Дмитрий Хван - Хозяин Амура

Друзья отправились к каменистому берегу озера, следуя за коренастым горцем. Шли через датский лагерь — мушкетёрские и драгунские полки располагались вдоль берега Венерна длинной полосой вплоть до холмов, где располагались наёмники, включая полк немецких рейтар. Немцы, служившие у датчан, набирались преимущественно в северогерманских землях, где среди германцев властвовало единое с датчанами лютеранское учение и сохранялось датское влияние, которое неизбежно усилилось после победы под Глюкштадтом и бегства шведов из Гольштейна и западного Мекленбурга. Именно поэтому в Копенгагене желали закончить войну как можно быстрее, из-за чего генерал Сивере не мог себе позволить тянуть время в ожидании норвежцев Сехестеда. В случае же удачного исхода противостояния с Торстенсоном Густав удостоился бы щедрой награды от короля Дании и Норвегии.

«…A скоро и Швеции», — подумал генерал, сразу размечтавшись о фельдмаршальском звании. Прервал его думы стук двери — пришли ожидаемые датчанами сибирцы.

— Ну и халупа! — удивился Афонин, подойдя к занимаемой генералом полуземлянке.

Один из стоявших в карауле мушкетёров отворил перед ними грубо сделанную дверь. В доме было душно, да к тому же пахло давно немытым телом и едким потом. Между прочим, сибирцы уже успели изумить солдат армии Сиверса, устраивая поотделенные купания с помывкой, когда каждый из ангарцев, намылив свою мочалку, тёр себя ею, весело переговариваясь с товарищами. Для датчан и немцев подобное поведение сибирцев было в диковинку, и на эти представления, бывало, собирались поглазеть до трёх десятков зевак.

— Проходите господа! — Один из младших офицеров указал на лавку у стола, где были свободные места.

— У вас есть какие-нибудь идеи по поводу наших возможных действий против врага? — Генерал, поглаживая пухлыми пальцами клиновидную бородку, с интересом уставился на гостей, которые, наконец, расселись.

— Есть, господин генерал, — проговорил шотландец по-немецки, переводя слова Афонина. — Но трудность решения задачи состоит в малом количестве… бомб, которые нужны мортирам.

— Не думаю, что бомб хватит на Эребру, а тем паче на дальнейшую кампанию, господин генерал.

— К чёрту Эребру! — едва ли не выкрикнул Густав. — Нам нужен Торстенсон! Разбив эту армию, мы окончательно выиграем войну! — После этих слов Сивере немного обмяк и продолжил уже спокойным тоном, утирая со лба пот вышитым платочком. — Уже сейчас война шведами проиграна, армия Горна на дне моря… К тому же новая армия противника, если они смогут её собрать, будет состоять из косоруких крестьян, и тогда норвежцы легко дойдут до Стокгольма, — добавил после короткой паузы Густав, заёрзав на лавке.

Всё внимание снова переключилось на сибирцев.

— Вас что-то волнует? — негромко спросил сидевший рядом с Василием Регнер Торбенсон, рейтарский капитан.

— Очень душно! — пожаловался Новиков, оттягивая ворот кафтана, и высказал своё мнение: — Поскольку генерал Сивере не против использования всех оставшихся бомб в будущем сражении, предлагаю к сегодняшнему полудню начать атаку неприятеля. Но после того, как мои люди проведут бомбардировку шведских позиций.

— Сколько у вас этих… бомб? — проговорил Сивере. — Достаточное ли для сегодняшнего дела количество?

— Четырнадцать зарядов, господин генерал, — отвечал Афонин. — Почти все они с серой.

— Этой серой был взят Гётеборг! — торжествующе воскликнул Торбенсон. — Шведы разбегутся после ваших бомб! Нам придётся догонять их, чтобы зарубить!

— Регнар! Сера действует не только на шведов, — ухмыльнулся Новиков. — Для начала надо обождать, чтобы действие её закончилось. И только после этого…

Договорить ангарцу не дал внезапный выстрел из винтовки, а за ним ещё и ещё один. Послышались и шумные хлопки мушкетов. Офицеры вскочили с мест, загомонив. Регнар, Гордон и сибирцы первыми выскочили в темноту ночи.

