Андрей Величко - Век железа и пара

Полюбовавшись на свое творение, я задумался. До сих пор все свои технические новшества я или просто дарил, или менял на что-нибудь, как, например, это произошло со схемой хронометра, до которой англичане и без меня скоро додумались бы. Но тут-то совершенно новая область, причем с фантастическим потенциалом! Один «Мосфильм» чего стоит, не говоря уж о Голливуде. А патентное дело уже процветает, так что здесь, пожалуй, следует действовать именно в этом направлении. Но не в одиночку, а при поддержке святого престола, для чего – хрен с ними, с попами! – предоставить папе и его преемникам равные со мной права в патентообладании. Заодно пусть папские юристы возьмут на себя всю работу по оформлению бумаг, ибо именно на крючкотворстве они наверняка съели собаку, и не одну.

Потом я прикинул, как будет развиваться кинодело в будущем, отчего мое настроение еще улучшилось, хотя и до того было неплохим. Ведь что будет происходить, когда большая часть технических трудностей окажется хоть как-то преодолена!

Разумеется, Ватикан и не подумает выпускать из своих рук монополию на такой мощный рычаг манипулирования массовым сознанием, как кинематограф. И само собой, станет поддерживать ее всеми доступными ему способами. Но монополия по определению не будет касаться Австралии, и, значит, для поддержания зрительского интереса папским киностудиям придется конкурировать с нашими. А на этом пути святые отцы сами выроют себе яму, куда и вляпаются с хорошего разгона. Ибо сейчас, конечно, папе в мечтах представляются фильмы исключительно высокодуховного содержания, но я-то знаю, каким образом все будет происходить на самом деле. На редкость нетрудно догадаться, как скажутся на авторитете католической церкви афиши, рожденные желанием не упустить своего зрителя в конкуренции с австралийским кинопрокатом. Ибо написано на них будет примерно следующее:

«Не пропустите! Новейший эротический боевик Святоватиканской киностудии! Неподражаемый преподобный отец Антонио, блестяще сыгравший Чингачгука в блокбастере «Любовь последнего могиканина», теперь в роли Казановы! Потрясающие своим реализмом боевые сцены и откровенностью – постельные! Спешите видеть!»

И естественно, картинки, полностью соответствующие рекламному тексту.

Двадцать четвертого января напротив замка Пало появился еще один корабль, который бросил якорь рядом с австралийской эскадрой. Он представлял собой небольшую тартану, а принадлежал некоему Ицхаку Хамону, столь поднявшемуся на торговле с Ост-Австралийской компанией, что теперь он владел аж четырьмя кораблями, а не одним, как два года назад. Почтенный купец спустился на берег, нанял в Ладисполи бричку и отправился в Рим, прямиком на площадь Святого Петра, к фонтану в виде шишки. Поначалу ему преградили было путь папские гвардейцы, но, увидев показанный купцом небольшой желтый прямоугольник с черной полосой, под которой шли надписи «Алекс Романцев» латынью и кириллицей, пропустили. Вторая задержка произошла у подъезда за фонтаном, где стояли четыре рослых солдата неизвестной купцу расы, вооруженные барабанными ружьями. Этим карточки оказалось уже недостаточно, один из них снял висевшую у двери изогнутую трубку на шнуре, что-то туда сказал и приложил к уху. И только после этого купец был пропущен внутрь, где еще один иноземец, но немного не такой на лицо, как стоящие на часах, и значительно уступающий им в росте, проводил Ицхака на второй этаж, к покоям его светлости герцога. Там его ждал радушный прием, ибо почтенный купец явился в Рим по прямому приглашению главы недавно прибывших сюда австралийцев. В числе прочего Ицхаку предстояло за неделю до окончания визита отплыть с целью предупредить визиря о дате встречи на острове Андикитира, а до этого обсудить с герцогом вопросы прямой торговли с Австралией. Не так давно у Хамона появились связи в Египте, на побережье Красного моря, и теперь вопрос был только в том, как быстро он сможет приобрести корабли, способные преодолевать океан. Людей, которые займутся этим хоть и опасным, но весьма прибыльным делом, купец уже начал подбирать, и небезуспешно. Но сейчас он пребывал в некотором смущении, ибо дело потребовало несколько больших расходов, чем предполагалось поначалу, и без кредита было ну никак не обойтись. Однако, хорошо зная своих единоверцев и соотечественников, он решил сначала попробовать обратиться к герцогу – может быть, тот предложит более щадящие условия.

К некоторому удивлению купца, герцог понял его с полуслова. Но, прежде чем разговаривать про займ, довольно долго расспрашивал о предполагаемой организации рейсов, составе команд и плате, которую собирается предложить морякам купец. Затем пригласил Ицхака как-нибудь посетить Ильинск, пообещав, что лично проследит за тем, чтобы уважаемый негоциант никоим образом не попал под мораторий, даже если ему и захочется ненадолго заглянуть в сам город, а не отсиживаться в свободной экономической зоне. Пообещал, что ближе к делу выдаст австралийские карты с указанием преобладающих в разные времена года ветров и течений. И только после этого назвал сумму, которую он готов выделить, и процент, под который купец ее получит. Всего два с половиной годовых! А займ будет на четыре года, с расплатой средиземноморскими товарами и транспортными услугами. У Ицхака даже закралось было подозрение – что-то тут не чисто, – но потом он припомнил все свои предыдущие дела с австралийцами и успокоился. Эти люди действительно не имели привычки экономить на мелочах.

В самом конце беседы герцог попросил Хамона зайти в третью от его апартаментов дверь по коридору, где квартирует один из виднейших австралийских животноводов господин Кикиури Канава. С ним надо будет уточнить, какие животные, в каких количествах и за какие деньги нужны Австралии. При этом его светлость Алекс непонятно чему улыбнулся.

В действительности я, конечно, прекрасно понимал, что предлагаю купцу ну очень выгодные условия кредита, он согласился бы и на куда более тяжелые. И дело тут было вовсе не в средиземноморских товарах, хотя и они тоже представляли некоторый интерес. Но главное состояло в другом. Я хотел наладить гораздо более удобный, чем сейчас, канал переправки иммигрантов из России. На средиземноморских судах Хамона – в Египет, там около ста километров пешком, затем посадка на океанские корабли и быстрый рейс до Австралии. Быстрый – потому что именно на этой линии будет работать первый построенный для нас голландцами чайный клипер, без особых затей названный «Фермопилами». В ближайшее время морякам, завербованным почтенным Ицхаком, предстоит стажерами совершить рейс из Танжера в Красное море, ну а там они уже смогут принять корабль в свои руки.