Константин Бенев - ВСЕЛЕННАЯ МЕТРО 2033 КВАНТОВЫЙ СКАЧОК

Он вновь вернулся в армию и продолжил воевать. Мир тогда вспыхивал то тут, то там, а спустя несколько лет, Германия объявила войну Советам.

Поняв, что это последний шанс, он написал прошение фон Лейбу с просьбой о переводе его в группу армий «Север», целью которой был Ленинград…

Гюнтер очнулся от холода. Вокруг него плыл туман и становился гуще. Тягучая молочная взвесь подступала к горлу. Вдалеке послышалось потрескивание. Он встал и пошёл по направлению к источнику звука. Спустя некоторое время, туман резко растаял, и взору открылся старик в лохмотьях, сгорбившийся возле костра.

- Что за чертовщина? - подумал Гюнтер.

- Не бойся, Гюнтер, - услышал он внутренний голос, не знакомый ему до сего момента.

- Кто это сказал? - подумал он.

- Ты всё ещё удивляешься после всего пережитого? - усмехнулся голос.

- Кто ты?

- Неважно… Я тот, кто поможет тебе найти новую цель и указать выход. Ведь ты этого хочешь? - продолжал голос.

- Откуда ты зна…

- Стой, где стоишь. Ты должен попасть на станцию «Чернышевская» и найти там Майора. Без тебя не замкнётся цепь… Да…ещё… это твой шанс спасти свою дочь…

- Дочь? Какую дочь?

- Марту… Торопись, - едва слышно произнёс голос и замолк.

- Какую дочь? Старик, ты в своём уме? - перешёл на крик Гюнтер.

Гюнтер подскочил к старику и схватил его за плечи. Тело хрустнуло и повалилось на пол. В глаза Гюнтеру смотрели пустые глазницы черепа…

Гюнтер очнулся от ударов по лицу. Он открыл глаза и увидел склонившегося над ним Штольца.

- Наконец то вы пришли в себя! – воскликнул Штольц. - Что с вами случилось? Дурной сон?

- Чернышевская… - выдохнул Гюнтер.

.Дни монотонно тянулись друг за другом. Профессор со своими друзьями изучали полученные документы и готовились к эксперименту. Все мои мысли были заняты переживаниями о семье. Как они там? Получится ли им помочь? В такие минуты я ещё острее ощущал свою беспомощность. В моей голове до сих пор не укладывалось то, что моего мира давно уже нет, как нет уже ни жены, ни сына, ни войны - ничего… Если бы не искорка надежды, подаренная мне профессором, то я, наверно, окончательно уверовал бы в происходящее.

- Господи, помоги! - произнёс я в отчаянии и сразу же испугался своих слов. Быстро оглянулся по сторонам, не слышал ли кто.

- Что же я делаю? Сам же прошу у Бога помощи, и сам же страшусь этого. Не по-людски как-то… Я вспомнил мой разговор с Шамилем. А ведь он абсолютно прав. Нельзя жить без веры. Единственное, что всегда с человеком в самую трудную минуту, - это вера! Сколько раз я встречал подтверждение этому, и столько же раз опровергал, отгонял от себя мысли о вере, боялся их… Нельзя так… Я вышел из комнаты и отправился к Серому.

На станции было безлюдно. Станционный свет еле-еле горел. Все готовились ко сну. Я подошёл к комнате Серого и постучал в дверь.

- Открыто! - послышалось из-за двери.

- Добрый вечер! - поприветствовал я Серого, входя в комнату.

- Вечер добрый!

Серый лежал на кровати, в руках у него была книга. «ТРИ МУШКЕТЁРА» - прочёл я название книги и улыбнулся.

- Что ты так? - смутился он. - Интересная, между прочим, книга.

- Очень интересная! - парировал я в ответ. - Просто неожиданно как-то.

Серый засмеялся.

- Думал, я день и ночь о железяках всяких читаю?

- Что-то в этом роде, - пришёл черёд смущаться мне.

