Роман Злотников - Генерал-адмирал. Взлет

О полном прекращении боевой подготовки в частях и соединениях. О «людском истощении» большинства частей из-за сокращения срока службы личного состава. О превращении практически всех нижних чинов в плотников, столяров, каменщиков, кровельщиков, грузчиков, батраков на полях, конюхов, стропальщиков… короче, в кого угодно, только не в солдат. О том, что армии у России в настоящий момент просто не существует и, случись что, страна может рассчитывать только на ополченцев, а оные лишь числятся в ополчении, но никакой подготовки не проходят. Престиж же офицерской службы держится лишь на повышении содержания, и если бы не оно, офицеры просто разбежались бы из армии…

Все это было правдой. Но теперь Личную Его Императорского Величества канцелярию петициями просто завалили. Писали все. В том числе и те, кого ранее вполне удовлетворяла жизнь, при которой весь личный состав был распихан по вольным работам и потому офицеры могли появляться в полку раз в несколько дней, а то и недель. Они громогласно возмущались тем, что офицеров, дворян, гоняют, по слухам, как вчерашних крестьян, только надевших серую шинельку. Они кричали о немыслимом падении престижа русского офицерства. О попрании тысячелетних устоев. Об уже замаячившей на горизонте гибели государства… Но император молчал. А на следующий год число пробных офицерских частей возросло до двенадцати. По одной в каждом военном округе…

Спустя четыре месяца после начала обучения штабс-капитан Дажнев внезапно поймал себя на том, что уже не падает камнем на койку после команды «отбой», а порой даже засиживается с товарищами по роте в «курилке», где уже почти никто не курил, поскольку с их нагрузками это было сродни изощренному изуверству, осуществляемому к тому же по отношению к себе самому. Разговоры в «курилке» велись обо всем — от жен и невест (а большинство оказались людьми женатыми) до своей бывшей службы и нынешних порядков. И как-то незаметно выяснилось, что эти четыре месяца довольно сильно перевернули у большинства мозги. Даже среди «маньчжурцев», имевших боевой опыт и заслуженно гордящихся тем, как они «побили японца», и то время от времени проскакивали мысли типа: «Эх, надобно было их под Инкоу глубоким охватом брать, роты хватило бы, ну, с парой пулеметов, конечно!» или «Нам бы тогда на Ялу пару отделений с „переносными“ на тот островок перекинуть — они б вообще за наш берег не зацепились!». А уж разговоры о том, как и чему учить солдата, вернее, как надобно учить солдата, просто не прекращались. На своей шкуре поняв и почувствовав, на что способен нормально (по их теперешним меркам) обученный солдат, в роли каковых они сами здесь выступали, все сошлись на том, что одна рота, выученная по здешним порядкам, стоит едва ли не батальона, подготовленного «как прежде». А если ее еще и вооружить по местным, а не по штатным нормам…

Так что первая докладная, которая родилась в роте среди нынешних «солдат» чином от поручика до подполковника, была посвящена требованию пересмотра штатов. С тем чтобы «переносной» пулемет Мосина-Федорова непременно появился как минимум в каждом взводе. Нет, лучше бы, конечно, по паре-тройке на взвод, да и «максим» в придачу, но на это никто не рассчитывал. Положение дел с финансированием армии и отношение к этому вопросу всесильного Витте представляли себе все. И то чудо было, что начали поднимать денежное содержание. Впрочем, кое-кто уже стал догадываться, что это «чудо» имело конкретные имя и фамилию, причем последняя совпадала с фамилией государя-императора.

А потом пошло-поехало. Следующая докладная была о том, что нормы расхода патронов на стрелковую подготовку необходимо увеличить. Нет, на то количество патронов, которое уходило на стрельбах здесь, в «пробной офицерской части», никто и не рассчитывал, но всем было ясно: того, что выделяется для армии, абсолютно недостаточно. Потому с неделю посудили-порядили, припомнили, какие «рекрут а » (как еще по-старому называли пополнение нижних чинов, хотя рекрутский набор был отменен уже очень давно) приходят на службу, подумали, как и с помощью каких упражнений можно подтянуть солдата хотя бы к нижнему уровню того, чему они сами научились, — и составили бумагу.

Затем кто-то подал докладную об изменении формы каски. С сим предметом они также познакомились именно здесь и поначалу не одобрили: голове тяжело, да и с чего бы это русскому офицеру «труса праздновать». Но старшие товарищи привели статистику ранений и гибели солдат и офицеров от попаданий пуль в голову по итогам недавно закончившейся Русско-японской войны, и после этого заткнулись самые громогласные. Уж очень все было убедительно… Далее — о добавлении на «сбрую» дополнительного кармана для перевязочного пакета, который оказалось удобнее таскать именно на ней, а не в нарукавном кармане гимнастерки. После чего докладные пошли потоком, потому как все убедились, что начальство на них реагирует довольно быстро — те же дополнительные карманы на «сбруях» появились уже через две недели. По три в каждом отделении. С указанием, чтобы бойцы походили в них не менее недели, меняясь друг с другом, а потом высказали свое мнение о том, как удобнее — по-старому, в нарукавном кармане, по-новому или как-то еще.

В общем, месяцев через пять отношение к «издевательству, придуманному великосветским жуиром, решившим поиграться в солдатики», изменилось коренным образом. Стало ясно, что через такие части надобно прогнать всех армейских офицеров без исключения — очень способствует лучшему пониманию того, как нужно учить солдата и как лучше бить врага. Да и другие выгоды имеются. Эвон подполковник Полушко-то как похудел — пуда полтора, а то и два сбросил, а поручик Шабловский, по внешности и манерам напоминавший кисейную барышню, окреп, в плечах раздался и ныне просто богатырем выглядит. А уж мозги-то как прочищает…

Фон Корф, первые два-три месяца старавшийся держать дистанцию со своими временными подчиненными и гасивший возмущение словами: «Мы выдержали — и вы выдержите. Чем вы хуже-то? Такие же русские офицеры», — только посмеивался. А потом разъяснил, что основной целью того, что их так гоняли, и была вот эта самая «прочистка мозгов». Освоение незнакомого оружия, новой тактики и всего остального можно было бы осуществить и другим способом. Будь на то их собственное желание. А вот его-то как раз и не было. Ну как же: русская армия — славная победительница! Виват, ура и так далее! Срок же обучения в «пробной офицерской части» был спланирован таким образом, чтобы успела завершиться «прочистка мозгов» и оформилось новое видение того, как и к чему надобно русскую армию готовить. Ну и чтобы наработать у офицеров новые методики обучения.