Владимир Контровский - Авианосцы Евразия против Америки

А финальный аккорд «европейской симфонии, сыгранной на тевтонском барабане», ошеломил весь мир, и в первую очередь – Америку.

В средние века Швейцария была страной, населённой лихим воинственным народом, – швейцарские наёмники, отважные, умелые и стойкие в бою, продавали свои мечи многим европейским властителям (служили они и королю Франции Людовику XVI, что, впрочем, не спасло его от гильотины). Но времена меняются, и к началу ХХ века Швейцария славилась уже не солдатами, а швейцарским сыром, швейцарскими часами и швейцарскими горными курортами. И ещё – как-то тихо и незаметно Швейцария стала страной банкиров, страной, где переплелись золотые нити, мало-помалу опутавшие всю планету.

Первая мировая война обошла Швейцарию стороной, оставалась она нейтральной и в ходе Второй мировой войны. Швейцарские банкиры бесстрастно взирали на всё творящееся в Европе, свято уверенные в своей неприкосновенности – разве может быть иначе? И громом среди ясного неба прозвучало для них рычание германских боевых машин, ворвавшихся в мае 1941 года на тихие улицы Цюриха, Берна и Лозанны.

– Что вам угодно? – вежливо спросил управляющий «Schweizerische Nationalbank» у рослого оберста в фельдграу, бесцеремонно вломившегося к нему в кабинет. – Что означает ваше… э-э-э… вторжение?

– Оно означает, – громыхнул полковник, – что Швейцария оккупирована войсками кайзера Вильгельма III. А мне угодно получить от вас коды от дверей всех ваших хранилищ, всю финансовую документацию и подробные сведения обо всех ваших клиентах – кто они, откуда, и какими средствами вашего банка они располагают. Дальнейшее вас уже не касается – что делать с этой информацией, мы решим сами.

– Это невозможно, – промямлил управляющий. – Мы свято соблюдаем банковскую тайну, она основа основ нашей деятельности. А все ценности, хранящиеся в нашем банке, это…

– Это наша военная добыча, принадлежащая кайзеррейху! – перебил его оберст. – Мы здесь по праву победителей! И мы заберём всё, что сочтём нужным, и без вашей помощи: у меня есть сапёры, отлично умеющие управляться с взрывчаткой, – он посмотрел в сторону распахнутой двери, за которой толпились его солдаты, – а также другие специалисты по вскрытию сейфов… с богатым криминальным прошлым. Мне просто не хочется взламывать ваши добротные сундуки – они нам ещё пригодятся.

– Вы ведёте себя как чикагский гангстер, как бандит с большой дороги! – взвизгнул управляющий.

– Выбирайте выражения, – тихо и зловеще произнёс немец. – Я имперский офицер, и я не намерен терять время, выполняя приказ. Даю вам минуту на размышление.

С этим словами он расстегнул кобуру, достал «вальтер» и поднял его на уровень лба господина управляющего. Тот мгновенно побледнел, а его помощник, стоявший в дальнем углу кабинета, приник к стене, словно пытаясь обернуться алебастровой кариатидой.

– В-вы не посмеете… – пролепетал управляющий банком, почти физически ощущая, как тают отпущенные ему секунды.

– Посмею, – спокойно сказал полковник. – Минута истекала, – добавил он, посмотрев на часы. И выстрелил, а потом повернулся к помощнику управляющего.

– Теперь моё требование адресуется вам. Поторопитесь. Или, – оберст равнодушно поглядел на труп, – вы предпочтёте составить компанию вашему начальнику?

Банковское хранилище

…Мир оцепенел – такого никто не ожидал даже от тевтонских варваров. «Я хочу, чтобы все поняли, – заявил Вильгельм III. – Время господства золота прошло – возвращается эра меча. Мы понимаем полезность промышленников и банкиров – они нужны государству, – но мы не потерпим их посягательств на власть. Кесарю – кесарево».

Захватив Швейцарию, немцы получил доступ к финансовым активам множества фирм и частных лиц, и не замедлили секвестировать авуары «субъектов, враждебных Германии». Под это размытое определение подпадали европейские концерны с участием американского капитала и счета людей, живущих на другом конце света и державших свои сбережения «в самых надёжных банках мира». Величественная финансовая система, строившаяся веками, разлетелась вдребезги под ударом тевтонского боевого топора – чужие деньги, вложенные в европейскую промышленность, стали немецким военным трофеем и перетекли в Имперский банк кайзеррейха, поменяв владельцев с той же лёгкостью, с которой это происходит при вооружённом грабеже.

А в довершение всего, 22 июня 1941 года на площади Отель-де-Вилль в Париже (на бывшей Гревской площади, несколько веков служившей местом публичных казней), был обезглавлен барон Эдмонд де Ротшильд, глава французской ветви этого могущественного семейства. «Золотого барона» приговорили к смерти «за пособничество с врагом»: следствие установило, что проценты по кредитам, высасываемые банками Ротшильдов, уходили за океан – промышленность покорённой кайзером Европы, наращивая производство, в то же самое время работала и на США, подпитывая американскую экономику и способствуя росту военной мощи Америки. Казнь была показательной: германский император демонстрировал всему миру серьёзность своих намерений.

Тремя годами раньше

– Скажите, господин профессор, что заставило вас покинуть Германию? Имели место преследования по национальным мотивам?

– Антисемитизма как государственной политики в кайзеррейхе нет. Но там тяжело дышать: в Германии любой тупоголовый фельдфебель пользуется куда большим уважением, чем почтенный негоциант или талантливый учёный. То, что происходит сейчас в Германии, можно назвать феодальной контрреволюцией – немцы во главе со своим кайзером решили повернуть время вспять и вернуть мир во тьму средневековья с его мракобесием, кровавыми войнами и кострами инквизиции, прикрываясь при этом красивыми словами о рыцарской доблести и чести. В этом они схожи с японскими самураями: неудивительно, что эти страны стали союзниками.

– Как интересно! А что вы можете сказать о России?

– Россия? Россия тянет человечество ещё дальше в прошлое, к первобытному строю – общая пещера, общий огонь, общая еда, общие женщины. Старый Свет, оправдывая своё название, регрессирует: прогресс и будущее человечества – здесь, в Америке. Здесь лучшие люди, пользуясь не силой и жестокостью, а умом и талантом, способны добиться многого. Им должна принадлежать львиная доля всего созданного человечеством за тысячелетия упорного труда, выраженная в концентрированной форме – в деньгах, – потому что только эти люди смогут распорядиться ею разумно и для всеобщего блага. И поэтому я здесь, чтобы помочь свободному миру отразить натиск тьмы, наступающей и с востока, и с запада. Меня ничто более не связывает с Европой, я даже фамилию свою изменил на английский манер. И я не одинок в своём выборе: многие представители европейской интеллектуальной элиты тоже пересекли океан и обосновались в Соединённых Штатах, где умеют ценить человека по его заслугам, а не по архаичной «знатности рода» древних завоевателей. Война никому не приносит пользы: даже победители оплакивают павших, а побеждённым остаётся только дым и пепел. А торговля выгодна всем: продавец получает прибыль, покупатель – нужную вещь. Просто удивительно, что человечество, столь многого достигшее в науке и культуре, до сих пор этого не поняло…