- Какими судьбами ко мне? - спросил он.

- Понимаешь, Иваныч, проблема у меня… Прошу у Бога помощи, а сам вроде как боюсь её…

- Так вроде как, или боишься?

- Вроде как… Покреститься я хочу.

- Вот как, значит, - улыбнулся он. – Ну, раз ты сам к этому пришёл, значит, уверовал в Господа.

- Поможешь мне?

- Помогу, конечно! На «Выборгской» есть небольшая церквушка при станции. Там на поверхности церковь рядом с метро. Вот ребята вместе с батюшкой и перетаскали всё, что нужно, на станцию. А через некоторое время прямо на станции забил ключ. Отец Олег там служит. Его ещё Вещим Олегом величают. Если он что почувствует в человеке, то обязательно расскажет ему, предупредит.

- Как мне попасть на «Выборгскую»? - поинтересовался я.

- В ту сторону частенько дрезины ходят. Договорюсь с пацанами завтра.

- Спасибо, Иваныч!

- Да, слушай, тебе же крёстный понадобится. Есть кто на примете? - прищурил глаз Серый.

- Я и не думал об этом… Иваныч…

- Почту за честь! Своих детей Бог не дал, будет теперь крёстный.

- Спасибо тебе, - я крепко сжал его руку.

- Будет тебе… - смутился он. - Иди спать. Утро вечера мудренее.

Пожелав Серому спокойного сна, я ушёл к себе. Как ни странно, но я быстро уснул.

Утром Серый сообщил мне, что сегодня утром отправляется дрезина на «Политехничку» и нас с ним подбросят до «Выборгской». В назначенный час мы встретились с ними и отправились в путь.

Дрезина везла почту, продукты и заряженные аккумуляторы. Экипаж дрезины оказался не особо разговорчивым, и поэтому я быстро заснул под монотонное постукивание колёс.

Разбудил меня резкий толчок.

- Чёрт! - выругался кт-то из экипажа. Говорил же, надо менять движок, так никто не слушал!

- Что случилось? - поинтересовался я.

- Движок заклинило. Теперь толкать её обратно придётся. Благо, недалеко от станции отъехали.

- А нельзя вызвать помощь по рации? - поинтересовался Серый.

- Аномальная зона. Рация тут не работает, - ответили сзади.

Я спрыгнул с дрезины и приготовился её толкать.

- Майор, ты лучше иди на «Выборгскую». До неё уже рукой подать. Пока ты спал, мы «Площадь Ленина» проехали, - протягивая мне фонарь, сказал Серый. Мы её дотащим, починим, и я сразу приеду.

- Точно справитесь?

- А то! Ты лучше с отцом Олегом пообщайся пока.

- Майор, ты, главное, не сворачивай никуда. Тут по прямой метров шестьсот осталось, а вот если вдруг свернёшь куда, то и…, - проинспектировал меня старший группы.

- Так точно! - отрапортовал я.

- Ну, бывай, Майор. До скорого! - пожал мне руку Серый.

Проводив взглядом удаляющуюся дрезину, я двинулся вперёд. Спустя некоторое время, начал сгущаться туман. Рука невольно легла на предохранитель автомата. Не особо яркий луч фонаря выхватывал из темноты прошитые проводами стены тоннеля. Мёртвую тишину нарушали лишь звуки моих шагов и сочившаяся вода: тоннель пролегал под Невой. Сколько же я прошёл? Метров двести, триста?

Вдруг в груди всё сжалось, и тысячи кошек заскребли на душе с дикой силой. Казалось, что пространство вокруг меня сужается и пытается выдавить из меня всё живое… Подобно огромному валу, накатило на меня прошлое. Мне хотелось бежать, скрыться, забыть о своём существовании. Я был совершенно беспомощен. Студенистая масса надвигалась на меня, извергая из себя десятки, сотни знакомых и незнакомых мне лиц, в жизни которых я принял непосредственное участие…