Дмитрий Колодан - Зеркала. Маскарад

— Да-а? — протянул швейцар, изучая Снуппи. Не ему было осуждать чужую внешность, но в иссеченной накладными швами и шрамами голове вертелась мысль, что вот он — настоящий монстр.

— Кстати, — Тинкет подошел ближе. — У вас из кармана торчит десятка. Так и потерять можно.

— О! Спасибо, что заметили, синьор. Проходите.

— Ну, знаете, — сказал Тинкет, едва монстр-швейцар скрылся за дверью. — Это уже... слишком! Вы понимаете, чем мы рисковали?

— Спасибо, — Томка потупила взор.

Тинкет ее не услышал.

— А если бы он уперся? Что тогда? Я вам скажу — мы бы оба остались на улице. Знаете, какие в этих домах строгие правила?

— Спасибо, — повторила Томка погромче.

— Надо же додуматься! Ассистентка! Умно, с одной стороны, но с этим теперь надо что-то делать! У меня нет продуманного номера с ассистенткой! И тем более с собакой...

Выбора, похоже, не оставалось. Привстав на цыпочки, Томка быстро поцеловала фокусника в щеку:

— Спасибо.

Тинкет дернулся, будто кто-то (например, Снуппи) укусил его за ногу, и уставился на девушку.

— Ээ...

— Это сойдет за извинения и благодарность? — прикусив кончики пальцев, Томка часто заморгала. Со стороны — невинная, как ангел.

Собрав все силы, Тинкет смог справиться с голосовыми связками:

— Сейчас мне полагается на вас злиться. Если бы вы понимали, в какое положение нас поставили... Черт. Так нечестно!

— Извините, — сказала Томка. — Но мне, правда, очень нужно было сюда попасть.

— Попасть! — фокусник потер щеку. — Ну, хорошо. Но вы знаете, что здесь проходит маскарад? Без маски среди гостей лучше не появляться — наш друг Франкенштейн мигом выставит вас на улицу.

— Маска у меня есть! — радостно сказала Томка. — Все тип-топ. Я подготовилась.

Она с гордостью показала фокуснику свою «коломбину».

— Маловато для полного костюма... — покачал головой фокусник. — И с вашими брюками совсем не сочетается.

— Но не могу же я выйти в зал без брюк! — возмутилась Томка, которая очень любила свои клетчатые джинсы. — Это же неприлично!

— А являться на прием к графине без приглашения — это прилично? — Тинкет махнул рукой. — Ладно, придумаем что-нибудь. Но давайте дальше играть с открытыми картами?

У меня такое чувство, что вы втянули меня в какую-то авантюру. И хотелось бы знать, во что мы играем и каковы ставки.

— Хорошо, — сдалась Томка. — Но это долгая история...

— Придется рассказать ее покороче, — сказал Тинкет.

В коридор вышла девушка в черном костюме. Судя по бледному лицу, тонким клыкам над нижней губой и нарисованной в уголке рта капельке крови — вампир. Если ориентироваться на поднос с бокалами — официантка. Костюм из блестящей кожи и шелка поскрипывал и шелестел, словно по коридору ползла змея.

— О! — обрадовался Тинкет. — Buona sera, синьорина...

Официантка окинула фокусника взглядом, будто примерялась, как бы половчее впиться ему в горло.

— Да, синьор? — томно произнесла она.

— Где я могу найти графиню?

— Оу... — простонала официантка. — Синьора сейчас в зале с гостями. Скоро должна приехать Сара-Джессика Паркер. Все ждут... А вы?

— Иллюзионист. Графиня пригласила меня выступить на сегодняшнем приеме.

— Оу... Тогда вам нужен синьор Каппети. Это он занимается обслуживающим персоналом, дорогуша.

Вампирша повела обнаженными плечами и заговорщицки подмигнула Тинкету.

— Поднимаетесь по лестнице и направо. Он скажет, что делать. Если его там не будет, дождитесь Винченцу — это я — и я вам помогу...

Алый язычок скользнул по тонким черным губам.

Томка только пожалела, что под рукой нет осинового кола. Ну нельзя пялиться на людей, как голодная кобра... И наклоняться так близко тоже нельзя, особенно если носишь столь тесные корсеты.

К счастью, Томка не единственная придерживалась подобного мнения. О моральных принципах Снуппи известно мало, но вот высокие кожаные сапоги, замаячившие перед мордой, ему совсем не понравились. И особенно — мускусный запах от этих сапог. Слишком сильно он напоминал о кошках. А если что-то пахнет как кошка и при этом двигается, как кошка... Снуппи зарычал.

Официантка опустила взгляд и, коротко взвизгнув, отскочила к стене. Бокалы на подносе задребезжали. Томка не стала скрывать злорадной ухмылки. Жаль, за гримом не разглядеть, как эта дамочка побледнела.

— Снуппи, тихо, — сказала девушка, прекрасно понимая, что слушать ее пес не станет. — Сидеть!

Снуппи взглянул на нее левым глазом и громко хрюкнул. Другим глазом он продолжал сверлить официантку, ясно давая понять, что той не стоит подходить ближе.

— Не бойтесь, — сказала Томка. — Он и мыши не обидит. Летучей...

Официантка придержала бокалы рукой, но они продолжали позвякивать.

— Ох, ты... Вы меня до полусмерти напугали! — странно слышать такие слова от вампира. — Мне пора бежать. Гости жаждут шампанского.

Ее смех прозвучал хрипло, точно ворона откашлялась. Натянуто улыбаясь, официантка поспешила дальше по коридору. Томка только и успела услышать слова: «Каппети это совсем не понравится...»

— Миленько тут, — сказала Томка, провожая официантку взглядом. — Вампиры, Франкенштейн... Кто следующий?

— Да кто угодно, — сказал Тинкет. — Вы разве не знали? Тема сегодняшнего вечера — всякие ужасы и мистика. Думаете, почему им понадобился фокусник?

Синьор Каппети оказался невысоким человечком в костюме Мефистофеля из дешевой оперетки: красный плащ со стоящим воротом, красное трико, изящные рожки и бородка клинышком. Когда Тинкет и Томка вошли в зал, Каппети дирижировал трезубцем перед толпой вампиров-официантов, поваров-зомби и прочей нечистью, отдавая распоряжения направо и налево. Голос у распорядителя, или кем он там был, звучал по-детски пискляво, но в то же время на удивление строго.

Нечисть благоразумно жалась к стенам. Не столько потому, что их пугали речи распорядителя — говорил Каппети о закусках и напитках, — сколько из опасения быть ненароком насаженным на вилы. В целом же к залу вполне подходило определение «адская кухня». Для полноты картины не хватало только пары-тройки кипящих котлов с вопящими грешниками.

— Синьор Каппети? — спросил Тинкет, подходя к распорядителю.

Опереточный Мефистофель резко повернулся. Фокусник едва уклонился от удара трезубцем, нацеленного прямо в сердце. Лицо Каппети было пунцово-красным, под стать костюму, и блестело от пота.

— Вы! Кто?!

— Чарльз Тинкет, — галантно поклонился фокусник. — Иллюзионист.

— Фокусник! — взвизгнул распорядитель. — Отлично! Только вас и ждем!

И он быстро огляделся, не переставая следить за всем и сразу. Пригрозил кулаком какому-то чертенку, пытавшемуся улизнуть с блюдом сашими: