Игорь БЕЛЫЙ - Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

Это совещание в один день не вместилось и перешло на второй день. Мы, сотрудники СВПК СССР, присутствовали на нем, как и все приглашенные. После первого дня и по окончании совещания на глаз было видно «демопаразитов» и истинных патриотов Родины, от которых чаще всего было слышно — наконец-то!

После совещания мы, то есть Андропов, Черненко, Гришин, Ахромеев, Усти¬ нов, Келдыш, Скрябин и я, остались посоветоваться, проанализировать ход совещания и заглянуть в итоги этого совещания. Андропов обратился ко мне и попросил:

— Георгий Петрович, у вас глаз наметан, что вы скажете по вопросу совещания?

Разумеется, я кратенько охарактеризовал как смысл самого совещания, так и реакцию сидящих в зале по тем или иным вопросам. Что сказать, шепотом прозвучало и такое: Ежовщина, Бериевщина. К сожалению, не рассмотрел, кто прошептал: «Пой, птичка, пой. Посмотрим, где ты окажешься». Потом я сказал:

— Лично я считаю, что лед тронулся! А это самое главное, теперь надобно закручивать гайки с осторожностью, дабы не сорвать резьбу. Вам, Юрий Владимирович, требуется быть предусмотрительным к собственной жизни. Первый бой — допрос вам предстоит выдержать с Брежневым и его шестерками. Второй — с ва¬ шей болячкой почек и с четвертым Управлением, да и с «Кремлевкой» вообще.

Слишком здесь много блатного хлама в этом «райском» уголке набралось.

Высказывались все присутствующие, и, к моему удовлетворению, наши слова не расходились ни по одному вопросу.

Время побежало быстрее обычного, приступил по-настоящему к своей обязанности народный контроль, зашевелились орготделы всех уровней, как и комиссия при ЦК КПСС. 4 апреля 1981 г. вышел из больницы Л.И.Брежнев и приступил к работе уже 5 апреля. Мы договорились зайти к Брежневу вчетвером: Андропов, Щелоков, Ахромеев и я. Принял нас Леонид Ильич дружелюбно и гостеприимно, как обычно подняли по 50 граммов за выздоровление Л.И.Брежнева. Юрий Владимирович стал докладывать о проведенном совещании и намеченных планах дальнейшей работы.

Леонид Ильич выслушал внимательно и сказал:

— Мне все докладывали ежечасно, и эти доклады и докладчики многое при¬ внесли в мои мысли. Совещание правильное, и я его целиком и полностью одобряю. Надобно намеченный путь отметить указателями, дабы не сбиться с пути. А что вы, Георгий Петрович, скажете о прошедшем совещании?

— Я целиком и полностью за и готов совместно с Юрием Владимировичем вы¬ таскивать этот застрявший воз из трясины бедлама и бесхозяйственности.

— Спасибо, — сказал Леонид Ильич.

Всем присутствующим Брежнев предоставил слово. После короткого совеща¬ ния он всех поблагодарил, справился о здоровье каждого из нас, заострил внимание на моей бледности.

— Железка не зашевелилась? — Это он имел в виду пулю в легком, которую я получил в Чехословакии и носил ее в левом легком с 1968 по 1982 год.

— Да иногда, — сказал я, — стала напоминать о себе.

Когда наше короткое совещание закончилось, то Брежнев попросил нас с Андроповым задержаться. Когда все ушли он, не долго думая, предложил:

— Как вы смотрите, Георгий Петрович, на то, чтобы возглавить КГБ? Пора подумать о себе и о своем будущем, я даже не представляю, как вам удается везде успевать, не гражданский, не военный, и, как мне рассказал Николай Анисимович, вы вынуждены даже от своих родственников скрывать свою основную работу.

Я поблагодарил Брежнева за доверие, но пока попросил оставить этот вопрос.

Надо сконцентрировать внимание на намеченной программе проведенного Ю.В. Андроповым совещания.

— Если возможно, то позвольте мне позже к вам подойти с этим вопросом, Леонид Ильич. — Я здесь же сказал, что мне в ближайшее время надо побывать в КНР, Индии, Пакистане, Афганистане и Иране. — Есть не очень хорошие намерения США по поводу Ливии, Ирака и Сирии. Поэтому я прошу разрешения на вылет.

Леонид Ильич обратился к Андропову:

— А что, разве появились какие-то ограничения для Георгия Петровича?

— Никаких ограничений нет, но, наверное, мы свои поездки должны с вами согласовывать? — сказал Юрий Владимирович.

— Знаете, признаюсь вам, что мое здоровье не ахти какое, — сказал Леонид Ильич, — поэтому прошу вас, решайте все вопросы, как вы считаете нужным. Вам верю, что вы сделаете для страны только пользу.

Я слушал Леонида Ильича и ушам своим не верил — тот ли это Брежнев, который из-за Чехословакии чуть меня не изгнал в тартарары и до 1981 г. пытался меня поселить в психушку на постоянной основе? Что же, — подумал я, — хорошо и то, что хотя с опозданием, но люди, наделенные громадной властью, понимают свои ошибки, а главное — то, что исправляют их в подходящее время.

После майских праздников я отправился в кругосветное путешествие. 19 мая я уже был в Пекине, встречи мои проходили в особенно теплом гостеприимстве.

Поездили мы по просторам Китая целых 16 суток. По договоренности с индийским правительством 6 июня я уже был в Дели, и также был очень тепло принят Индирой Ганди и ее правительством. Как в Китае, так и в Индии я ознакомил руководство страны с происками и разработками воинственно-разрушительного империализма США против Китая и Индии, как и против всего Востока. Побыл в гостях у Рерихов на Гималаях, мы объехали те места, население которых мы спасали в годы засухи по просьбе Джавахарлала Неру. Посетили почти все города Индии, в том числе и двухъярусные сады Бомбея. Планы перелететь из Индии в Пакистан были сорваны Пакистанской стороной, а потому я из Индии перелетел в Иран. Там я также был тепло встречен, по-мусульмански, в том числе у аятоллы Хомейни. Обговорили и обсудили все вопросы, которые, как Индия и Китай, были в разработке детей дьявола в США. Из Ирана я перелетел в Ливию, где также провел не без пользы дела 11 дней. Из Ливийской Джамахирии я вернулся в СССР в г. Ташкент.

Там в это время находились Андропов, Огарков и Ахромеев. В спокойной обстановке обсудили мою длительную командировку и вместе из Ташкента 12 сентября вылетели в Москву.

В самолете я спросил у Андропова:

— Как идут дела, не мешает ли в работе Брежнев?

— Нет, — сказал Юрий Владимирович и добавил: — Брежнев очень изменился и вел со мной разговоры насчет того, чтобы вам вернуть заслуженные награды за Венгрию и Чехословакию. А как вы сами на это смотрите, Георгий Петрович? — уточнил мое мнение Андропов.

Я чистосердечно сказал Юрию Владимировичу:

— После драки кулаками не машут, к тому же носить я их не ношу, лежат они и пусть лежат. Я откровенно толком и не знаю, сколько и каких там наград, да в принципе, разве в наградах дело? Я государственный человек, принадлежу стране социализма и советскому народу. Я без наград горд собой, что с 1948 г. — и вот уже к концу 1981 г. — я не совершил ни одного прокола в своей деятельности, а это для меня самая дорогая награда!