Глеб Дойников - «Пощады никто не желает!» АнтиЦУСИМА

В нашей истории подобный случай с докладом об остатке боеприпасов приключился с Камимурой. Он тогда приказал прекратить преследование уходящих «России» и «Громобоя».

Буси До — Путь Самурая, путь воина. Даймио До — Путь Князя, путь повелителя. Во время Второй мировой войны большинство японских офицеров руководствовалось при выборе тактики и стратегии именно Буси До. Что зачастую вело к обреченным на неудачу штыковым атакам на подготовленную и насыщенную пулеметами оборону американцев… К сожалению для Японии, в нашем мире книга «Даймио До» никогда не была написана, и нация пошла по «Пути Воина». Достойно, не потеряв во Второй мировой ни капли чести, Япония с первого до последнего дня неизбежно шла к своему поражению…

Знаменитый приказ Того в начале Цусимского сражения.

Подтверждаю и свидетельствую. Моделирование битвы при Шантунге заняло у Антона, меня (в роли русской стороны) и нескольких товарищей, любезно согласившихся играть за японцев, более полугода. Но зато я благодаря Антону могу честно сказать — ТАК МОГЛО БЫТЬ. Каждое попадание каждого снаряда имело место быть, пусть и в виртуальном пространстве. Каждый ошибочно понятый и не дошедший до адресата приказ случился. Повреждения в результате каждого попадания обсчитывались настолько детально, насколько это вообще возможно без расстрела настоящего корабля.

Из лекции адмирала Нимица в военно-морской академии США, 1945 год: «Наилучшим примером взаимодействия двух флотов разных государств является битва при Мидуэе. К сожалению, этот пример вовсе не взаимодействия нашего флота и англичан под командованием Хелси, а противостоящие нам авианосное соединение Ямамото и русская крейсерская эскадра под командованием Витгефта. Совершенно не сплаванные эскадры не имели даже общего шифра, так как начало войны застало русских в море. Единственная перехваченная радиограмма была послана Ямамото открытым текстом. Каким именно образом эта пара адмиралов смогла организовать скоординированную атаку двух эскадр на хвост и голову нашего соединения, я до сих пор не могу понять. Ведь полный текст телеграммы гласил всего лишь: „Йокосука, Мияко сан, второй подход. На этот раз на три часа позже, и я спереди“».

Несколько раз в процессе моделирования я реально чувствовал себя… несколько неуютно. Случай с «Сисоем» один из них — в процессе совершенно случайного моделирования процесс гибели этого корабля зеркально повторил гибель этого же броненосца при Цусиме. Тогда после дневного боя корабль тонул носом всю ночь и вряд ли бы дожил до утра, утонув со всей командой, но… Во время ночной атаки японский миноносец влепил торпеду в КОРМУ броненосца. Обширные затопления кормовой оконечности, на которые русские в здравом уме никогда бы сами не пошли, не позволили кораблю опрокинуться ночью. А ведь при неизбежной панике в темноте потери экипажа были бы близки к ста процентам. Утонувший ТАК «Наварин» унес с собой в пучину СЕМЬСОТ моряков. Выжило ТРОЕ. Утром с небоеспособного «Сисоя» сняли команду японские вспомогательные крейсера, после чего он утонул на ровном киле. Потери экипажа составили шестьдесят человек, двадцать из которых погибли еще в дневном бою.

Даже в описанном уважаемым адмиралом Того варианте моделирования победа японским флотом все же не была достигнута. Была все та же ничья, но со счетом более благоприятным для японской стороны. Да, соотношение потерь кораблей линии было бы более благоприятно для японской стороны. Но у Камимуры, атакуй он русские линкоры вместо имевшей в реальности атаки на транспорты, не было бы и тени шанса помешать доставке в Артур так необходимого конвоя с продовольствием, из которого дошла ровно половина. Но в целом с выводами X. Того об итогах битвы и исходе ее возможного варианта я согласен.

Комментарий контр-адмирала В. Ф. Руднева.

Калибр русских торпед был на четыре дюйма меньше японских. Как следствие — в полтора раза меньшая дальность хода — стрелять русскими торпедами со сниженной скоростью можно было только с девятисот метров. Со скоростью 29 узлов, когда был шанс попасть по движущейся мишени, торпеды шли всего шестьсот. Да и попав, они наносили гораздо меньший ущерб, чем японские, ибо заряд тоже был в полтора раза меньше. Доэкономились.

Когда при моделировании один из русских эсминцев выжил после попадания 8-дюймового снаряда, стало ясно, что это мог быть только «Блестящий». В Цусимском сражении он получил снаряд калибра 8 дюймов и тоже после этого остался на плаву и сохранил ход. Хотя для миноносцев тех времен считалось смертельным и одно попадание 6-дюймового снаряда, в два раза более легкого. Как именно маленький кораблик смог после попадания снаряда весом в 80 килограммов не только продержаться на плаву еще более суток, но и сохранить ход… Но он, оправдывая свое имя, «блестяще» продержался до утра. И только после того, как его команда перешла на другой миноносец, он позволил себе затонуть.

В 1907 году молодой офицер Королевского флота пришел в патентное бюро, чтобы зарегистрировать свое изобретение «гидромеханический редуктор и демпфер, гасящий движения башни», которую он в честь своей девушки хотел назвать «муфтой Дженни». Но после проверки его заявки он получил обескураживающий ответ, что подобная конструкция уже была запатентована парой русских офицеров, адмиралом Рудневым и капитан-лейтенантом Тыртовым. По непонятной прихоти эта пара азиатов присвоила ей непроизносимое имя «муфта Диких».

На русских эсминцах этого типа было три торпедных аппарата. Носовой нацеливался поворотом корабля, а пара кормовых стояли на поворотных тумбах. Носовой был практически бесполезен и не устанавливался уже на последних кораблях серии, к которой принадлежал и «Блестящий».

Конец XIX и начало XX века было временем стремительного прогресса во всем, а для военных кораблей эта эпоха была сравнима разве что с взрывным развитием авиации в 30-40-е годы. Корабли устаревали в процессе постройки, прямо на стапелях, еще до спуска на воду. В случае с броней, например, — более современные корабли имели бронелисты, закаленные по методу Круппа, обладающие стойкостью в полтора раза выше, чем старая Гарвеевская. Ну а совсем старые корабли имели сталежелезную защиту, которая была раза в два слабее уже Гарвеевской. Та же картина была и с артиллерией и котлами, но пушки среднего калибра заменить легко и быстро, главный калибр и котлы — сложно и дорого, но возможно. А вот полностью перебронировать корабль, часть броневой защиты которого — бронепалуба и ее скосы, — вообще ВНУТРИ корпуса… Зачастую проще было построить новый.