В лагере тоже наблюдался небольшой пока переполох, многие повскакивали с мест. Просыпаясь, солдаты хватались за оружие и подслеповато озирались вокруг. У Новикова, что спешил к своим стрелкам, ёкнуло сердце — горнисты трубили со стороны расположения батареи Афонина. Послышались и частые выстрелы из револьверов. «Песцы» стреляли с пугающей скоростью, казалось, что на позициях батареи идёт рукопашная схватка. Когда Василию оставалось пересечь неширокую балку, поросшую мелким кустарником, и перепрыгнуть ручей, тёкший в её ложбине, его опасения подтвердились. Там, в полусотне метров, шёл бой. Новиков вытащил револьвер и приказал Афонину сделать то же самое и быть готовым к стрельбе.

— А ну, пропусти! — раздалось рыканье сзади.

Гордона и несколько его бойцов товарищи пропустили вперёд — как-никак их опыт в подобной свалке был несравненно выше. Поначалу Новиков не понял, что творится вокруг, в какой стороне враг и насколько велика его численность. Шотландцы были уже далеко впереди, там, где раздавался шум схватки и гремели частные выстрелы. Ангарцы бросились туда, однако уже через десяток метров их окликнули.

— Капитан! — раздался выкрик откуда-то сбоку, со стороны рощицы, в которой укрывались лошади обоза. — Сюда!

— Анфим! Чего случилось-то?! — крикнул Новиков.

— Что?! Свей, вот что! — воскликнул молодой парень. — Стороной прошли! А где шотландцы были, то Бог весть!

— А ты чего тут? — порываясь броситься к орудиям, крикнул Афонин.

— А вона! Шотландцы! — Парень указал на землю. — Медик был, сказал, не жильцы. Там, — неопределённо махнул юноша рукой, — ещё один лежит, не донесли, кровью истёк. Преставился, стало быть…

Новиков ахнул — на расстеленных шинелях лежало несколько тел. Беззвучно. Не помня себя, Василий бросился вперёд. Звуки боя уже затихали, но крики и стоны доносились отовсюду. Впереди, однако, явственно слышались торжествующие вопли его стрелков. Ускорив шаг, Василий споткнулся о что-то мягкое, неловко кувыркнувшись, — годы давали о себе знать, тут же промелькнула мысль. Неожиданным препятствием было тело мёртвого шотландца, окружённого лужей липкой крови. Совсем близко горели костры, отбрасывая вокруг себя пляшущие на деревьях тени. А за ними стояли стрелки-сибирцы, целясь в темноту, и время от времени стреляли, после чего быстро перезаряжали оружие.

— Что за хрень тут творится?! — Ругаясь, Александр перебежками приближался к бойцам.

Позиция мортир находилась на обширной поляне, прикрытой с фронта молодыми деревьями и кустарником. Там, а также по флангам были устроены земляные насыпи, оборудованы позиции стрелков. За мортирами в редком леске находились палатки и навесы сибирцев — стрелков и артиллеристов, коих было чуть более одиннадцати десятков. Шотландцы располагались впереди, подпираемые с боков немецким полком и рейтарами Торбенсона. Но именно сквозь их позиции прошло, как оказалось, не менее семи десятков шведских солдат, наведших немалого шороху в порядках наёмников-горцев. Подоспевшие немцы помогли шотландцам отбить атаку неприятеля, после чего они сообща, поддерживаемые стрельбой ангарцев, оттеснили шведов, в скоротечной и кровавой схватке уничтожив не менее сорока вражеских солдат. Но и потеряли наёмники никак не меньше, а то и больше. Ангарцы поначалу не заметили собственных потерь, но при перекличке обнаружили, что пропал Семён Пименов, один из молодых артиллеристов-стажёров, будущий лейтенант по итогам похода. Парня нашли только под утро — труп был спрятан в густом кустарнике, у него отсутствовала кисть руки, а на голове была рана отвратительного вида, нанесённая, по-видимому, палашом. Винтовка, револьвер и патронташ отсутствовали, ремень со штык-ножом также был снят. Карманы бойца были вывернуты.