Константин Калбазов - И пришел с грозой военной…

– Черт. Этого не может быть, – выйдя из оцепенения первым, проговорил Звонарев.

– Может, Сережа, – ворочая желваками, сквозь зубы процедил Песчанин. – Похоже, пора мне возвращаться во Владивосток, потому как еще немного – и такой возможности уже не будет. Но сначала…

– Мальчишка!!! Да как вы посмели!!! – Борода торчком, словно бивни боевого слона, усы вздыблены, куда самому разлихому казаку, галстук висит несуразной тряпицей, ворот рубахи распахнут от резкого рывка – видать, крепко сперло дыхание.

А что, вполне объяснимая реакция. Ну а как прикажете реагировать, если вы испытываете острую нехватку в эсминцах, буквально пылинки с них сдуваете, несете потери и не имеете возможности хоть как-то их восполнить? Если вам элементарно не хватает сил для организации систематического траления, а тут выясняется, что где-то в загашнике имеются еще восемь миноносцев, вполне боеспособных, и не просто боеспособных, а самых настоящих ночных охотников, но от вас их упорно скрывали! И это на фоне того, что вся ваша эскадра, до последнего крейсера, сейчас заперта на внутреннем рейде порта и не имеет никакой возможности его покинуть. При всем при этом идет война. Вам надлежит противодействовать высадке вражеской армии на побережье Квантуна, но вы не имеете для этого никакой возможности. Миноносцы и канонерки худо-бедно еще смогут выйти в море, но не с ними же вести войну, в самом-то деле. Конечно, для прославленного флотоводца и признанного авторитета в морской тактике и командующего эскадрой все это не должно являться причиной, чтобы потерять над собой контроль. В конце концов, имея боевой опыт, вы умеете держать в руках свои эмоции. А если все это наваливается разом? В один день?

– Ваше превосходительство, я попросил бы вас сдерживаться, – холодно бросил Песчанин.

– … – Макаров только хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, опешив от такой отповеди.

– Я не вижу причин для подобной реакции. Да, я скрыл, что корабли вполне боеспособны. Вы видите в этом преступление? Я – нет. В конце концов, они предлагались военно-морскому ведомству, и от них отмахнулись. Не моя вина в том, что в Порт-Артуре не было сосредоточено необходимого количества кораблей. Не я бездарно проспал атаку японских миноносцев и позволил нанести тяжелые потери в первые же минуты войны. Не я держал корабли в нейтральных портах, которые на деле оказались нейтральными только номинально. Это корабли концерна, и построены они на деньги, которые никоим образом не принадлежат казне. Я понимаю, в каком сейчас вы положении, но попросил бы не перебрасывать с больной головы на здоровую. Как видите, едва мне стало известно о том, что рейд способны покинуть только легкие силы, я пришел и обо всем честно рассказал. Хотя убейте меня, не знаю, стоило ли это делать.

Макаров резко сел в кресло и, откинувшись на спинку, с минуту сидел не шевелясь. Не в его принципах было сносить подобные высказывания, а уж тем более от малознакомых людей. Но с другой стороны… А чего это он так взъярился? Понятно, что трудный день. Понятно, что все планы летят прахом. Понятно, что теперь у Того развязаны руки и он немедленно предпримет десантную операцию. Но так срываться… Нужно успокоиться. В конце концов, этот делец ни в чем не виноват. Он вложил в эти корабли немалые деньги, и ему вовсе не блажит, чтобы у него их попросту реквизировали. Всему есть причины.

– Вас не затруднит еще раз повторить то, что вы сказали относительно этих кораблей? Нет, не так. Назовите наконец их истинные характеристики, черт вас дери!

