Дмитрий Хван - Знак Сокола

Прошлой ночью Радек отчитался по первой партии винтовок. Фактически уже было готово две трети датского заказа. Гораздо сложнее обстояло дело с артиллерией, готовящейся для похода на шведов. Точнее, с боекомплектом для неё. Казалось, количество выстрелов на пушку или мортиру будет меньше планируемого. Профессор обещал выделить дополнительные ресурсы на производство артиллерийских боеприпасов буквально через пару недель. К тому же для датских корабельных пушкарей готовился сюрприз. Ради скорейшей доставки зажигательной смеси на шведские корабли один из малых цехов занимался снаряжением пушечных ядер. Небольшая батарея из семи орудий, стрелявших бомбическими ядрами, снабжёнными дистанционными зажигательными трубками, должна была добавить положительных эмоций королю Кристиану, который, как известно, сам выходил в море, сражаясь в самом пекле.

К сожалению, время уже поджимало. Не столько само производство оружия, сколько его доставку на театры военных действий. Начавшаяся в прошлом году датско-шведская война не была столь известна ангарцам, как иные войны. С помощью всеангарского опроса, через объявления на информационных щитах, расспросы и прочее удалось выяснить только несколько фактов. Дания войну проиграла, король получил тяжёлое ранение, приведшее к потере глаза. Гётеборг датская армия взять не смогла. Да в Норвегии Сехестеду сопутствовала некоторая удача, его армия действовала неплохо. Вот, собственно, и всё, чем располагали ангарцы. Конец вой не был положен миром в Брёмсебо уже летом следующего года. Надо надеяться, что к этому времени Ангария успеет сказать своё слово.

Уже были отправлены гонцы из числа людей Ордина-Нащокина с грамотами к царю Московии и королю Дании. От Кристиана требовалось в конце лета привести три корабля в Архангельск, чтобы забрать там оружие, боеприпасы и инструкторов. От царя – обеспечить открытую дорогу для ангарцев и свободный наем людей.

– Отец, – спросил Ярослав негромко, не поворачивая головы, – получается, что все эти люди, кто не первоангарцы, это наши предки? Даже ребята, что учатся со мною в школе?

– Так и есть, Ярик, – кивнул Соколов. – Вот только теперь это не важно. Ты уже принадлежишь этому времени и этой земле. Для тебя важно не что было, а то, что сейчас. От тебя же и твоих товарищей зависит, что будет завтра.

Вячеслав посмотрел на сына, повернувшегося к нему. Его внимательный и ясный взгляд, наморщенный лоб и плотно сжатые губы говорили о том, что паренёк действительно понимает стоящие перед ним задачи.

Поколение Ярослава Соколова – это был тот материал, от которого зависело будущее Ангарии. На него была самая надежда. Ведь им предстояло самое тяжёлое – воспитание своих детей и внуков. Ведь уже был недалёк тот день, когда первоангарцы состарятся. Многие из них уже подходили к полувековой черте. Правильно передать своим детям знания, а также умение их применять и накапливать опыт – такова была задача поколения бывших граждан государства РФ.

Сейчас можно было с уверенностью сказать – удалось сделать многое. Самое главное, считал Соколов, система самообучения уже начинала работать. Первые четырнадцати-пятнадцатилетние подростки, а также молодые переселенцы уже работали в цехах и мастерских. И кое-где наравне с мастерами. Взрослые доверяли им, если молодой человек помимо желания умело применял полученные навыки. Клич «Молодым везде у нас дорога!» в Ангарии работал, и мало того, он был самоцелью. Вчерашние крестьянские дети сегодня, на глазах своих же родителей, превращались в рабочих. То же самое когда-то происходило и в истории родной страны первоангарцев. В первые годы Советской России из моря крестьянства выходили армии учёных, рабочих и служащих, которые поднимали свою Родину из полной разрухи. И в СССР, и в Ангарии подобные процессы были залогом прогресса страны и сохранения её независимости. Поэтому ни один ребёнок и подросток не оставался без внимания.

Конечно, бывали и те, кому не по зубам оказались науки, – но зато в сельском хозяйстве, в армии они делали успехи. Каждый человек был на счету. А требовалось их много! И если бы не сохранявшаяся ещё, к великому сожалению, детская смертность, то молодых граждан Ангарии было бы больше. Судя по ежемесячным отчётам старост и общей статистике, количество детей в средней ангарской семье держалось на уровне пяти целых и восьми десятых. При этом не учитывалось лояльное туземное население. По сути, тунгусы и буряты не меняли образ жизни, сохраняя свой уклад, традиции и верование. Но они поставляли, по согласованию с каждым князьком или вождём, определённое количество молодых людей. Причём сыновья и дочери каждого знатного туземца обучались грамоте в обязательном порядке, ибо Ангария в лице её руководителей желала не только развить в местных элитах лояльность, основанную на гарантиях безопасности, но и, воспитав её, влить в ангарский социум. Поначалу это было воспринято превратно – будто бы княжество должно было учить их, кормить, защищать и давать блестящие цацки. Но вскоре хмурые ребята в серых мундирах объяснили, что надо и работать. С тех пор туземная власть и откупалась частью молодёжи. Это устраивало всех.

Однако на дауров у ангарцев были совершенно другие виды. Осёдлый земледельческий народ был идеальным союзником, а в будущем и согражданами. Соответственно было и отношение к ним. В Ангарске уже была разработана программа постепенной ассимиляции амурцев. Для начала – культурной. Как ни крути, начинать надо было с веры. Присланные царём священники-миссионеры поработали весьма и весьма неплохо. За сравнительно короткое время они окрестили ближайшие к ангарским городкам амурские селения. Уже выросли часовни, а за ними и школы. Многие дауры поняли, что «братья», как они называли русских, пришли на Амур навсегда.

Нельзя сказать, что все амурцы были этим довольны, но и недовольных было слишком мало, чтобы они стали какой-то силой. А среди туземцев, живших поблизости к Сунгарийску, воевода Матусевич уже стал чуть ли не воплощением князя Бомбогора. На Игоря приходили просто посмотреть даже из отдалённых посёлков, затерянных в тайге.

Тогда профессор Радек заметил, что майор может снова начать чудить, пользуясь на сей раз своим влиянием.

– Николай, – отвечал тогда Вячеслав. – Игорь чудить уже не будет. Мы с ним обо всём договорились. Ты же помнишь, что вояж в Данию и Курляндию – целиком его идея? Сейчас он выполняет свою задачу, собирает земли Хайларского, Сунгарийского и Уссурийского воеводств своей Родины.

– Он же говорил, что приносил уже одну присягу, а второй не будет, – проговорил профессор.

– Я не требую от него присяги, – сказал Соколов. – Зато его потомки будут верно служить Ангарии.