Гера Греев - Истинно арийский Попаданец. книга третья

Подчеркнутые и выделенные фиолетовым цветом наименования — гиперссылки на поясняющие рисунки или статьи

В штабе по чрезвычайным ситуациям, в который превратился кабинет Верховного и приемная, шла не прекращающаяся ни на минуту круглосуточная суета — непрерывно мелькали лица на экранах связных устройств; трещали телетайпы и фотокопиры; входили и выходили порученцы и вызванные для личных консультаций сотрудники.

Реакция человечества на Нюрнбергский Взрыв была шоковая.

Для большинства, война шла где то там, далеко, и, если и задевала своим краем родное подворье или даже прошло через него — то это была привычная война, причем уже без особого накала и ненужных, по понятию обывателя, жестокостей, в котором погибших, за редким исключением, благопристойно хоронили на строгих и тихих военных кладбищах.

Одно утро изменило все.

Гигантский комплекс партийных съездов, в котором стройными рядами, под своими знаменами и штандартами стояло сорок тысяч полных сил и агрессии людей, одним ударом, в неуловимый отрезок времени, был превращен в многокилометровое лавовое поле, на потрескавшейся поверхности которого не осталось даже следа от растраченных здесь судеб. Серьезно пострадал и город, жителей которого, по совету советского руководства срочно эвакуировали и временно поселили в палаточных лагерях.

Реакция и обывателей и политиков была почти одинаковая — шок; неприятие и понимание, что мир после этого уже никогда не станет прежним.

Все неожиданно поняли, что в Мир вступил Большой Игрок, который будет играть по тем правилам, которые он сам же и будет устанавливать.

Еще не началась организованная конфронтация этому игроку, но весь политический бомонд уже замер, готовясь осознать новый расклад сил и использовать в своих интересах возникшею ситуацию.

Как ни странно, наименьшею растерянность проявил вермахт — уничтожение всей верхушки нацисткой партии и всего костяка СС, которых армейцы вполне осознанно ненавидели, и немедленно предложенное советским командованием длительное перемирие развязало им руки и позволило взять под контроль ситуацию.

Оставшиеся без командования войска СС разоружались и отводились в тыл, старшие офицеры отправлялись под домашний арест. Началась давно подготавливаемая чистка в генералитете и государственном аппарате.

Армия, в которой возможный мир и союз с Советами давно уже был вполне ожидаемым событием и для командования которой уже в общих чертах были расставлены военно-политические приоритеты, очень по деловому восприняло события в Нюрнберге и скорее обсуждало ни его политические последствия для будущего мира, а его возможное влияние на стратегию завершения войны с Британией и ее союзниками.

Генерал Томас, пользуясь безоговорочной поддержкой армии и перепуганного истэблишмента, уверенно взял в свои руки власть и начал немедленно формировать гражданскую администрацию, убедив военных в том, что нет необходимости в принятии экстраординарных мер.

Мир вступил в новую эпоху.

Сталин, просматривавший у консоли "многофункционалки" подборки зарубежной прессы, поднял голову и посмотрел на вошедшего Берию.

Читал высказывания зарубежной прессы!? …. И как?

… Естественно! …. А пусть своими писульками подотрутся!

Мы, на каждого из основных "жертв" и "мучеников", заранее подготовили хороший материал и убедительные фото подборки. Сейчас все это даем в газеты, начиная от "Нью-Йорк Таймс" и заканчивая "Синим Чулком" для домохозяек.

Немцы передали нам точный список пострадавших гражданских — значительно меньше, чем при обычном массовом авианалете.

Создалось впечатление, что город в основном пострадал от сейсмического удара — было, примерно, эквивалентно шести бальному землетрясению на прилегающей к эпицентру окраине и, около четырех в центре.

Есть облученные, но, в этой области, у нас совсем неплохие наработки. Под гарантии безопасности, данные канцлером Томасом, мы отправили им три специальных госпиталя ВНОС (эквивалент ГО), специалистов и лекарства.

Ну и, разумеется, десятка два своих специалистов, провести дезактивацию, обработку связывающим раствором и прочее …

Генсек с интересом посмотрел на Лаврентия — Ну, и когда появятся результаты на "прочее"!?

Кстати, почему у меня до сих пор нет отчета по физическим результатам взрыва!? У вас ведь есть достаточно много фактического материала — переданные развед группой фотографии и образцы с "партийной могилы"; фотографии и приборные записи "собачек" и машин "приборной разведки".

Лаврентий помрачнел — а, вот здесь, есть серьезные непонятки. Результаты замеров противоречат один другому. Дошло до того, что наука, стенка на стенку, за грудки сцепилась.

Да еще и оказалось, что мы имели не весь объем информации даже по мощности взрыва.

Мы получили от Курчатова данные по предполагаемой мощности взрыва от 15 до 25 килотонн.

Но, оказывается, было еще одно мнение — молодого ученого-самоучки Лаврентьева, которого где то выкопал Геста. По его расчетам, с учетом реакции второго уровня в дейтриде лития и, инициированной, ее нейтронной эмиссией, реакции третьего уровня в слабо обогащенном уране корпуса, получалась мощность взрыва эквивалентная от 50 до 75 килотонн.

Сталин скривился — Вот старая сука! А ведь не доложил. Побоялся, что мы откажемся от операции!

Ну и что в результате?

… А результат парадоксальный — воздушные замеры выполненные "собачками" показали именно те "от 50 до 75 килотонн", причем весь комплекс поражающих факторов в наличие; а вот оценка наземных результатов дала от 10 до 15 килотонн, причем основной поражающий фактор — ударная волна газового фронта.

Две трети мощности взрыва, направленные сверху вниз просто исчезли …!?

А что говорит на этот счет Геста?

… Ну, как у него принято, очень много, разнообразно и на чисто русском языке.

В общем, считает, что это как то связано с теми машинериями, которые нацисты задействовали перед взрывом.

Что-то там такое было! Причем очень мощное.

Суммарная мощность задействованных генераторов на порядок превышала необходимую для работы всех прожекторов.