Андрей Величко - Век железа и пара

Простояв у острова Сент-Мэрис три дня, эскадра потихоньку двинулась в обратном направлении, ибо из Лондона пришла радиограмма, что Вильгельм уже собирается в путь. Мы хотели прибыть в Рим сразу после Рождества, потому что я не знал, как именно его там принято праздновать. Мало ли, перепьется народ, полезет в драку, а мы объясняй потом папе, почему застрелили того, этого и еще вон того. Нет уж, в первый визит лучше по возможности обойтись без эксцессов.

Папская область в текущем времени была довольно приличным государственным образованием, занимающим примерно четверть возникшей позднее Италии. Правда, хоть сколько-нибудь удобных портов на ее западном побережье не имелось, но нашим дипломатам уже пришло письмо от какого-то принца Ладислао Одескалчи. В нем он приглашал господ австралийцев остановиться у его имения Пало, что в тридцати километрах от Рима по Аврелиевой дороге. А с моря, хоть там и нет закрытой бухты, построен небольшой волнолом, защищающий пирс в случае западного ветра, впрочем, довольно редкого зимой.

Вот мы и направились туда, прибыв к гостеприимному принцу тридцать первого декабря.

Три корабля встали на якорь метрах в ста от берега, потому как подойти к разрекламированному пирсу все равно не могли из-за своей осадки. На воду был спущен катамаран, и началась высадка.

Вскоре в двух пароконных каретах появился и сам принц, оказавшийся невысоким полноватым мужичком лет сорока. Его высочество сопровождала конная свита из шести рыл с какими-то копьями. С нашей же стороны на берегу уже стояли два взвода Иностранного легиона, а катамаран отправился за транспортными средствами, то есть трициклом и шестиколесником с прицепом.

Первым делом мы с принцем в темпе решили вопрос, где и что будем праздновать. На это хватило пяти минут, и согласованная программа выглядела следующим образом.

Через пару часов принц посетит «Чайку», где мы с ним отметим прибытие австралийской эскадры к берегам папских владений. Потом, чуть отдохнув, переместимся в замок Пало с целью достойно встретить наступление нового года и века. Первого января, как известно, наступит Торжество Пресвятой Богородицы, в честь которого мы посетим мессу в только что отстроенной церкви в Ладисполи, загородном имении Одескалчи, расположенном в полутора километрах от замка. После чего двинем в новую резиденцию принца, где продолжим банкет. Ну а где-то числа третьего его высочество сочтет за честь проводить нас в Рим.

Принц показал, где легионеры могут разбить лагерь, и отбыл, пообещав через пару часов без всяких напоминаний прибыть на борт моего корабля, а я прошелся по берегу.

Кроме небольшого волнолома и пристани других примет цивилизации не наблюдалось. В обе стороны километра на три просматривался каменистый безлюдный берег, поросший кустарником вроде можжевельника. Причем зеленым, несмотря на январь. Впрочем, а чего бы ему и не зеленеть при такой погоде – солнышко, теплый ветерок и температура плюс двенадцать. Похожие растения мне встречались в Забайкалье, только там ягоды были синие, а здесь несколько случайно сохранившихся имели рыжий цвет.

Посмотрев, как установлены палатки и несут службу часовые, я разрешил отправить в лес отделение за дровами для полевой кухни и еще раз напомнил старшему группы лейтенанту Лауполикану, что охотиться тут нельзя, после чего вернулся на «Чайку».

Обед в честь прибытия принца на борт, а нас – в Италию продолжался часа два и, как говорится, оставлял место для скорого ужина. Пили привезенное гостем какое-то редкое вино, с моей точки зрения – откровенную кислятину. Закусывали австралийскими сливами, про которые я объяснил, что в них в пятьдесят раз больше витамина «С», чем в апельсинах. Принц почмокал губами с таким видом, будто что-то понял, но на сливы налег очень основательно.

В восемь часов вечера я опять перебрался на берег и, сев на квадр, в сопровождении четырех бойцов охраны проехался до замка Пало. Он был самым настоящим, явно сохранившимся еще со средневековых времен, но довольно маленьким – примерно с коттедж какого-нибудь областного депутата. Стены, четыре башни по углам и квадратный донжон в центре. Его главный пиршественный зал почему-то сразу навел меня на воспоминания о хрущевках, но, к счастью, моего появления там ждало совсем немного народу. Сам принц, его супруга, при взгляде на которую мне захотелось выразить соболезнования хозяину замка, но я сдержался и даже сказал даме какой-то замысловатый комплимент, суть которого была в том, что доводилось встречать женщин и пострашнее. Плюс две дочери принца, которым пришлось обойтись вовсе без комплиментов, ибо при виде их у меня не получилось сказать даже того, что хозяйке замка. И даже если бы у меня имелись намерения изменить своим женам, что, разумеется, полная неправда, то уж при встрече с этими дочками они точно испарились бы без остатка. Наконец, тут присутствовал некто в церковном одеянии, оказавшийся духовником семейства патером Алберто.

Я взял у одного из солдат корзину с четырьмя бутылями крепкого самогона своего производства и водрузил этот национальный австралийский напиток посреди стола. Затем вручил газовую зажигалку и многолезвийный китайский нож хозяину замка, китайские же, но семнадцатого века шелковые платки дамам и совсем маленький алюминиевый крестик духовному лицу. После чего патер Алберто пробормотал краткую молитву на латыни, и мы приступили к празднеству.

Среди собравшихся не оказалось умников, с цифрами в руках доказывающих, что на самом деле новый век начнется только через год, в январе одна тысяча семьсот первого года. И правильно: люди-то празднуют не круглое число лет с черт знает когда случившегося события, а всего лишь появление круглых цифр в календаре!

Старый год мы проводили умеренно, всего одной бутылкой, причем дамы не участвовали в дегустации ее содержимого. Почему-то святому отцу хватило даже такой мелочи, и он выбыл из числа бодрствующих еще до двенадцати. Где-то в два часа нас покинули дамы, и мы с принцем сели играть в шахматы. Процесс затянулся до утра, и к тому времени на столе оставалась всего одна бутылка. Потом вдруг оказалось, что пора идти на мессу. И это было очень кстати, потому как там я замечательно выспался, так что покинул богослужение бодрым и готовым к новым подвигам во имя великой Австралии. А вот принц не выдержал такого темпа и извиняющимся тоном сказал, что перед поездкой в имение ему требуется немного отдохнуть.

В общем, новогодние праздники получились насыщенными, очень длинными по австралийским меркам и неприлично короткими по российским. А третьего числа мы покинули поместье гостеприимного принца, за полчаса добравшись до Аврелиевой дороги. Там, что удивительно, торчал указатель, из которого можно было понять, что налево – это в Пизу, а направо – в Рим. Мы свернули направо, и наша кавалькада покатилась по дороге, построенной еще древними римлянами. И судя по ее состоянию, при них же и в последний раз ремонтировавшейся. Мне она сразу напомнила шоссе от Кашина до Калязина перед тем, как его наконец заасфальтировали.