Merlin - Великолепная семёрка

- А какой ближайший-то?

- Ну, где боярин живет.

- Тула.

- Ну, слава Богу! А царя-то как звать, ты знаешь?

- Да кто ж не знает-то!

- Ну как?

- Что — как?

- Как царя-то зовут?

- Кто зовет?

- Ну ты.

- Царь.

- А имя у него есть?

- Конечно есть, как не быть. Царь же, не басурманин какой!

- Ну и какое у него имя?

- Иван у него имя!

- А какой Иван? Много царей с таким именем было

- Как - много? Он один царь.

- Ну а раньше цари были, тоже Иванами звали - или нет?

- Раньше - царей не было. Вот уж точно, совсем разума ты лишился! Ну ничё, в вёску приедем, ума тебе вложат!

Интересно, как это - раньше царей не было. А кто был?

- А раньше кто был?

- Князья были!

- А сейчас что, князей нет?

- И сейчас есть. А теперь и царь есть! Что ты такой балбатливый? Памаучи, не мешай ехать! - и мужик замолчал, больше на мои вопросы не реагируя.

Ладно, допустим. Раньше царей не было, а теперь появился. Кто у нас первый царь? Если мне склероз не изменяет, Иван IV, он же - Грозный. Появился он вот-вот, поскольку я как бы от появления царя и впал в бессознательное состояние. А это получается у нас 1546 год. Сейчас, по погоде судя, ранняя весна если не конец зимы, как раз до Тулы новость о венчании Ивана на царство поспеть должна. Так что будем считать, что со временем определились. И с местом понятно. А вот делать-то что?

Вёска была большая, о семи дворах. Через неделю я выяснил и свой статус в деревне. Оказалось, что меня отдали в услужение боярину родители прошлой осенью, но вот к весне возвращать меня стало некому: осиротел после набега татар. Поэтому отправили меня не по месту прежнего жительства, а в первую же деревню, откуда возчик с продуктами заехал на боярский двор. Да и двор тот был не в Туле, а просто еще в одном селе, боярину принадлежавшем. В деревню же меня направили по принципу "вдруг кому и сгодится", в смысле не сгодится - так и хрен с ним, не жалко.

Крестьяне были тут довольно многодетными и лишний десятилетний пацан (возраст я угадал) крестьянам был никому не нужен. Но деревенский кузнец, бобыль, меня к себе на работу взял. Работы было много - и тяжелой. Зато хоть кормил он меня — хотя и очень скупо. Ничего, работы я не боюсь - вот сколько глоток перегрыз в свое время! Фигурально, конечно - но все равно трудно было! Так что трудности меня не пугали.

Основная работа состояла в выплавке железа из болотной руды. Как я понял, эта самая руда - нарастающие на корнях растений куски ржавчины и прочей дряни, у кузнеца в сарае ее (вместе с корнями) лежала большая куча. Впрочем, он мне показал и яму на поляне у края болота, где этой ржавчины можно было накопать сколько угодно - было бы желание. Однако копал я не руду, а глину. Из глины лепил во дворе кузницы печи-домницы, высотой около метра. Когда печь просыхала - для чего в ней постоянно горел небольшой костерчик - она наполнялась углем, нажженным из огромного количества дров, переслоенным болотной рудой, и я возводил над домницей глиняную же трубу метра два высотой, которая уже сохла сама по себе где-то с неделю.

Уголь жечь было тоже моей обязанностью, кузнец сам лишь печь заряжал.

Когда домница полностью просыхала, кузнец ее торжественно (с молитвами и песнями) разжигал и отправлялся спать: таинство обычно свершалось до полудня. Примерно часа через четыре домница прогорала, и я ее разламывал небольшим ломиком. После чего кузнец доставал из развалин кусок железа с полпуда весом и уносил его в кузницу ковать. До сумерек он это железо ковал, я же все это время качал меха. И в результате получался кусов кованного железа весом килограмм в пять-шесть. На следующее утро я убирал обломки старой домницы и приступал к строительству новой. Всего же во дворе постоянно в разной стадии готовности стояли семь-восемь домниц, и в неделю мы добывали килограмм десять-двенадцать железа. В принципе - неплохо. Плохо то, что боярин забирал полтора пуда железа в месяц себе.

