Леонид Млечин - Самая большая тайна фюрера

Охранники прихватывали с собой набор для пикника — скатерти, посуду, разделанного жареного цыпленка, бутерброды с сыром и салями, яблочный пирог, минеральную воду для Гитлера, термосы с чаем и кофе для остальных. Располагались обыкновенно где-нибудь у озера, хотя Гитлер не плавал. Он стеснялся своего тела и не хотел раздеваться, чтобы не показаться смешным. Боялся, что его сфотографируют в купальном костюме. Он помнил, что Фридрих Эберт, став президентом, позволил запечатлеть себя в купальном костюме. Это не улучшило его репутации. Максимум, что позволял себе Гитлер, — это, сняв обувь и носки, зайти в воду.

Он развлекался тем, что бросал плоские камешки, которые несколько раз подскакивали над поверхностью воды. Купались только девушки. Отдалившись на порядочное расстояние, они раздевались догола и, развесив одежду на ветках, плавали. Потом загорали.

Фюрер любил разглагольствовать о том, что сделает, когда окажется у власти. Он обещал проложить дорогу между Мюнхеном и Зальцбургом, построить ресторан у озера и университет с большим плавательным бассейном и яхт-клубом. Он уверял слушателей, что через несколько лет люди будут путешествовать на Луну на ракетах, которые уже придуманы Германом Обертом и Максом Вальером.

Уроженец Румынии Герман Оберт мечтал о межпланетных путешествиях и с начала двадцатых годов доказывал их реальность. Он был сторонником ракет на жидком топливе, и в августе 1930 года первая сконструированная им ракета на смеси керосина и кислорода наконец полетела. Его учеником был Вернер фон Браун, который создаст для вермахта боевые ракеты. Австриец Макс Вальер, вдохновленный Обертом, проектировал ракетные двигатели на твердом и жидком топливе. В мае 1930 года он погиб во время испытания ракеты.

Иногда Эмиль Морис приносил из машины гитару и пел ирландские народные песни, остальные подпевали. Когда рыбаки предлагали свежую рыбу, Эмиль ее жарил на костре. Ханфштенгль приносил с собой пачку иностранных газет и рассказывал Гитлеру, что о нем пишут в мире. Генрих Гофман прихватывал немецкие газеты.

В дороге Гитлер, завидев другую машину или мотоциклиста, приказывал Морису идти на обгон. Но летними вечерами ездили медленно. Тогда Гитлер оборачивался:

— Надо петь или говорить, иначе водитель заснет.

Пели что придет в голову: старые народные песни или модные песенки. Гели предпочитала арии из венских оперетт. Гитлер не пел.

Появление Гели возле фюрера всех устраивало, потому что она умела расслаблять Гитлера. В ее присутствии он не произносил своих длинных монологов, угрожая покончить со всеми врагами. Гели разрешалось даже смеяться над дядей Альфом, как она его называла, и поправлять ему галстук. Она не старалась быть умнее, чем она есть. Можно ли считать ее красивой — это вопрос вкуса. Но она была сексапильной, и исходящие от нее флюиды действовали на Гитлера.

Роман полностью захватил Гитлера. Он перестал заниматься партией. Казалось, он готов расстаться с политической деятельностью, оставить все дела и наслаждаться жизнью. Но роман с Гели начался в тот момент, когда позиции Гитлера внутри национально-социалистической партии пошатнулись.

На севере Германии признанным лидером нацистов был Грегор Штрассер. Он считал, что нацисты должны защищать интересы пролетариата. Его сторонники требовали исключить из партии Гитлера как поклонника буржуазии. Еще немного, и Европа была бы спасена от нацизма и Второй мировой войны… Но Гели Раубаль и вернула Гитлера к политике. Племянница восхищалась дядей Альфом как политиком; чтобы сделать ей приятное, Гитлер отказался от затворничества и вернулся к партийной борьбе.

Жестокий экономический кризис, разразившийся в Германии, стал для Гитлера подарком судьбы. В стране царила безысходность. Казалось, Германия никогда не оправится. Самоубийства, падение рождаемости, ощущение полного краха… Все политики наперебой пытались успокоить немцев. Гитлер, напротив, говорил о том, что страну постигла катастрофа, и призывал свергнуть существующий строй и построить новую Германию.

Партия привлекла молодежь, которая особенно болезненно воспринимала кризис и жаждала карьеры. Генрих Гиммлер в двадцать восемь лет стал рейхсфюрером СС, Йозеф Геббельс в том же возрасте — гауляйтером Берлина, Бальдур фон Ширах в двадцать шесть лет — имперским руководителем Союза немецкой молодежи, рейхсюгендфюрером. Причем Ширах одно время считался самым вероятным наследником Гитлера.

На выходные Гитлер и Гели уезжали к Адольфу Мюллеру, в чьей типографии печаталась «Фёлькишер беобахтер». У него было две дочери — Лотта и Эльза. Дом стоял на озере в нескольких десятках километров от Мюнхена и был роскошно обставлен — огромные кожаные кресла, громадный круглый стол, пушистые ковры. Гитлер хотел жить именно так.

Крупный бизнес стал одаривать Гитлера большими деньгами, и он делал свою жизнь все более комфортной. В Мюнхене Гитлер снимал маленькую двухкомнатную квартирку на Тирштрассе, в которой поселился впервые еще в 1923 году. Но там он редко оставался ночевать.

В октябре 1929 года он приобрел большие девятикомнатные апартаменты в фешенебельном районе на Принцрегентплац, на втором этаже дома № 16. Гели Раубаль переехала вслед за дядей. Гели была первой женщиной, с которой Гитлер жил под одной крышей. Массивную темную мебель сделали по эскизам его любимого архитектора Пауля Людвига Троста. Только в комнате, предназначенной для Гели, яркие цвета преобладали. Он повесил в ее комнате одну из своих акварелей, написанных во время войны.

Он нанял слуг — бывший унтер-офицер Георг Винтер прежде прислуживал у поддержавшего нацистов отставного генерала фон Эппа, его жена Анни — у графини Тёрринг. Анни, сообразительная и живая, с хитрыми глазами, была хорошей кухаркой. Ее муж прислуживал за столом. Еще двое слуг убирали квартиру. Гитлер устраивал такие пышные обеды, что они производили впечатление на Винифред и Зигфрида Вагнер.

Гели не хотела ни работать, ни учиться. Ее вполне устраивала богемная жизнь, и она не любила оставаться в доме одна. Мать и сестра, с которыми она привыкла болтать, находились в Оберзальцберге. В Мюнхене ей тоже нужна была компания. Она хотела развлекаться, потому что видела, какое сильное впечатление производит на мужчин.

Гели прелестно пела, почему бы ей не заняться пением всерьез, предложил Гитлер. Можно брать уроки у его знакомого Адольфа Фогля, имевшего успешный опыт воспитания оперных певиц. Гитлеру пришлось долго уговаривать Гели. Уроки пения были менее обременительны, чем изучение анатомии и сравнительной зоологии в университете, но ей все равно не хотелось учиться. Однако на нее подействовали слова подруги: