Владимир Корн - Артуа. Ученик ученика

Вот теперь мой голос звучал как и подобает, с должными интонациями, не слишком заносчиво и вполне твердо. По крайней мере, так показалось мне самому.

– Вы так и не ответили на мой вопрос – все тот же блондин откинулся на стуле, сложив руки на животе и переплетя пальцы.

Все, теперь уже ничего изменить нельзя, слишком далеко это зашло. Господи, как же мне сейчас не до этого, как не хочется влезать в такую историю.

– Должен вас обрадовать, что с тех пор, как вы приобрели там свою, цены значительно выросли. Так что вы сделали очень удачное вложение капитала – надеюсь, мой голос звучал достаточно ровно.

Больше всего на свете мне хотелось схватить его за волосы и провести лицом по столу, сметая посуду. Туда – сюда, туда – сюда. Или ударить ногой в лицо. Или лицом об ногу.

Подействовало. Блондин вскочил, горя благородным гневом. Как же, даже не слишком зрячему человеку должны броситься в глаза его родовые цвета, которые повторялись на нем несколько раз. И цвета эти очень достойные, по крайней мере, два из них, голубой и зеленый.

Вот только не надо пытаться дать мне пощечину, я это не оценю. Очень удобно будет подставить под руку сгиб лучезапястного сустава примерно в то место, где обычно измеряют пульс. Это надолго отобьет желание ею размахивать.

Затем я обязательно возьму тебя за отвороты камзола, а вот дальше пойдут варианты, из которых мне больше всего импонирует тот, при котором следует заехать головой в лицо.

Но при всем при этом получается обычная кабацкая драка, что не принято среди людей благородного происхождения. Да какое оно у меня, это самое происхождение, у моего Ворона родословная значительно почетнее.

Он сдержался. Может быть, потому что прочитал нечто в моих глазах, но вероятнее всего из-за того, что ему пришлось бы тянуться через стол, и существовала вероятность на него упасть. Разве что мне подойти поближе, получить свою пощечину, отойти снова и уже после этого высказать все, что я по этому поводу думаю.

Остальные вскочили вместе с ним. Один из них, правда, сразу же рухнул, наверное, выпитое вино притянуло его обратно к стулу.

Помнится, был у меня разговор с Горднером, о правилах вызова на дуэль, о так называемом Дуэльном кодексе и еще о многих вещах напрямую со всем этим связанных. Вот только разговаривали мы об этом вскользь, кто бы мог подумать, что не пройдет и двух недель, как такие знания мне понадобятся.

Сейчас я не знал, как вести себя дальше. Меня оскорбили, я оскорбил, и теперь кто-то из нас должен был сделать вызов. Все, что я запомнил, если один вызывает другого на поединок чести, другой имеет за собой выбор оружия. Обо всем остальном договариваются секунданты. Непременно, секундантом должен быть человек благородного происхождения. Наверное, это все, что мне удалось запомнить.

Ладно, не будем умножать сущностей, если все можно сократить до минимума.

– Когда и где? –

Все равно этого не избежать, так зачем развозить лишнее. Видимо, я все же что-то сделал не так как положено, потому что мой вопрос прозвучал одновременно с представлением моего будущего оппонента.

– Мишон Колдейн, граф.

Матерь Божья, надо же, не какой-нибудь там захудалый дворянчик или даже баронишко, а цельный граф. Весьма польщен.

Хорошо, пойдем дальше. Мне нужен секундант и я не представляю, где смогу его найти. Могут мне господа разрешить эту проблему?

Как оказалось, вполне.

Не прошло и часа, как в номер пожаловал некий господин, представившийся Селиолом Квостом, и предложил свои услуги в качестве секунданта. Причем сделал он это бесплатно.

Его возраст на глаз я определил ближе к тридцати, был он высок, сутул и имел скверную привычку смотреть в сторону во время разговора. Ну да выбирать не приходится, и я дал согласие.

Когда я осторожно поинтересовался причинами его визита, мне удалось выяснить, что такую роль ему приходилось исполнять не два и даже не четыре раза. Во всех случаях он секундировал людей подобных мне, то есть без нужных знакомств в Веленте, и столкнувшихся с похожими проблемами.

Подумав, я решил, что мне нет нужды скрывать свое невежество в такой ситуации. В итоге выслушал чуть ли не получасовую лекцию, да еще и произнесенную менторским тоном. Это нисколько не добавило мне симпатии к нему, но зато я стал обладать знаниями относительно целого ритуала, заключавшегося в словах приветствия, жестах, поклонах и прочей ерунды.

Вот что касается самого поединка, то особых ограничений не было. Когда я спросил его, чего же все-таки делать нельзя, он, поморщив лоб, сообщил, что плевать в противника считается дурным тоном. Каюсь, я с трудом усмирил свой смех. Наверное, это было нервным, но каждый раз, представляя себе, что, не сдержавшись, плюнул в своего оппонента и мне назначили штрафной укол, я не мог удержать улыбки.

Бей, руби, коли, пинай и поноси последними словами, но плюнуть даже не моги…

Короче, я произвел на Квоста неизгладимое впечатление своим поведением, по его мнению, не совсем адекватным.

Да по барабану, если честно. Наслышан я об этих самых дуэлях, что в своем мире, что в этом. Чего, чего, а благородства там много только на словах, А в остальном…

Всякое бывало. И когда дуэль обращалось в подлое убийство и самого противника, и всей его стороны, и всякие каверзы, с одной, а то и с обеих сторон, и многое другое, столь же не благородное.

Особенно в таких случаях, как со мной. То есть, с человеком, за которым никто не стоит, и в случае смерти которого не нужно ждать ни мести, ни других неприятных последствий. Да и секундант, тоже мне защитник на общественных началах, явно играет не на моей стороне. Спроси у него, сколько осталось в живых из тех людей, кого он секундировал, так сразу и без секунданта останусь, нисколько в этом не сомневаюсь. Молчу, молчу, поскольку такой вопрос будет считаться уже диффамацией, которая сама является поводом для вызова.

Интересный поворот событий. Получается, что оскорбление было нанесено мною и человек, потребовавший от меня сатисфакции, имеет право на выбор оружия.

В моем случае нам предстоит встретиться со шпагами в руках. Шпага и дага – вот выбор человека, которого я намеренно оскорбил. Пусть будет так.

Неизвестно, что было бы лучше, пистолет или шпага. Вообще-то пистолет здесь считается уделом штатских, и мы оба как нельзя более подходим под эту категорию. Но пистолет это скорее случай, слишком они несовершенны как оружие и попасть с такого расстояния, на какое расходятся стрелки можно только достаточно случайно.

Разошлись стрелки, пошли друг другу навстречу по команде «сходитесь», выпалили и все, разошлись довольные собой и друг другом. Собой – потому что не струсили и все таки вышли чуть ли не верную смерть, а противником – потому что он промахнулся.