Целых два месяца забирал. Но в середине мая (я все-таки и с месяцами уже разобрался) приехали боярские служивые людишки и кузнеца забрали с собой: в Туле у боярина старый кузнец помер вроде. Кузнец, в свою очередь, забрал с собой весь немудреный инструмент, включая наковальню и меха, и я остался в деревне один в пустом доме кузнеца. Который теперь стал моим домом.

Хорошо иметь домик в деревне! Еще лучше, когда кроме домика имеется еще хоть что-нибудь. У меня что-нибудь все-таки было: железный ножик, с лезвием сантиметров пятнадцать - подарок кузнеца, кованый железный крючок для рыбной ловли - я его сам отковал, небольшой топорик (кузнец его не взял - лезвие наполовину отколото, а починить он его не успел). Еще была леска, сплетенная из конского волоса - подарок девчонки-соседки. Ну и одежа, что на мне, включая тулупчик, в котором я в деревню и приехал. Да, еще в доме была печка и лавка. И при печке - глиняный котелок литра на три с отбитым краем. Плюс - мешок (один, почти полный) с репой. Всё.

После того, как кузнец уехал, я пошел на речку и наловил рыбы. Картошечки бы еще - да нету. Не завезли ее еще в Европу-то. Хотя могли бы и поспешить. Рыбу сварил и съел. Ложкой деревянной, которую вырезал пока рыба варилась. Не всю - много наловил. Пока ел - много думал.

Единственное, чего у меня в достатке - это дерево. Лес - он общий, главное - засеку не трогать, прочее же - каждому по потребности. Кузнец (самое смешное, что имени его я так и не узнал) леса натаскал во двор очень много - потребности большие. И мужики ему активно помогали, так как "железный оброк" на всю деревню наложен был. Так что дров была куча с дом размером, если не больше. Правда дрова не пиленые, просто бревна навалены. Но и то хорошо.

Так что подкрепившись наточил я топорик и приступил к изготовлению задуманного. Благо было из чего.

Крестьяне на меня внимания практически не обращали - некогда им было, все на полях были заняты. Я же на рассвете бежал на реку, чуть позже - хватался за нож или топор. С голоду не помирал - рыбы было много. Да и рыбного клея наварил достаточно. Самым сложным в моей первоначальной задумке было изготовление двух колес, но, склеив вытесанные топором и буквально вылизанные ножом березовые доски я получил вполне приличные заготовки, которые вскоре стали вполне даже круглыми колесами. Еще пара дней героических усилий - и у меня получился токарный станочек с ножным приводом. Для смазки осей я нагнал из коры той же березы дегтя - и приступил к следующему этапу технического перевооружения.

Благодаря станочку за три дня я изготовил самые сложные детали будущего механизма - дубовые шестерни. Потом еще неделю делал десяток дубовых же подшипников. Затем - занялся строительными работами, и к концу июня во дворе кузницы вознесся ветряк, который крутил плохонькую, но вполне достаточную для моих нужд турбину. Утром следующего дня я разжег загруженную еще кузнецом домницу, после обеда вытащил из нее кусок губчатого железа, сначала отковал из него обухом топора небольшой железный стержень-пробойник, и к вечеру выковал себе небольшой молот, килограмма на полтора весом. Не кузнечный, конечно - по весу, но мне в самый раз будет. Отковал я его не на наковальне - за неимением оной, а на большом валуне, который с трудом допёр до кузницы. Но - лиха беда начало! Готовых печей было шесть, три уже были загружены, так что в следующие два дня я наконец выковал себе (расколов три валуна в процессе работы) кривенькую, но все-таки железную наковаленку весом около пуда.