.

Что нужно. Во-первых, портируемая операционная система. Единая на все советские ЭВМ. Разрабатывать ее силами создателей ЭВМ – тоже самое, что ракетные двигатели и межпланетные спутники загнать в одно КБ. Нужно срочно создавать отдельный НИИ «Микросистема». Можно парочку, но боюсь, столько бездельников народ СССР не прокормит. Поползновение апологетов old school писать в кодах или на ассемблере прижигать как бородавки током высокой частоты. Заодно вбить в голову концепцию файлов и иерархии дисков и директорий. В смысле, документов и папок, перевод лучше чем от Microsoft не придумаешь. Не забыть про аксиомы «устройство тоже файл» и «ядро отдельно от пользователя».

На чем написана Ubuntu? Точно помню, язык С. Значит нужен транслятор с «С» в исполняемые коды. Паскаль или Алгол может и лучше. Не зря же их в университете преподавали как основные. Но в дебрях Ubuntu есть куча описаний и примеров кода. Это будет определяющим фактором. Стране не шашечки нужны, а срочно ехать.

Далее, вопрос на миллион, один ли НИИ должен заниматься ОС и «С»? Очевидно разные, так как на этом «С» чего только не написано в моем времени [27] В очередной раз напоминаю, что ГГ не разбирается в языках программирования. Поэтому не нужно говорить, что только язык XXХ наверняка спасет СССР. . Отсюда появляется НИИ «Микрокод».

Дальше идут любимые игрушки для инженеров. Fortran, MathLab, когда-нибудь – САПР. Считать всякие лопатки турбин, траектории ракет и прочие кумулятивные струи и ламинарные потоки. Зарплатные жировки, опять же, бухгалтерам на чем-то печатать. Текстовый редактор не помешает. Но в эти дебри мне точно соваться не следует, подобных софтин наберется, поди, не одна сотня.

Плохо, что эти программы будут писать каждый раз заново. Поэтому напрашивается вариант – создать центральный депозитарий, в который должен попадать весь софт, сделанный в СССР. Если уж нет тут конкуренции и стоимости – хоть как-то надо использовать возможности системы. И кстати, где-то я в главке слышал, что Глушков как раз на похожую идею напирает, но фондов никак получить не может. Все его проекты Косыгин режет влет [28] С 1971 в городе Калинин (ныне Тверь) работает «Центрпрограммсистем». На уровне правительства создание продвигал В.М.Глушков. «На местах» начинание активно поддержал первый секретарь обкома товарищ Корытко. .

Но из своей реальной истории я не помню, чтобы подобные организации сыграли хоть сколь-нибудь заметную роль. Тут надо подумать, наверняка не обошлось без скрытых трудностей. Или даже очевидных, понятно, что каналов передачи данных тут нет, стандарты отсутствуют, с поисковиками проблемы. А без этого что можно сделать? Снял трубку, звякнул Федору:

— Зайди, пожалуйста, если ничего срочного нет.

Не прошло и пары минут – явился, протохиппи. Взял моду последнее время, стягивать волосы вокруг головы специальной вязаной ленточкой. И одеваться в джинсу вместо костюма, тут этот прикид, наверно, стоит целое состояние, еще найти суметь надо. Совсем распустился, хотя… Мне тоже что-то стали надоедать пиджаки, галстуки и шляпы. Сначала шло в охотку, в 2010 годы это позволяло выделиться, давало приятный налет элитарности. Даже купил тогда пару шляп, но одеть на улицу так и не решился. А тут… Все так ходят. И не разглядеть с пары-тройки шагов, каждое утро галстук завязывает ответственный товарищ, или как продавщица три года назад построила узел в магазине, так и носит сальную удавку.

Впрочем, реальная отдача от начальника отдела технического обеспечения такая, что по мне пусть хоть паранджу одевает.

— Привет, хотя уже виделись. Присаживайся, — показал на стул.

Сам пересел из начальственного кресла за приставной стол. Последнее время завел такую привычку при неформальном обсуждении вопросов с сотрудниками. Им это очень нравится, модно и демократично. Мне, если честно, все равно – в 2010 мода на кабинеты, стада телефонов и секретарш давно прошла. По высшему разряду котируется черная водолазка и джинсы.

— Добрый день, Петр Юрьевич. — Федор запоздало спохватился, и постарался незаметно стянуть с головы ленту.

— Тут предложение подкинули… — я начал медленно подбирать правильные слова. — Создать единый всесоюзный фонд программ для ЭВМ. Чтобы кому нужно – могли использовать чужой код, а не разрабатывать с нуля свой.

— Надо же сначала туда что-то положить, — с ходу нахмурил лоб Федор.

— Это не вопрос, — отмахнулся я. — Запретить сдачу работы заказчику без справки о приемке в фонд проектной документации. Быстро накопится база.

— Тогда может и получится чего. — Начальник ОТО попробовал почесать затылок сквозь хайр. — Только ругаться будут, это ж сколько бумаги придется в одно место возить сдавать.

— Как бумаги!? — вскинулся я. — Хотя да, на чем же еще, магнитные ленты хранить дольше года наверняка бесполезно.

— Ленты не отдадут, — широко заулыбался Федор. — Ими помидоры подвязывать хорошо, хорошо держит и не мокнет. Так что все списанное садоводы разбирают.

— Еще и листинги обяжут распечатывать на «форматки», — задумчиво добавил я. — И переплетать в альбомы.

Перед глазами встала картина «маслом», благо, на соседнем ВЦ нечто подобное «для отчетности» оформляли с удручающей регулярностью.

Для начала распечатку на фальцованной ленте надо нарезать на листы. Поэтому ее тащили прямо от АЦПУ к звезде ТЭЦ – в переплетный цех, в котором командой из двух инвалидов командовал спившийся инженер-строитель Сан Саныч.

На старом прессе, помнящем еще батюшку последнего Российского императора, мастер бумажных дел устраивал настоящее шоу. Если справа чуток больше рубанет – уйдут концы длинных строк. Потом по фальцам – чик-чик, не меньше сантиметра, иначе нож не возьмет. Что там было около сгибов пропечатано, да кто ж теперь узнает. А если те листочки кто-нибудь локтем задел и потом сложил абы как? Или сторонний «клиент» пришел книгу переплетать, бутылку принес, закусь… Так листочки колбаску-селедку порезать-разложить из книжки заказчика никогда не возьмут, когда листинги не меряны и не считаны.