Игорь БЕЛЫЙ - Заговор Сатаны. ИСПОВЕДЬ КОНТРРАЗВЕДЧИКА

Ребята и девчата, мои сверстники, все переженились и повыходили замуж. Однажды встретил Катю, она тоже вышла замуж за милиционера. Поздоровались мы с ней как родственники, поговорили о житье-бытье. Она работала продавцом в магазине на станции Тюлькубас, такая степенная и аккуратная дама стала. Я ей сказал, что работаю шофером, но она перебила и говорит: «Я слышала, ты в техникум поступил». Я подтвердил этот свой революционный шаг к постижению науки. «А ты, — говорит Катя, — все такой же скалозуб, ну и здоров же ты стал, шея — как у быка. Поговорили еще кое о чем и разошлись. Я смотрел ей вслед и думал: такая была, казалось мне, беззащитная, а она вон какая стала, настоящая хозяйка.

Все вокруг было вроде бы таким же, как в те годы, пока я отсюда не уезжал, но вместе с тем многое изменилось, вероятнее всего, в моем видении и понятии перемен, однако я быстро мысленно ушел от воспоминаний и сравнений. Работы было «непочатый край». Пришел домой, семейный уют всегда создает покой для каждого, но я, как мама говорила: «казенный ты человек», действительно был поглощен работой в совхозе шофером, основной, которую я неожиданно заимел в этом совхозе благодаря Александру Васильевичу и которую я тогда серьезно не воспринимал, а думал, что это временное явление — уедет Александр Васильевич и все останется по-прежнему.

Но когда я по-настоящему понял, кем являлась Хелен Бреун, когда сняли с нее бумажную шубу — приказ Даллеса, Трумэна и Эйзенхауэра, я многое осмыслил. И после знакомства с тем самым фашистским изобретением, документом, подписанным этим дьявольским триумвиратом, я всем существом своим сросся с профессией солдата невидимого фронта навсегда, пока я способен перемещаться и дышать.

Вот и сейчас срочно нужно подготовить предложение Г. К. Жукову по некоторым изменениям в работе СВПК за рубежом, побывать в Тюратаме и на Байконуре и все это делать незаметно для других, кроме директора совхоза — М. М. Чепурина (он все знал и всячески помогал мне).

Георгий Константинович Жуков прилетел в Ташкент 14 января 1957 года. Встретились мы с ним в штабе ТуркВО, много говорили по международным проблемам и работе СВПК в изменившихся условиях. Агенты разведок США, Англии, Германии, Франции, Японии не только нагло, но и малоподготовленными лезли в СССР, в каждую щель, специально оставленную нами под видом «халатности» и недосмотра.

Более подготовленных шпионов мы перевербовывали и возвращали их в те страны, из которых их к нам засылали. Эти агенты-двойники не соприкасались с нашими контрразведчиками, которые исполняли свой долг за рубежом по своей линии и отслеживали действия «наших» новых агентов-двойников, перевербованных нами. Мы знали о них все: кто действительно стал служить нам верой и правдой, а кто решил по совету А. Даллеса «подзаработать». Такие ловкачи разоблачались там, в тех странах, и сдавались в местные органы этих стран с увеличенной виной в несколько раз. Были, конечно, и неудачи.

Все мы с Георгием Константиновичем вместе разложили по полочкам, проанализировали и ошибки, и успехи. Потом рассмотрели разработанный мною план пересмотра некоторых функций, выполняемых нашей контрразведкой за рубежом.

Г. К. Жуков внес свои дополнения, хотя их было немного, но мне было полезно их тоже усвоить для дальнейшей работы. Чем мы могли гордиться, так это тем, что из 123 648 человек нашей контрразведки, работающей в разных странах, не было ни одного случая измены, как это порой было в КГБ. Мы не могли отнестись равнодушно к последствиям XX съезда ВКП(б) — разоблачению культа личности Сталина Н. С. Хрущевым и возне воинственно-разрушительного империализма США (и его важной олигархической составляющей — воинственно-разрушительного иудаизма США) вокруг этого вопроса. Мне были предоставлены широчайшие полномочия по межгосударственным связям между СССР и КНР. Время было сложное.

