Алексей Рюриков - КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ

Белов согласился. Агранов и Тухачевский были правы - при Сталине он достиг пика карьеры, а переворот обещал новые возможности. Примерно так же вербовали и других. Сбоев не было.

Тогда же распределили посты в будущем руководстве. Тухачевскому доставался пост председателя Совнаркома, Косиору генерального секретаря партии, Агранову главы НКВД, Якиру - наркома обороны.

В конце ноября резидент ИНО ГУГБ НКВД во Франции, провел зондаж правых кругов в Париже. Сохранившаяся секретная переписка подтверждает успех его действий:

29.XI.36. Секретно, срочно.

Париж, Кислову.

Немедленно, используя имеющиеся агентурные возможности, установите оперативный контакт с Союзом Патриотов. Контакт легендируйте существованием в Союзе ССР группы военных под руководством Тухачевского, готовящих переворот бонапартистского типа. Вашей задачей является подготовка личной встречи Тухачевского и руководства Союза - Петэна, Лаваля. Целью операции является зондаж Тухачевским влиятельных правых кругов Франции.

Агранов.

8.XII.36. Секретно, срочно.

Москва, Агранову.

Ваше указание от 25.XI.36. выполнено. Установлен контакт с Де Ля Роком, и через него с Петэном. Петэн готов к личной встрече с Тухачевским.

Прошу учесть при подготовке операции, что в начале года Тухачевский уже был с визитом во Франции и встречался с руководством страны и армии, в т.ч. с генерал-инспектором вооруженных сил, вице-председателем Военного совета Гамеленом, но выступал в роли сторонника Германии. В связи с этим, резидентурой во Франции была распространена дезинформация о военном заговоре Тухачевского, его бонапартистских и националистических взглядах. По указанию центра, распространялась дезинформация о пронемецких настроениях заговорщиков. Сейчас нам удалось убедить Петэна и Лаваля, что военная оппозиция в СССР ищет союзников за рубежом вне Германии. Мнение о Тухачевском, как националисте и возможном заговорщике бонапартистского типа подтверждают независимо от нас белоэмигрантские круги, а также сочувствующий Союзу Патриотов полковник контрразведки генштаба Робьен, встречавшийся с Тухачевским в феврале 1936. Созданное в рамках наших предыдущих разведопераций представление о право-реакционной ориентации Тухачевского вполне совпадает с политической платформой Союза Патриотов. Полагаю возможным проведение встречи в середине-конце декабря.

Кислов.

17.XII.36. Секретно, срочно.

Москва, Агранову.

Во Франции Союз Патриотов резко усилил антиправительственную пропаганду. Кроме того, созданы неофициальные отделения Союза в армии.

11.XI.36. на собрании руководства Союза Патриотов, к которому по имеющейся информации кроме Петэна, Лаваля, Вейгана, Дорио и, Де Ля Рокка примкнул один из лидеров правых кругов, выступающий с требованием усиления исполнительной власти и ограничения прав парламента Тардье, присутствовали Вандель от промышленников, дивизионный генерал Ноге, генеральный резидент в Марокко, член Высшего военного совета - от колониальной армии. В Союз вступил лидер партии радикалов Шотан. Собранием принято решение отказаться от идеи переворота, поскольку видны предпосылки к правительственному кризису, и есть возможность прихода к власти на выборах, используя тактику Гитлера в Германии.

На основании переданной нами дезинформации о военном заговоре Тухачевского в СССР, руководством Союза Патриотов решено пойти на более тесный контакт с заговорщиками в СССР, используя их влияние на коммунистов для раскола Народного фронта.

Кислов.

Союз патриотов действительно усиливал натиск на правительство Блюма и планировал получить власть на выборах. Во Франции в те дни большинство газет резко критиковали Блюма и Народный фронт. Когда же эту кампанию поддержала французская компартия, Петэн окончательно убедился в реальности заговора Тухачевского. Впрочем, сенсацией поворот политики Тореза не стал. Противостояние коммунистов с социалистами в те годы выглядело привычнее, чем их союз, а совсем недавний, но резкий отказ Блюма в помощи испанским республиканцам делал такие перемены даже логичными. Об указаниях Торезу из Москвы в то время никто не узнал.

Петэну от имени Тухачевского предложили поддержку в политической борьбе в обмен на поддержку курса советской оппозиции сейчас и особенно после переворота.

Агранов, впрочем, страховался. Он направил доклад о кризисе во Франции, возможности распада Народного фронта и прихода к власти правых с предложением проверки ситуации Ежову, четко понимая, что решение по вопросу использования в оперативной игре человека в звании маршала СССР, будет лично Сталин. Впрочем, данные чекиста по линии дипломатов тут же подтвердил в докладе на политбюро Литвинов, сделав вывод о срыве во Франции политики Народного фронта, а Мануильский информировал "Инстанцию", что французские социалисты ведут к разрыву блока с коммунистами. Поэтому предложения начальника ГУГБ легли на подготовленную почву.

Народному комиссару внутренних дел СССР

Генеральному комиссару Ежову Н.И.

В связи с наметившейся возможностью распада Народного фронта во Франции, спровоцированного социалистической партией и политикой правительства Блюма, нельзя исключить вероятность прихода к власти во Франции правых партий, связанных с хозяевами тяжелой промышленности и близких к реакционной части армейского генералитета. Сложившееся положение похоже на ситуацию в Германии перед приходом к власти Гитлера. Французские фашистские круги, сейчас объединены в так называемый Союз Патриотов, лидером которых является Петэн.

В целях зондажа намерений правых кругов в отношении СССР и Испании предлагаю:

1. Провести в Париже встречу Тухачевского и Петэна, используя старую бонапартистскую легенду Тухачевского.

2. Обеспечение операции поручить парижской резидентуре ИНО ГУГБ НКВД СССР.

Оперативное дело "Союз Патриотов" и материалы разработки операции прилагаю.

Заместитель Народного комиссара внутренних дел СССР

Комиссар ГБ 1 ранга

Агранов Я.С.

Ежов перечитал предложение заместителя. Во Франции творилось что-то непонятное - Народный фронт трещал по швам, коммунисты грызлись с социалистами и радикалами, правые набирали вес. Нет, к борьбе с социалистическими партиями он относился положительно, союз с ними был придуман вотчиной Зиновьева, Коминтерном, который нарком всегда считал подозрительной лавочкой. Но распад блока именно сейчас был не выгоден. Сталин постоянно требовал информации о происходящем: надо было решать вопрос о помощи испанцам, определяться с политикой народных фронтов, с отношением к разрыву с Блюмом, к возможной, по оценкам парижской резидентуры, победе Петэна. Чего можно ожидать от Петэна, Ежов не знал. Четко представляя расклад сил в советской верхушке, постоянно отслеживая общее положение внутри страны, он плохо ориентировался в заграничной ситуации. Поэтому идея Агранова понравилась, ведь операция давала возможность отличиться его наркомату. В результате он, как казалось, мог бы определиться и доложить, наконец, Сталину, что произойдет во Франции. Настораживало участие Тухачевского. Вождь его не любил, нарком знал об этом точно. С другой стороны, контакты с фашистами и "бонапартизм", пусть и легендированные, давали возможность компрометации маршала в будущем.