Василий Звягинцев - Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

Короче — глобальная катастрофа. Или — наоборот? Как в дни Кубинского кризиса продемонстрировать готовность идти до конца и в решительный момент выбросить на стол козырного туза.

— Да, Олег, — со всей доступной ему твёрдостью ответил Президент. — Пожалуй, пока нам стоит остановиться на достигнутом, на какое-то время расстаться. Расстаться друзьями, разумеется. Я не возражаю против поддержания культурных контактов, весьма желательным считаю обмен какой-то взаимополезной информацией… — Он замялся. Что-то ещё следовало сказать, но вот что? — Создадим контактную группу, вполне неофициально, разумеется. Любые утечки информации, а они непременно будут, мы с полным основанием будем игнорировать, не снисходя до комментариев столь абсурдных утверждений. Как говорили в анекдоте времен «холодной войны»: «Хай клевещут!»

— И это совершенно правильно, — поддержал его Олег. — Чем больше вы будете отрицать, тем сильнее занервничают ваши противники, внешние и внутренние. Грамотно поставленной кампанией разнонаправленной информации можно такой раздрай в геополитике учинить… — Император даже прижмурился, как кот, от удовольствия. — Непременно предоставлю вам несколько специалистов этого дела. Их методика, неизвестная в вашем мире, подбавит перчика…

Я, честно вам признаюсь, одного не понимаю — такой вот вашей слишком нервной реакции на наше знакомство, — продолжил Император, великолепно ощутив весь спектр обуревающих собеседника чувств. — Очевидно, сегодняшний день оказался слишком труден. Слишком много экстремальных впечатлений, без привычки-то. Чересчур жизнь у вас выдалась спокойная, что личная, что государственная. Оно и хорошо, если по-обывательски смотреть. «Царствуй, лёжа на боку», как наш общий поэт писал. А в кризисной ситуации?

Если вдруг вражеское вторжение на тысячекилометровом фронте, войска отходят, почти не оказывая сопротивления, в тылу бардак, соратники ненадёжны, союзники предают, да вдобавок народные бунты там и там возникают — в такой обстановке вы готовы Державой управлять? На любое решение — несколько часов от силы, и каждое должно быть единственно верным, а главное — осуществимым. И конечная цель — непременная победа, иначе лучше сразу капитулировать, «во избежание ненужного кровопролития», после чего застрелиться или преобразиться, как Александр Первый, в старца-отшельника…

— Это вы тоже на Сталина намекаете? — спросил Президент, к которому вполне сейчас была применима поговорка насчёт «голодной кумы».

— Да на кой мне чёрт какой-то ваш Сталин? — возмутился Олег. — Своих примеров достаточно. Один — Николай Второй, второй — ваш покорный слуга. А вы какую-то мерехлюндию развели. Меня действительно дела торопят, а у вас, похоже, времени в избытке. Вот и поразмышляйте на досуге. Я ведь чего в идеале хочу — истинного возрождения и процветания не чужой мне страны. Прадед не очень хорошо ею распорядился, плоды чего вы до сих пор пожинаете. А ведь и у меня, и у вас до сих пор живут люди — немного, но ещё есть, — родившиеся до «развилки». Значит, одинаково мои и ваши подданные. Их судьбы в чьей фактической юрисдикции? А детей, внуков?

Президент совершенно не был готов к подобному стилю общения. Как на государственном, так и на личном уровне. С ним последнее время вообще не спорили, а разные формы несогласия, что в правительственных кругах, что на всяких зарубежных «саммитах», облекали в бесчисленное количество пустых словесных обёрток.

А тут в лицо говорят, что если ты и не совсем пустое место, то близко около этого. И отвечать нужно без подсказки «спичрайтера», да так, чтобы потом не было «мучительно больно». Как в детстве и юности на крутых пацанских разборках.

Да ещё Сильвия с дальнего конца стола смотрит обволакивающим русалочьим взглядом, и как-то ведь придётся объясняться с друзьями, когда гости отбудут восвояси. Тяжело, очень тяжело, и стыдно как-то. Перед самим собой, прежде всего.

Ну, не готовился он к такому, действительно, что тут теперь поделаешь. Правильно пел Высоцкий: «Я на десять тыщ рванул, как на пятьсот, и спёкся…»

— Ты вот, коллега, — продолжал тем временем Император, — главное, нервы не перетруждай. Выпивай вечерами, не с горя, а для веселья, на рыбалку или охоту выезжай почаще, в хорошей компании, вот она, то есть жизнь, сама на нужную колею и выберется. Куда как трудно Александрам, что Второму, что Третьему, приходилось, никак не легче, чем нам с тобой, а в радостях жизни себе не отказывали. Может, и вправду — двинемся прямо сейчас ко мне в Берендеевку? Развлечёмся — небу жарко станет, и все государственные проблемы обратятся в мелочь, не стоящую внимания!

Олег Константинович был совершенно искренен в своём приглашении, и Сильвия будто бы кивала, напоминая, что и месяц в другой России здесь секундами обернётся.

Но это уже мо́рок какой-то затягивающий, и едва ли, поддавшись, сумеешь остаться самим собой.

Президент отрицательно мотнул головой:

— С удовольствием принимаю приглашение, но, увы, не сегодня. Многовато для первого раза будет. Вообще предлагаю прекратить прения. Обед так обед.

— Быть по сему, — согласился Олег, допивая свой бокал. — Даст бог, не последний день живём. Пробил адмиральский час [53] На дореволюционном флоте — обеденное время с выдачей винной порции, начиналось после выстрела полуденной пушки. , и Шехерезада прекратила дозволенные речи…

В положенное время участники собрания ведущих членов «Хантер-клуба» перешли в каминный зал, где на ужин в их присутствии по всем правилам готовились бекасы, вальдшнепы и прочие птицы этого семейства. А также и кроншнепы, относящиеся к семейству ржанковых и достигающие размеров приличной курицы. Были и куропатки из семейства фазановых. Запахи по залу распространялись умопомрачительные, повара в егерских одеждах орудовали вертелами, лакеи готовили столы «по-походному».

Арчибальд перешёл от общих рассуждений к вопросам практики, от которой кое у кого начали кривиться губы. Одно дело — создавать теории и «продвигать их в массы» ничего не понимающих исполнителей, совсем другое — поставить на кон собственные головы, согласившись, что они ничуть не ценнее и, главное, не крепче прочих.

После достопамятного разгрома британской кавалерии под Балаклавой 13/25 октября тысяча восемьсот пятьдесят четвёртого года (официальная траурная дата военной истории Англии), когда были массово уничтожены представители самых аристократических фамилий [54] См. Е. Тарле «Крымская война», т. 2. , гордые альбионцы предпочитали избегать прямых боестолкновений с русской армией. Да их после окончания Крымской войны и не случалось больше, англичане воевали с Россией или чужими руками, или вонзали ей ножи в спину и ставили подножки, числясь официальными союзниками.