Станислав Лабунский - Перстни Легатов

- Мы с тобой янки артефакты от Билли Доннована передавали, - говорю.

- Понял, - сразу сообразил Щенок. – Всем одиночкам на Кордоне уйти от АПК, Темная Долина шутить не любит.

Мы с Бронзой пару слепых псов пристрелили для острастки. Пусть знают свое место. У новичков в поселке каждый патрон на счету, то-то мутантам здесь воля.

Перед заставой команда плотно сгруппировалась, только смотреть на это некому было. Личный состав в казарме засел, от греха подальше. Прямо на дороге два микроавтобуса стояли. И в дверях лавки армейской тип неприятный торчал. Таких людей под легкую музыку хоронить приятно.

Пошли они к нам одновременно. От автобусов трое и этот чужак. Ему было ближе, и он успел первым.

- Правительство Соединенных Штатов заинтересованно в специалистах по изучению Зоны отчуждения. Вам сразу будут предоставлены вид на жительство и медицинская страховка государственных служащих.

Вот так-то. Круто у них поставлено. Как это на Кордоне еще люди остались. Тут и наши офицеры подошли.

- Давайте в лавку, - предлагаю. – Дело, прежде всего.

Стали мы хабар на стойку выгружать, а сержант-торговец его в свои ящики и контейнеры складывать. Два подсобника его с ног сбились. Зато считали сразу. Выложили мы весь груз, вплоть до последнего патрона. Ножи на ремнях висят, я ничего из снаряжения не отдал, Порох, Пират и Бронза автоматы сохранили, и паренек с винчестером гладкоствольным остался. Народ сначала недоумевать начал, мне им пришлось разъяснения дать.

- Вам по любому с властью договариваться, – говорю. – Экипировку казенную дадут. Глупо что-то оставлять.

Тут нам военный торговец стал деньги выкладывать. Я их в инкассации натаскался. Миллион долларов бумажками по сотне весит шестнадцать килограммов. Вот и выложил он пуда два полтинниками. Миллион восемьдесят семь тысяч триста пять баксов. За два дня в Зоне. Правда, половина банды в первые часы полегла. Зато остальные очень весело провели время.

- Спасибо, - мы интенданту сказали дружно, и пошли на свежий воздух.

Здесь все те же, только еще Щенок у стены на лавочку присел. Я ему семь тысяч триста пять долларов мелочь, десятками и пятерками сразу отдал, типа в общий котел. Деньги всегда и везде нужны. Потом половину полтинников в два рюкзака сложили. По пятьдесят четыре пачки в каждый. Один Бронзе с Леночкой отдали, а второй Катенькам достался. Тут-то они и зарделись, ночку минувшую вспомнив.

- Потерпевшие претензий не имеют, - сказал я.

Нам вторая половина досталась, те же сто восемь пачек купюр, только на двенадцать человек. По девять банковских упаковок каждому. Девиц в автобус загрузили, офицер из отдела Овсова с ними уехал. Следователь из военной прокуратуры из папки документы достает.

- Решением военного трибунала, - и начинает юридическую казуистику зачитывать.

Короче, лейтенанту-взяточнику, владельцу винчестера и одному сильно разрисованному гражданину по пять лет лишения свободы. Или контракт штрафной роты на один год, а где они его отрабатывать будут, всем понятно.

- Деньги на счет зачислят? – уголовник татуированный спрашивает.

- Однозначно, - полковник Овсов отвечает. – И даже сутки всем в Чернобыле можно провести. Баров не считано, а массажных салонов еще больше. Отдыхайте после трудов праведных.

- Нет, начальничек, на такие дешевые наживки ты юнцов лови, - сказал, сплюнув на асфальт, разрисованный уголовник. – Веди в камеру. Раз закрыли, значит, срок сразу пошел. Пять лет я на одной ноге отстою. Выйду на свободу с деньгами, куплю себе хутор и больше в город ни ногой.

- Пусть, - говорю, - у нас на базе на хозяйственных работах срок отбывает. Камера у нас есть для ночевок, украсть нечего, пусть перевоспитывается.

Пошел ЗК в автобус. И срок у него отсчет начал.

Пират к Щенку на завалинку подсел. Кажется, после отъезда Леночки у него в мозгах просветление наступило. Паренек с дробовиком полуавтоматом решил серьезно позиционироваться. Он Овсову четко изложил, какие сексуальные извращения знает. Минуты две говорил, потом повторяться стал. К нему лейтенант-оборотень присоединился. Понятно, им и в тюрьму не хочется, и год Зону топтать тоже. Они нацелились за неделю миллион заработать и в Европу уехать. Блажен, кто верует. Каждому свое. Я помню, где это было на воротах написано. В немецком концлагере. В наших лагерях транспаранты висели. На свободу с чистой совестью. Дадим стране угля, мелкого, но очень много. Все на строительство Беломорканала! Ушел этап в тысячу человек, через полгода десяток живых от него остался. Нам лагеря смерти ни к чему, у нас и в обычных не долго жили. Оставшаяся шестерка в Чернобыль нацелилась. Деньги есть, дела их закрыты, гуляй, рванина. Порох во мне взглядом дыру сверлит, а я «Грозу» от воды протираю. Нет, сержант, решения человек должен принимать сам. А иначе, чем он зомби будет отличаться? За того тоже думает контролер.

- Новый анекдот, - Щенок решил обстановку напряженную разрядить. - Идет сталкер Петров по Свалке, глядит, бандиты спорят, слепого пса-подранка живьем сжечь или палками насмерть забить. Он им говорит: «Видно, вы животных сильно не любите?». А они на него смотрят злобно, и отвечают неласково: «Да и людей тоже не очень».

Захохотали все дружно, а Порох к смотрящему и Пирату двинулся. Ну и я туда же. Черный Сталкер на стороне дружных команд. Четверо от двух дюжин осталось через двое суток. Два напрасных трупа из числа заложниц. Круто почву удобрили. Махнул я Овсову рукой на прощание, и разошлись мы от заставы в разные стороны. Они на юг к Чернобылю, а мы, двумя группами, рядом, но, не смешиваясь, на север. Нет, не в Припять, Мертвый город, пока просто в поселок новичков на Кордоне. Чую, хлебнем мы с этой сладкой парочкой горького до слез.

Овсов офицер надежный. Из тех, кто под Лугой танки Гепнера месяц держал. Не их вина, что за этот месяц начальство партийное людей из города не вывело. Вечная им память, а генералам позор несмываемый за несчитанные жертвы лютой зимы блокадной. Если сказано ему, держи объекты под контролем – будет держать. Этот вопрос временно закрыт. От него никто не уйдет. А мне на Пирата в спокойной обстановке надо взглянуть, чтобы самому решить, даст пареньку Зона шанс, или надо его отсюда в шею гнать. Вышли мы на площадку центральную у костра, насторожились вольные бродяги.

- Все спокойно, жители Багдада, - шучу я. – Туристов за периметр вывели, передохнем немного, и домой пойдем, в Долину. Кто сам по себе, могут и у вас пока остаться. Мы за них не ответчики, и никому по жизни не указчики. Имена им сами давайте, у нас они за время малое ничем не отличились. Бандиты натуральные оба, каждому пятерка лагерная от трибунала положена. А остальное сами узнавайте.