Алекс Флим - Я — лорд звездной империи

— А потом, ваша светлость, вы изволили ругаться неизвестными словами…

— Ну, и славно — значит, никто ничего не понял!

— Ну, так-то бы оно и случилось, если б не оказавшийся рядом протокольный дроид!

На лице моего «Специалиста по обеспечению безопасности» блуждала тщательно скрываемая тень злорадства: единственный приемлемый способ отмстить своему лорду и судьбе — рассказать всю правду. Это не совсем то, чего жаждала душа (лучше б, конечно, пинка дать), но мудрые умеют радоваться и малому. А специалист по безопасности считала себя мудрым человеком.

— И что же этот дроид… запротоколировал? — осторожно поинтересовался я.

— Протоколов он, ваша светлость, не вел. А вот то, как вы изволили назвать барона Куифи, он перевел, — девушка скосила глаза на планшет в левой руке и с некоторой торжественностью и уже почти нескрываемым удовольствием продекламировала. — «Мужским половым органом крупного млекопитающего, который посмел меня разбудить, а также женским половым органом с повышенным оволосением ног или же нижних конечностей, коей следует немедленно удалиться методом исполнения полового акта со всеми окружающими!»

— Ого, как завернул-то! И что барон?

— Барон сказал, что вашу жизнь спасло только то, что он точно определил тип яда. Этот нейротоксин сильно влияет на мышление и память, и если бы не это обстоятельство, то дуэль состоялась бы немедленно, несмотря на его преклонный возраст и невзирая на ваше плачевное состояние.

Блин, неудобно-то как: обидел старика ни за что, ни про что, а он мне, получается, жизнь спас… А впрочем, фиг с ним, не до него сейчас — займемся ревизией обстановки…

Так… нахожусь я в комнате размерами с футбольной поле средней паршивости — обстановка навевает всяких Людовиков, Версаль и заставляет вспоминать умное слово «барокко». Лежу на кровати метров, наверно, пять в поперечнике, которое просто ломится от всяких вычурных финтифлюшек. Кровать и прочая обстановка решены в двух цветах: белом и красном. Белый варьируется от снежного до платинового, а красный — от пурпура до ярко-алого.

Над головой — куполообразный потолок с эпичной батальной сценой: на фоне взрывов, пламени и груды тел в непонятных доспехах, окровавленный и до жути героический юноша со взором горящим как бы зовет за собой… наверно, в атаку. Доспехов на вьюноше не было, вместо оружия был подранный и подпаленный ярко-алый флаг, на котором вставала на дыбы какая-то белая геральдическая зверюга, похоже, грифон. Стена напротив кровати отсутствовала — вместо нее было окно во всю эту самую отсутствующую стену. В окне кучерявились белые облачка и зеленели верхушки какой-то растительности.

В комнате также присутствовала блондинистая девица самого решительного вида, облаченная в красно-белый… китель? ливрею? И некий агрегат, более всего напоминающий реквизит к фильму «Роботы-убийцы с Марса» семидесятых годов.

На мой закономерный вопрос — «а ты кто?» — девица представилась «специалистом по личной безопасности», а загадочный агрегат отрекомендовала, как «медицинский дроид». А все это вокруг, если ей верить, было моей спальней в моем же личном имении, куда меня доставили после попытки отравления.

Осталось ответить на вопрос: зачем кому-то могло понадобиться травить меня, Александра Флима? Или просто Алекса, двадцатичетырехлетнего летнего жителя Москвы, гражданина РФ, безработного, не привлекавшегося, не участвовавшего, не состоявшего, и так далее, и тому подобное… И откуда у меня взялся замок и «специалистка по личной безопасности» с дроидом в придачу? Простите — медицинским дроидом…

День завершался совершенно буднично. Закончив создавать новые компании в AdWords, я зашел в Азугл полюбоваться на сумму заработанного. Радость от заработанного омрачало только предчувствие геморроя, связанного с обналичкой ваера. Но, в любом случае, то будут приятные хлопоты. Сон как-то не шел, и я занялся убиванием времени своим любимым способом: доказывая кому-то в интернете, насколько он не прав — занятие, абсолютно бессмысленное, но приносящее массу морального удовлетворения.

Спор выдался жарким — я долго и упорно на форуме доказывал кому-то с ником Nemezis, что даже если перенести человека в абсолютно незнакомый мир, все будет зависеть только от его способностей, а не от среды. Если эта среда позволяет человеку выжить хотя бы в теории. Убедительной победы не получалось, и поэтому в шутку согласившись «при случае доказать на практике», я слегка раздраженный отправился спать.

А потом был тяжелый сон. У меня последние лет двенадцать вообще не бывало кошмаров — можно сказать везло — и тут нате! Я то ли падал, то ли летел куда-то, подо мной бушевало море лимонно желтого пламени, по которому периодически прокатывались гигантские багровые волны, покрытые седыми бурунами дыма. Я не ощущал жара, но чувствовал, как с каждой секундой устаю все больше.

Волна багрового, почти черного, пламени накрыла меня, и с ней пришла тьма и тяжесть. Становилось все тяжелее и тяжелее, хотелось закричать, но не получилось даже вздохнуть. Ощущения времени не было — казалось, это длится вечно. В сознании вяло теплилась надежда, что скоро я проснусь, вот-вот проснусь, и — все.

И, поэтому, когда внезапно обрушилась дикая боль, свет и невероятная какофония звуков, эхом отдававшихся в черепушке — это было воспринято, как избавление. В глаза бил яркий свет, какой-то старик в феерическом тюрбане пытался лить мне в рот какую-то гадость, вокруг бегали люди, что-то кричали, вдалеке слышался вой сирен.

Из последних сил оттолкнув старика, я провалился в забытье.

Таэр сидела у изголовья своего лорда и пыталась понять, что с ней будет дальше. За те четыре дня, что прошли после покушения, она успела передумать много всего и вымотать себе нервы почти полностью. Произошедшее воспринималось, как беспробудный кошмар, в котором только на третий день забрезжил лучик надежды на пробуждение.

Сначала все думали, что лорд вот-вот умрет. Это означало, как минимум, крест на ее карьере и, максимум, обвинение в пособничестве с перспективой в виде каторги (в худшем случае) или расстрела (в лучшем). Она провела трое суток без сна и стала напоминать собственную тень.

И, да, нервы самой себе мотала не только она — было кому ей в этом помочь, было…

Допрашивали по восемь-десять раз на дню. Еще по дороге в больницу. Полицейские… Предельно вежливые и сами бледные от перспектив расследовать убийство лорда, опасаясь навлечь на себя гнев Великих Домов как успешным, так и неуспешным расследованием.

В больничном коридоре возле палаты экстренной реанимации к ней подошли люди с удостоверениями «Собственной разведки Дома Файрон» и сделали прозрачные намеки о её судьбе, если важная информация покинет пределы семьи. А дальше череда допросов и угроз слились в один огромный ком проблем, который, казалось, вот-вот раздавит Таэр и оставит от некогда успешного молодого гвардейца жалкую каторжанку. Или же могилку с номером арестанта вместо имени.