Михаил Ланцов - Железом и кровью

– Доброго вам вечера, ваша светлость, – поприветствовал Филипп Эрика.

– И вам здравствовать. Я удивлён. Не ожидал вас здесь встретить. Это всё происки нашего общего друга? – Эрик улыбнулся.

– Конечно. Князь, я хотел бы с вами поговорить относительно происходящих событий. И мне хотелось бы, чтобы лишние уши нас не услышали.

– Хм. Предлагаете прогуляться?

– Вы верно меня поняли.

…Спустя полчаса на берегу Тибра.

– Эрик, ваши предсказания про альбигойцев сбываются. Началась активная фаза подготовки к походу. Орден не желает участвовать в этом, но Иннокентий настаивает, требуя выделить в случае начала военной кампании рыцарей числом не менее семи сотен. Это больше половины всего, что у нас есть. И я не знаю, как ему отказать. Так как его аппетиты хорошо известны.

– А что вас останавливает от участия в этой кампании?

– Вы же отлично понимаете, что нас в будущем ждёт такая же участь. Своими руками приближать свой конец неразумно. Вы не можете посоветовать, как нам поступить?

– Как у вас складываются отношения с исламскими партнёрами?

– Всё замечательно. Эти экономические связи нас действительно сплотили и сделали намного терпимей к вере друг друга. В конце концов, она не так уж и отличается. По всем серьёзным вопросам собирается совет всех лидеров и решает, как поступить. Фактически Эдесса, Алеппо, Хомс, Антиохия и Триполи представляют собой некое единое государство с высоким градусом независимости каждой её отдельной части. Управлять таким государством сложно, но оно позволяет без войн крепко держаться в Святой земле.

– Этот тип государства называется конфедерация и является одной из форм республиканского управления. Своего рода подобие идей республики Древнего Рима. А как у вас обстоят дела с Киликийским царством и Египтом?

– С армянами более-менее ладим, потихоньку втягивая в финансовые дела нашей, как вы выразились, конфедерации, а вот с Египетским султанатом беда. Он же фактически потерял власть над значительной частью Сирии и Эдессой. Причём без войны. Формально эти земли в его власти, фактически их жители, мило улыбаясь, полностью его игнорируют. Но до военного конфликта пока не дошло, так как у конфедерации больше двух тысяч воинов и больше десяти тысяч вооружённых слуг. Это внушительная сила, с которой считаются. Тем более что скромные налоги всё же исламские компаньоны высылают. Так что казус белли для нападения нет.

– Это хорошо. Значит, султанат нужно спровоцировать. Если он выдвинется с армией для наведения порядка в своих северных провинциях, ваши компаньоны возьмутся за оружие?

– Конечно. Ваши идеи позволили взять под свой контроль практически весь южный участок Великого шёлкового пути. Это огромные доходы, которые перепадают не только дворянам и торговцам, но и простым жителям. Там практически всё население выступит с оружием в руках для защиты своего благосостояния и жизни, которая стала налаживаться.

– Это хорошо. Я подумаю, что можно сделать для провокации, не подставляя себя и вас.

– Отлично.

– Но этого будет недостаточно для укрепления наших позиций. Нужно наладить контакты с катарами и помочь ребятам не только словом, но и делом. Само собой, инкогнито. Чем сильнее Рим завязнет в катарах во время той бойни, которую там собираются развязать, тем лучше.

– Хорошо, контакты с ними я возьму на себя, а потом пришлю к вам их представителей.

– Отменно.

– Эрик, зачем наш общий друг вас призвал к себе? Есть мысли?

– Думаю, он хочет денег. На первый раз откуплюсь, но, боюсь, в ближайшей перспективе у нас с ним конфликт перейдёт в иную плоскость. Вы слышали об инциденте на Афоне?

– Да, но ничего толком. Много слов, но мало из них по делу.

– Наш любезный друг подкупил настоятеля одного из монастырей, снабдил его вооружением, усилил гарнизон своими людьми. А тот, в свою очередь, стал расшатывать ситуацию и провоцировать меня напасть на Афон, дабы настроить против греческой церкви. Красивая авантюра.

– Действительно. Красиво. Только зачем?

– Как зачем? Сейчас я лавирую между двумя церквами, кормя завтраками обе. Если я порву с православными, останутся только католики. И мне деваться будет некуда. Он желал прервать мою игру и заставить плясать под свою дудку. Впрочем, неудачно.

– Вы уверены в том, кто заказчик?

– Да. Сейчас, конечно, Иннокентий попробует меня чем-нибудь подкупить, но так как я и дальше не намерен допускать двоевластия в своём государстве, то будет скандал. Я не исключаю возможность моего отлучения.

– Не боитесь?

– Отлучение от церкви не отлучение от Бога. Тем более мои люди ценят меня таким, какой я есть, и им в целом плевать, какого я вероисповедания.

– Хорошо. Можете рассчитывать на нашу поддержку. Так как наше с вами выживание очень тесно взаимосвязано.

– Я рад это слышать. Это всё, что вы хотели обсудить? Хорошо. Тогда давайте обсудим последнюю деталь. Я думаю, о нашей беседе завтра донесут понтифику. Что будем говорить?

– Мы обсуждали участие экспедиционного корпуса Боспора в возможной войне с Египетским султанатом. Вы согласились помогать в войне и, если ситуация будет напряжённой, выдвигаться во главе войска, а для усиления наших позиций в регионе решили выслать нам партию вооружения.

– Ну что же, это не далеко от правды, так что это и будем рассказывать нашему святейшему папе.

Утром следующего дня Эрик оделся аналогично тому, как он был одет во время производства в княжеское достоинство. Его сопровождал эскорт из десяти бойцов и ефрейтора. Все в начищенных латных доспехах, при палашах и арбалетах. Сверху – короткие лёгкие котты с цветами князя. Подарок понтифику в виде тысячи листов бумаги и ларца с пятью сотнями боспорских денариев несли слуги в дорогой гербовой одежде. Из оружия при себе Эрик оставил лишь палаш на украшенном кожаном поясе. В общем, ничего особенного аудиенция не принесла. Слишком много пафоса и пустых, ничего не значащих ритуалов. Но вот всё цирковое представление закончилось, и понтифик приглашает князя побеседовать за обедом и обсудить дела, что тревожат его. Стол на двоих был накрыт в центре довольно просторной комнаты, слуга для обслуживания вызывался колокольчиком, и при нём Иннокентий предложил молчать, чтобы подслушать их было невозможно.

– Итак, ваша светлость, как вы понимаете, я пригласил вас к себе не только для личного знакомства с таким выдающимся человеком, но и для обсуждения наболевших проблем.

– Я весь внимание.

– Мне известно, что в вашем княжестве, которое ныне занимает всю Тавриду, очень слабы позиции истинной церкви и вы не гоните еретиков и неверных.

– Вы правы, я занимаюсь вопросами финансового благополучия моих подданных, их душами я всецело доверяю заниматься священникам. Я не силён в этих делах, а потому побаиваюсь наломать дров, перегибая палку. Вы, как я понимаю, информированы о том, что у меня в государстве немного жителей. Если я их силой начну обращать в католичество, не разбегутся ли они? Я ведь власть светская. Как я могу способствовать продвижению истинной веры, кроме как насилием? Полагаю, в сложившейся ситуации это скорее проблема епископа, что был прислан вами, дабы нести благую весть заблудшим овцам моего княжества. Силу я применить не могу, чтобы не усугубить обстановку, значит, нужно словами убеждать. А он, по всей видимости, не справляется с этой работой.