Алексей Рюриков - КОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СОЮЗ

- Понятно - сдержано произнес он. Все пройдет - зачем мне рапорта какие-то? Не люблю я писанину.

24.IV.1937. Секретно, срочно.

Котову.

Личное участие ваше и Юзика в операции разрешаю. Срок проведения 27-е апреля, утверждаю.

Серебрянский.

27 апреля выехали перед рассветом, на четырех фордах. Машины оставили за квартал от резиденции, дальше шли пешком, разбившись на двойки. У дома переодетые в форму мексиканской полиции боевики разошлись по заранее определенным позициям. Каждый из двадцати человек твердо помнил свои действия - на заброшенном ранчо Григулевич гонял их три предыдущих дня до седьмого пота, вырабатывая автоматизм действий. Двое мексиканцев перерезали телефонные провода. Сразу после этого Юзик направился к особняку.

Подойдя, он постучал в ворота виллы. Как договаривались, дежуривший Харт приоткрыл ворота.

- Ты? - шепотом спросил он.

- Я, открывай - так же тихо ответил разведчик. Дальнейшее стало для американца неприятной неожиданностью. Увидев, как створка двери поползла навстречу, Григулевич рванул дверь на себя. Когда в приоткрытые ворота группа Сикейроса ворвалась в резиденцию, охранник опешил, попытался что-то спросить у стоящего рядом чекиста, но сделать это уже не успел. Нелегал, успевший достать кольт, хладнокровно выстрелил ему в голову. Больше Харт советской разведке не требовался, а вот выдать мог, знал его в лицо. Взяв у подбежавшего напарника - бывшего шахтера из города Сан Хуан де Сабинас, что на севере Мексики, автомат, Григулевич бросился во двор.

Ворвавшись во внутренний дворик, боевики немедленно открыли огонь. Стоявшие во дворе охранники были убиты на месте. Их сменщиков попытавшихся выскочить из флигеля, где они ночевали, отрезали от дома автоматными очередями, у входа во флигель разорвались две гранаты. Ночная атака парализовала охрану, состоявшую в основном из американских троцкистов, приехавших в Мексику защищать кумира. Пули нападающих крошили штукатурку, и художник-коммунист Ареналь, командующий группой прикрытия, оставшейся в патио, гортанно кричал:

- Не высовывайтесь, если хотите остаться в живых!

Не бывавшие до этого в бою, в первый раз увидевшие трупы своих товарищей и услышав, как свистят летящие прямо в тебя пули, троцкисты умирать не хотели.

Десять человек вбежали в особняк. Планировку дома штурмующие выучили, поэтому действовали четко. Четверо ринулись к спальне, остальные занялись прочесыванием комнат.

Троцкий не стал метаться по дому, кричать, звать на помощь или отстреливаться, сейчас это было бессмысленно. Он нырнул под кровать, и молча лежал на полу, притворяясь мертвым.

Под звуки автоматных очередей и разрывов гранат, доносившиеся со двора и из коридора, Сикейрос и Эйтингон, отлично ориентирующиеся в доме, ворвались в спальню хозяина. В комнате они никого не увидели, что вызвало у Сикейроса замешательство, ведь все наблюдатели сообщали о присутствии объекта операции в доме.

Эйтингон же нервничать не стал. Он точно знал, спасибо Патрии, что деться Троцкому некуда. Значит, просто прячется. Наум Исаакович спокойно, не торопясь, всем своим видом внушая уверенность остальным бойцам, зашел в комнату, внимательно осмотрел ее, после чего дал длинную очередь из "Томпсона" по кровати. Услышав вскрик, Сикейрос бросился на пол - под кроватью корчился в агонии "лев революции", с разорванной пулями 45 калибра спиной. Троцкого вытащили, в его тело Сикейрос всадил еще очередь, и, убедившись в смерти, дал сигнал к отступлению. У дверей спальни было оставлено взрывное устройство, начиненное полутора килограммами динамита. Сила взрыва, раздавшегося через десять минут после ухода группы была такова, что снесла полдома. Операция продолжалась всего полчаса.

Немедленно после ликвидации, Эйтигон выехал в США, оттуда через Шанхай в Москву. Григулевич осел в Аргентине, возглавив местную резидентуру.

Возможный конкурент на власть в СССР был устранен. Конкурент не Сталина, им Троцкий уже не являлся, как бы Льву Давыдовичу того не хотелось. Но вот для новых лидеров, он мог создать проблемы. А против сталинского лозунга: "нет человека - нет проблемы", никто из них не возражал.

В середине марта Якир нашел исполнителя для покушения на Сталина. Комкор Криворучко, его нынешний заместитель, стал идеальной кандидатурой. Соратник легендарного Котовского, он принял после загадочной гибели любимого командира командование его 2-м кавкорпусом и прокомандовал им десять лет. Только в 1935 году он пошел на повышение. Выдвинутый им, Якиром.

Заскучавший в мирной жизни здоровенный "котовец", ломающий в свои пятьдесят подковы, предложение войти в заговор принял с полунамека. В нем жила затаенная обида на Сталина и Ворошилова: за десять лет своего застоя, за продвижение "своих" - первоконников Буденного, за непрекращающиеся слухи о причастности Сталина к смерти пользовавшегося его непререкаемым уважением, а ныне задвигаемого и забываемого Котовского, за свернутое расследование того убийства. А командующий напомнил и о благоволившем котовцам Фрунзе, в смерти которого шепотки тоже винили нынешнего генерального секретаря. Нет, пиетета перед вождем Криворучко не испытывал.

25 апреля 1937 года, Якир и Криворучко обратились к Сталину с просьбой принять их, по вопросу кадровой политики в Украинском округе. Прием назначили на 2 мая.

28 апреля под Москвой, в охотничьем домике охотохозяйства Московского военного округа, во время охоты заговорщики встретились последний раз перед броском. Собрались лидеры - Косиор, Мануильский, Тухачевский, Гамарник, Якир, Белов, Агранов. Переворот окончательно назначили на второе мая. Согласовали план действий, операция получила название…

- …это что за музыка на пластинке? - поинтересовался Мануильский.

- Григ, "Пер Гюнт" - мягко ответил Тухачевский.

- Пер? - переспросил Якир. В каком смысле, как Ежов, что ли? Это он вроде мужчинами увлекается?

- Пер - по-норвежски вроде бы священник - заметил Белов.

- И такой у нас есть - хмыкнул Гамарник. И добавил: несостоявшийся, правда.

- М-да… - протянул Агранов - теперь уж и не состоится. Вот раньше традиция была - в монахи постригать.

- Наш пер, он сам пострижет. Кого угодно и по самые помидоры - нервно бросил Косиор.

- Хорошее название для операции, кстати, "Пер" - заметил Агранов. Значащее…

- Вот так и назовем - откликнулся Якир - если выгорит, все равно никто не узнает.

- Должно выгореть - твердо сказал Тухачевский. Отступать некуда, у меня две недели назад адъютанта арестовали.

- У меня тоже несколько человек из штаба взяли - нервно дернул щекой Якир. Но они по нашему делу не в курсе совершенно. Может, это по троцкистам? Путна и Примаков давно уже сидят, может, это их люди?