Павел Дмитриев - Поколение победителей

Внутри огромные секции, небольшое количество покупателей, продавщицы в клетчатых фирменных сарафанах с монументальной вышивкой «УМС» и белых кофточках. Удивился практически полному отсутствию очередей, небольшая давка была только за белыми мужскими рубашками. Пробился, пощупал ткань – неприятная жесткая синтетика. Что вполне соответствовало названию магазина. Но носить такое чудо на собственном туловище, бр-р-р, извращение.

Катя с Верой Борисовной ушли куда-то вглубь, оставили меня вдвоем с неразговорчивым Смирновым, даже имени которого я не знал. Впрочем, не велика беда, ходит, как привязанный, и ладно.

В отделе мужских костюмов было спокойно, всего несколько человек примеряли… Всего три фасона! Зато вывесили их по нескольку рядов каждый, упорядоченно, с большими круглыми бирками на никелированных вешалках. Нечего рыться, бери, что дают, следующий! Но в отличие от Екатеринбурга две тысячи десятого года весь ряд размеров в наличии, да еще с разбивкой на три группы по росту.

Так, один фасон сразу отметаем. Чисто черный, двубортный, по виду – стоит брать ближе к похоронам. Хотя и самый популярный, наверное, из-за цены: всего сорок пять рублей. Второй – «тройка» из какого-то фактуристого серого в черную крапинку материала, несерьезно. Третий обнадеживал, темно-серый, однотонный, с неглубоким вырезом и элегантными узкими лацканами, на паре пуговиц. Ткань на ощупь удивительно качественная и совсем без завалов. Неужели импортная? На ценнике ПШО «Большевичка», сто пять рублей.

Примерка затянулась. Не знаю, как кроили эти чудеса швейного искусства, но мне они категорически не подходили. Никак не похоже на «Brioni», и даже на попусту раздутый «Pioneer Gragney», о котором за пределами России и Греции никто не слышал. Кое-как подобрал пиджак и брюки из разных комплектов, но все равно без вмешательства портного это барахло смотрелось на мне отвратительно. Особенно бесили по-сюртучному длинные полы, которые при моих метре девяносто начинали распахиваться где-то выше пупка. Впрочем, плевать, все равно пиджак всегда носил незастегнутым. Вот как исправить чуть коротковатые брюки? Или это у меня в две тысячи десятом образовалась неэкономичная привычка «мести асфальт»?

С рубашками дела обстояли гораздо лучше. Выбрал три простых белых, ничем не отличавшихся от знакомых по будущему моделей. Даже производство и то КНР. К ним добавил по паре клетчатых – с длинным и коротким рукавами. Галстуки оказались подозрительно узкими, неужели такая мода? Впрочем, плевать, всю жизнь был важен не фасон тряпочки, а узел, которым она крепится вокруг шеи. Прикинул черный, в мелкую белую клетку, завязал виндзором. Вроде ничего, сойдет. Второй галстук взял с широкими диагональными полосами, градиентно переходящими из белого в синевато-стальной. Для него подошел four in hand, хотя до идеала получившаяся конструкция все равно не дотягивала [101] Виндзор, four in hand – названия более-менее распространенных галстучных узлов. . Но лучшего варианта в продаже не было.

С обувью дела обстояли плохо. Десятка полтора моделей поначалу обнадежили, но толстая подошва из черной волнистой микропористой резины… здоровенные полукруглые носы… обязательная шнуровка… Как это носить, с портянками, что ли? Или сразу брать галоши с отвратительным алым подкладом, которые в городе Москве почему-то оказались в немалом ассортименте? Единственная пара туфель, похожая на современную, жала в подъеме. Вроде импорт, но какой-то странный. На ценнике ЧССР, тридцать восемь рублей, но ни одной надписи на обуви, кроме выбитого на коже подошвы размера, причем по штатовской шкале, десять с половиной. Даже коробка и то простой белый картон. Продавщица, увидев мои мучения, легко дала совет: «Сначала налей кипятка, потом поноси полдня со старыми носками, будут сидеть как влитые». М-да, как термофлексовые ботинки на жесткий сноуборд запекать…

…А ведь тогда еще было принято в дождь носить резиновые боты поверх обычной обуви. Даже с модельными туфлями…

Задумался об осени, подобрал легкий темно-коричневый плащ с широким, на две дырки поясом. Под него шляпу «трилби» [102] Вид фетровой шляпы. Треугольный силуэт, короткие, слегка опущенные поля… Упрощенно ее можно считать осовремененной «федорой». в тон, с лентой, завязанной бантиком на левой стороне, и колючий шарф в бело-серую клетку. Иных расцветок не оказалось. Подумав, добавил еще одну шляпу, уже серую, под костюм. Они мне всегда нравились, но выйти в таком головном уборе на улицу в двадцать первом веке не рисковал, да и в машине неудобно.

Отшлифовал комплект сатиновыми «семейными» трусами, дюжиной хлопковых носков, платками, парой комплектов дешевых тренировочных костюмов, из тех, на которых «вытягиваются коленки», и чем-то вроде тонкого синтетического свитера с молнией на груди. Футболок в продаже не оказалось. Кальсоны с начесом позабавили, но одевать их в здравом уме и твердой памяти… Не дождетесь!

Последним приобретением стал узкий кожаный ремень с непонятной кокардой на пряжке. Это было настоящее чудо узнавания, точно таким же на меня в свое время наводил страх отец. Хотя он ни разу не пустил его в ход, запомнился этот инструмент воспитания на уровне подкорки.

Оплачивала покупки госпожа Шелепина, доставала деньги из пачки десяток в банковской упаковке, для чего пришлось отбивать чеки чуть ли не в десять отделов в стоящей неподалеку мини-будке – кассе. Сумма потянула на триста двадцать два рубля с копейками, не знаю, как это по здешним меркам, но Вера Борисовна покосилась на меня с откровенным недовольством. Неужели ухнул месячную зарплату секретаря ЦК КПСС? Надеюсь, к зиме с деньгами у меня что-то наладится, тут на видном месте висела неплохая норковая шубка за четыре тысячи рублей… Кате бы она пошла.

Хотя девушка без того была красная от смущения и радости. Притащила кучу шмоток даже больше моей, пришлось помогать утрамбовывать перевязанные бумажным шпагатом свертки в багажник. Улучила минутку, шепнула в ухо горячим дыханием:

– Тут почти на триста рублей, моя зарплата за квартал, и с премиями! – потом добавила: – Да еще все такое модное, красивое! – Притопнула каблучком: – Смотри!

– Красиво. Тебе очень идет. – Оказывается, она уже надела обновку – бледно-розовые туфельки, низкий салатный каблук-рюмочка, хлястик на бантиках. Брр, мечта провинциалки.

В следующий раз сам буду ей обувь подбирать. Пусть считает меня конформистом, но даже от легких «стиляжных» мотивов меня начинает тошнить [103] В описании – зарубежная модель 1964 года. Вероятно, очень модная по тем временам. .

Шлифовка известной мне реальной истории подошла к концу. «Годовые» страницы разрослись за счет глубоких экскурсов в ту или иную сторону, одна только вьетнамская война с последствиями потянула на пару страничек пояснительного текста. Описание две тысячи десятого года из короткого рассказа превратилось в полноценную повесть. Теперь даже чтение подшивок «Правды» и медитирование над глобусом не помогали извлечь из подсознания ничего нового. Разве что завел отдельные разделы под конспирологию и прочее, прочее… Всерьез подумывал попросить у Александра Николаевича гипнотизера, но стал опасаться, как бы это не кончилось тяжелой и вредной для здоровья химией.