Игорь БЕЛЫЙ - Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

— А где я его возьму?

— Пойдем, сейчас найдем все.

Пошли мы на Лубянку в костюмерную. Я померил штук пять костюмов, и один костюм подошел мне, да так, как будто для меня и был сшит. Я быстро переоделся, поменял все: рубашку, галстук; сдал свое военное, повесил в шкафчик, а Александр Васильевич обратился к хозяину костюмерной:

— Константин Иванович, этот шкафчик закрепите за ним, мы зайдем числа третьего-четвертого мая, потом еще переговорим.

Мы все втроем вышли и пошли в метро. Оказалось, что Сергей Иванович при¬ гласил нас в гости. Жил он со своим семейством на Новокузнецкой. Так я оказался в гостях у полковника Баранова.

Познакомили меня с женой Леной и дочкой Лизой. А когда я спросил Лизу, как ее зовут, она ответила: «Лизонька». Мы очень хорошо посидели, вечером сходили на «Лебединое озеро» в Большой театр, на ночлег разошлись по разным квартирам. Мы с Александром Васильевичем были холосты, но по разным при¬ чинам: я еще был зелен для такой обузы, как семья, а у Александра Васильевича женитьба не входила в план его оперативной жизни. Договорились, что к одиннадцати ноль-ноль вернемся сюда же, к гостеприимным хозяевам Барановым, и разъехались.

Второго мая, не успели мы зайти в квартиру Сергея Ивановича, как раздался телефонный звонок. Подошел хозяин, то есть Сергей Иванович. Поприветствовал, поздравил с праздником и пригласил:

— Сережа, забегай, я здесь не один. Познакомишься.

Оказалось, звонил генерал-майор Соловьев Сергей Ильич, они с Барановым были закреплены от СВПК за дачей Сталина.

Но не Сергею Ильичу пришлось ехать к нам, а нам уехать по службе — Баранов и Соловьев выехали на дачу Сталина, а мы с Александром Васильевичем — к Жукову Г. К. Когда зашли к Жукову в кабинет, у него сидели два офицера: старший лейтенант и майор. Мы поздоровались и познакомились с ними. Эти офицеры посменно «пасли» Хелен Бреун. Как я и предполагал, жить она поселилась у Берии. По утрам за ней приезжал автомобиль «Победа» из автопарка НКВД. Уезжала она часов в одиннадцать. Дважды она ездила в английское посольство. Кого-то провожала из аэропортов: двух человек из Домодедово в Ташкент, два раза по одному человеку из Шереметьево в Норвегию. Бывает она в Лапасне, часто в Подольске. Три раза приезжала домой вместе с Берией. Все встало на свои места. Следы Бреун привели нас к Лаврентию Берии.

Майор продолжал:

— Двадцать восьмого апреля Хелен Бреун, Берия, Израилевич и Каганович ездили на дачу к Кагановичу, там они сидели часов до пяти утра. Берия, Каганович и Израилевич выехали на одном автомобиле в одиннадцать часов, Хелен Бреун с какой-то женщиной уехали в тринадцать пятнадцать. Дважды ее видели у воинской части связистов. Однажды она прогуливалась по Лапасне (тогда город Чехов назывался Лапасней) с подполковником связи. Вот пока и все, о чем мы можем доложить.

— Все свободны, Александр Васильевич и Георгий Петрович, прошу задержаться…

Георгий Константинович поднялся со своего места, прошелся вдоль кабинета и как бы про себя сказал:

— Хелен Бреун и Берия, Барамия, Каганович — не пойму, что и думать.

— А что тут думать, Георгий Константинович, это враги Советского Союза, враги русского народа. Хелен Бреун я скоро заставлю ходить под моим не только надзором, но и конвоем, Барамия и Берия — это одно и то же, если Барамия арестован, то Берия сейчас работает по большому счету, пытается перечеркнуть итоги Второй мировой войны. Как хотите меня понимайте, но это так.

— Я согласен с твоими доводами, тезка (так в узком кругу называл меня Жуков), но Москва и Московская область — это не Миха-Цхакая…

Я дальше не стал ничего доказывать, а только спросил:

— Есть ли у нас, может быть, даже в штабе Армии молодые женщины лет двадцати-двадцати пяти, с которыми я бы мог прогуливаться как парочка влюбленных по Чехову, по Подольску и в Семеновске, там, где дача Берии. Она, Бреун, говорят, часто от¬ туда выскакивает и даже без автомобиля. Если убрать ее вообще — это сорвет всю операцию…

— Почему?

— Да потому, что Бреун — это пешка в больших планах опытных и коварных игроков. Сейчас, я думаю, надобно установить круглосуточный контроль как за Берией, так и за Кагановичем.

— Так, так, — произнес Александр Васильевич, — ведь у нас только прошел выпуск женщин погранвойск, и, пожалуй, там найдется не одна девчонка, которая согласится погулять с вами, капитан.

Но я возразил:

— Пусть она, как выпускница, ходит в офицерских погонах, а я в солдатских или в сержантских.

На что Георгий Константинович предложил:

— Кто желает чайку с медком и хорошими пряниками? А за трапезой и подумаем каждый о своем.

Так и решили, Георгий Константинович дал команду, и нам всем принесли по стакану чая, две чашечки с медом и, как ни странно, всем по рюмочке коньяка и две тарелки с пряниками и шоколадом.

— Не обижайтесь, — проговорил Жуков, — это я за Первое мая, я тогда хотел вас к себе на дачу пригласить. Но Устинов меня увлек в другие дела, а за Первомай я так и не поднял тост.

Посидели мы, подумали, попили чайку, подняли рюмки за первомайский праздник. Георгий Константинович пошел звонить:

— У вас все выпускницы разъехались? Нет? Очень хорошо. Не кладите трубку, — ко мне обратился, — рост, вид, шатенка, блондинка…

— Пусть будет человек пять, и мы выберем, — ответил я.

— Мы сейчас к вам подъедем, вы пока устройте маленькое построение, а тут и мы зайдем. Строй не распускайте, — добавил Жуков.

Через тридцать минут мы были в училище. Когда я увидел этот выводок одного инкубатора, у меня глаза разбежались… Я сверлил глазами каждую, но выбрал одну — шатенку-красавицу. Шепнул Жукову. Он подошел к начальнику училища, поговорил с ним, мы вышли из спортзала, зашли в кабинет начальника училища, присели, а через минут десять зашел хозяин кабинета с девочкой-красавицей. Разговор завел Георгий Константинович, обращаясь к девушке, спросил:

— Как вас звать, красавица?

Она покраснела и еле пропищала:

— Оля.

— Олечка, значит, — подтвердил Жуков, — очень хорошее имя. Вот так, Олечка, у военных людей все общее, а главное, защита нашей любимой советской Родины. Если родине будет грозить опасность, вы готовы ее защищать?

— Готова! — проговорила Олечка, — даже ценой своей жизни!

Александр Васильевич сразу начал ей объяснять обстоятельства, в которых она, если не будет против, может поучаствовать и нам помочь.

— Я готова, хоть сейчас, но у меня хвост… Я должна пересдать экзамен. Тут директор училища сразу ответил четко:

— Считайте, Федосеева, вы сдали этот экзамен на пять!

Она вскочила и сказала:

— Я готова выполнять это задание!