– С удовольствием, – мягко улыбнувшись, ответил Антон. По всему видно, буря миновала и намечался конструктивный разговор. Это хорошо – он боялся, что сам сорвется, так как уже начал закипать, горя праведным гневом. – Итак, миноносцы класса «Росич»…

Он говорил спокойно и обстоятельно, стараясь ничего не упустить и не повторяться, высказываясь четко и лаконично. Сейчас не та ситуация, чтобы разводить воду. Буря-то утихла, но нужно было еще какое-то время, чтобы улеглась последняя волна. По мере рассказа Макаров привел в порядок мундир, огладил усы и бороду, менее чем за минуту превратившись опять в выдержанного и рассудительного командующего эскадрой. Наконец доклад был окончен. Понятно, что Антон не был его подчиненным, но сухие характеристики уж больно походили именно на доклад. Песчанин выжидательно посмотрел на Степана Осиповича.

– Итак, в акватории завода сейчас имеются восемь миноносцев, а девятый стоит вмерзшим во льды Охотского моря.

– Не совсем так, ваше превосходительство.

– Бросьте, вы не на службе, обращайтесь ко мне по имени-отчеству. И еще. Прошу прощения за то, что сорвался. Нервы, знаете ли.

– Я все понимаю, Степан Осипович, и уверяю вас, предвидел подобную реакцию.

– Итак. Как понимать ваши слова?

– Дело в том, что практически полностью готовы только четыре миноносца, и только два из них прошли ходовые испытания, два закончены, но никаких ходовых испытаний не проходили. Остальные четыре будут готовы для ввода в строй в течение месяца. На готовых «росичах» пока не установлено вооружение. Однако оно уже на заводе и может быть установлено в ближайшую неделю. Необходимо время для сборки орудий. Минные аппараты будут смонтированы в ближайшие четыре дня. К сожалению, не хватает людей. Но один миноносец мы можем подготовить уже в течение суток. К сожалению, по большому счету это и все, что реально сможет получить эскадра.

– Вот только что было восемь – и на выходе один.

– Дело в том, что на «росичах» установлено специфическое оборудование, и без специалистов использовать его невозможно. Я говорю в первую очередь о турбинистах и акустиках. Все остальное освоить нетрудно, а в радио просто отпадает необходимость, так как оно несовместимо с вашими искровыми телеграфами. Если турбинистов худо-бедно еще можно подготовить в сжатые сроки, то с акустиками этот номер никак не пройдет. Для овладения этой специальностью нужен как минимум год и музыкальный слух.

– Ничего не понимаю. Но ведь и без акустиков их можно использовать?

– Можно, но тогда уж они не будут ночными охотниками, а превратятся в обычные миноносцы, впрочем, где-то даже будут проигрывать им, так как имеют неподвижные носовые аппараты. Одним словом, сейчас в Артуре имеется команда только для одного миноносца, но они специалисты, которые могут использовать возможности корабля по максимуму, вот только командир не имеет боевого опыта.

– А имеющие боевой опыт командиры не имеют понятия, как обращаться с новым кораблем. Блестяще.

– Я этого не говорил. Так уж сложилось, что сейчас здесь находятся сразу два человека, способных вести в бой этот миноносец. Один – это я. Конечно, я не имею боевого опыта, но боевой потенциал миноносца мне знаком лучше, чем кому бы то ни было. Всю прошлую навигацию в Охотском море я гонял «Росича» в хвост и в гриву, выжимая из него все, на что он способен. Сейчас миноносец имеет полный штат, от турбинистов до артиллеристов, и их подготовка ничуть не уступит подготовке личного состава на эскадре, а скорее, даже превзойдет. Денег на подготовку мы не жалели. Второй – Науменко. – «Света меня со свету сживет, и с Верой Ивановной, похоже, отношения испортятся напрочь, ну да потерявши голову по волосам не плачут». – Петр Афанасьевич принимал непосредственное участие в его проектировании – другое дело, что мы скрыли от него, какова будет настоящая силовая установка, не знал он и о гидрофонах: все же секретная разработка. Но наездник из него получится великолепный, все же чего он не знает, быстро постигнет благодаря сегодняшнему капитану Панину. Остается только доукомплектовать экипаж комендорами и минерами – и одна боевая единица у вас в наличии.