Александр Головчук - ПОЧЕМУ И НЕТ?

Все присутствующие были мне незнакомы, но это мало кого смущало. Меня лично - нет. А офицерам выпить на халяву за счет провинциального простака - сам Бог велел. Моей же задачей было сделать так, чтобы присутствующие с удовольствием принимали меня в своем кругу и в будущем. Нужно было, чтобы они меня запомнили, причем, как своего парня.

Пускать пьянку на самотек я не собирался. Более того решил поломать сложившийся ритуал. Первая причина - я его, в смысле ритуал, просто не знаю, а вторая - пошухерить хотца. Когда офицеры и преподаватели заняли места за столом, я толкнул речь об офицерском братстве. В стихах. Сразу после обязательных тостов.

Первого - за Государя, произнесенного старшим по званию седым полковником, сидевшим рядом со мной. Второй тост должен был быть за свежеиспеченного подпоручика, его провозгласил молодой артиллерийский капитан, похоже, дежурный тамада, а уж после было мое слово.

Стихами тогда баловались все, это было признаком хорошего тона. Особо грешили этим господа кадеты и молодые офицеры.

Я взял за основу слова песни, которые всплыли в памяти. Их пели под гитару в нашем дворе крепко поддавшие десантники в свой праздник. Здорово пели, слова запомнились влет. Наверное - правильные, оттого и на душу легли.

Встав во главе стола, вздернув вверх бокал и не дожидаясь пока затихнет гам, стал декламировать. Голос умышленно не напрягал, словно неторопливо рассказывал историю ближайшим соседям.

(Стихи полковника Михаила Маслова)

Зал отозвался громовым 'Ура!'. Не, народ тут явно не избалован шоу. Тост имел бешеный успех.

А дальше покатилось само. Идею подхватили. Кто-то из офицеров вставал и декламировал соответствующие событию стихи, когда - в пару строк, когда - довольно длинные. Причем, стихийно, тосты шли по кругу от офицера к офицеру.

Узнавал знакомые строчки Кульнева, Батюшкова, Жуковского, а сколько неизвестных….

На французском языке стихи от подвыпившего кавалергарда, что-то о войне и ветре, не пошли. Опять перешли на русский.

Хотя кавалергард - молодец. Молод, а лицо все в шрамах, и 'георгий ' в петлице. Что-то хотел высказать, да вот видно слов не хватило. Только рукой махнул и уткнулся хмуро в бокал.

Исключение сделали для польского улана. Был в русской армии такой полк, состоящий исключительно из польских добровольцев. Тот декламировал на родном языке, и красиво выходило у усача. Немногие поняли слова, но что о любви солдата к прекрасной даме догадались все, настолько в лицах отображал улан свой сонет.

Естественно, что следующий тост был за дам. Со смехом поднимаем бокалы.

Так, стихов явно больше чем вина. Делаю знак половому. Тот успокаивающе кивает в двери кухни - озаботился уже, барин, вот и хозяин подключился.

Вот и хорошо. Должно хватить и на еще дополнительных гостей. К нашему столу подходят сидящие в трактире офицеры, и чтобы узаконить это дело объявляю всех их своими гостями. Придвигаются еще столы. Вопрос с оплатой улаживаю с подошедшим хозяином. Заодно и о ночевке на двоих договорился. Статус нужно поддерживать, не в казарме же мне ночевать.

Хм…, строевого коня сегодня прогуляли вместе с седлом и уздой. Но лишнего с меня не взяли, репутацией дорожат, по легкому копеечку срубить не пытаются. За честность хозяин получает неслабые чаевые.

Поток тостов начал иссякать. Выпито немало, но сильно пьяных не видно. Что значат качественный алкоголь и хорошее здоровье.

Обойдя круг, очередь опять вернулась ко мне. Ожидающие взгляды, подвыпившие лица и среди них - белый мундир с эмалевым крестиком.

Кавалергарда здесь видимо уважали, все лица как по команде повернулись к нему, а он аж вздрогнул от стихотворных строчек. Никогда не думал, что песенка из фильма может звучать страшным стихом.

Словно устыдившись всеобщего внимания кавалергард, схватив кружку, спрятал за ней иссеченное лицо.

Кружка в пальцах кавалергарда разлетелась мелкими осколками, раздавленная судорожным движением задубевшей от палаша и поводьев ладони. На стол капнула кровь из порезов.

Кавалергард поднялся, тяжело держась за спинку стула. Рука скользнула по крестику. - Это, Фриндланд…- тихо проговорил он.

Я, подняв бокал вверх в салюте, выкрикнул:

- Героям, павшим и живым…! - Несколько капель вина проливаю на пол в извечном языческом жесте, выпиваю остальное, и разбиваю бокал об пол вдребезги. Сегодня больше не пьем…. Сегодня больше не говорим…. Лишь звук бьющихся об пол бокалов….

Наутро голова все же слегка гудела хоть обновленный организм и неплохо справился со слоновьей дозой выпитого. Но перебор чувствовался. Вот бедолаге Глебу пришлось туго. Ввиду молодого возраста и неопытности крепко перепил. Теперь страдает на полную катушку. Ну и пусть отлеживается. Перепоручив заботу о юнкере хозяину заведения и получив от него заверения - что, мол, не впервой и все будет в лучшем виде, отправляюсь по своим делам.

Вчера между тостами напросился через капитана-тамаду, на партию в карты к артиллеристам. Сегодня вечером должен быть там обязательно. Разумеется, в заведении не одни офицеры крепостной артиллерии собирались, но этот офицерский клуб посещался и ими тоже.