Среди китайского населения стал проявляться антисоветизм. Не коснуться этого вопроса с Георгием Константиновичем мы не могли. Поэтому нами была создана группа контрразведчиков СВПК под руководством Талгата Аблязева и переброшена в КНР для разоблачения американских и английских, наспех сотворенных и заброшенных шпионов в Китай для раздувания антисоветизма среди китайского населения. Практически через дней 10 группа Аблязева стала основой разоблачения и сдачи китайским спецслужбам любителей афер чужими руками таскать каштаны из огня. Если рассматривать работу нашей специальной военно-политической контрразведки СССР, то она была призвана, в отличие от разведок стран Запада, не разжигать межнациональные и межгосударственные распри и войны, а, наоборот, пресекать злонамеренность Запада и, прежде всего, США. Нахрапистость Даллеса прослеживалась практически в каждом агенте ЦРУ, а потому они нередко повсюду были нашей легкой добычей.

Несмотря на все меры мирного характера, предпринимаемые нами, антисоветские настроения не только среди простого китайского народа, но и среди руководства КНР стали то и дело возникать и к месту, и не к месту. Особенно усердствовал министр обороны Линь-Бяо в обработке военнослужащих и погранвойск. Не редкими стали случаи провокаций с китайской стороны на границах Приамурья и Семипалатинска. Я снова спросил Г. К. Жукова, говорил он или нет с Хрущевым об уходе с поста министра обороны СССР и посвящения себя полностью только должности начальника СВПК.

Мы хорошо понимали, что после окончания Второй мировой войны агрессивная верхушка США развязала общепланетарную холодную войну с некоторыми вспышками кровопролития в разных частях планеты. И эта холодная война может перерасти в третью, но уже общепланетарную термоядерную катастрофу всего человечества на Земле. Именно поэтому контрразведчики, и не только наши, работали не покладая рук и день и ночь, чтобы предотвратить подобную трагедию.

На мой вопрос Жуков ответил отрицательно и произнес:

— Говорил и неоднократно, но пока одни обещания. Перед отъездом сюда я снова спросил Хрущева об этом, он вроде бы согласился, но сказал, что надо бы подобрать подходящий момент.

Мы с Г. К. Жуковым облетели и объехали наши границы с КНР, понаблюдали за поведением пограничников КНР. Побеседовали с нашими офицерами-пограничниками и с рядовым составом пограничников. Чувствовалась напряженка во всем. 23 февраля 1957 года Г. К. Жуков из Алма-Аты вылетел в Москву, я же поспешил поездом вернуться в совхоз «Мичурина», так как я обязан быть на работе гражданским человеком. Встретившись с М. М. Чепуриным, поговорили тоже об обстановке на советско-китайской границе и вообще о межгосударственных отношениях между СССР и КНР. Здесь же договорились, что я, числа 20 марта, отправлюсь в командировку в Алма-Ату. После посещения границы я просто обязан был посетить КНР и проанализировать настрой Чжоу Энь Лая и Мао Цзе Дуна. Нас с Г. К. Жуковым тогда настораживало большое скопление китайских войск на небольшом расстоянии от советско-китайской границы. Мы же там имели только пограничников. 26 февраля 1957 года ко мне в помощь прибыло подкрепление из Москвы — 2 человека (Галямов и Бубнов); прикомандировали мы их к Управлению КГБ Чимкентской области. Главное, это была связь, так как приходилось думать о создании нового военного округа «СРЕДАЗВО», но этот вопрос пока обсуждался только в узком кругу. Я мотался по Чимкентской, Кызылординской и Ташкентской областям под видом хозяйственной деятельности совхоза и по личным делам, но больше всего по службе.